– Он здесь? – спросил клук.
Клут сделал вид, что от радости не может усидеть на месте, перелетел на ветку повыше и замер, глядя на белое строение. Саксен проследил за взглядом сокола, и на его щеках заиграли желваки.
– Значит, будем следить за этим домом, пока я сам все не увижу.
Сказано – сделано.
Когда стало смеркаться, Саксен потянулся; Клут почти в точности повторил его движение.
– Пойду погляжу, – бросил клук. Он бесшумно скользнул между деревьями, покинул рощицу и осторожно пересек улицу.
«Что он собирается делать?»
«Тор, время – наш враг. Нам надо возвращаться в Сердце Лесов».
Нельзя сказать, что Тор пропустил предостережение мимо ушей. Но после его «Кыш, птица» они продолжали наблюдение в полном молчании.
Гот лежал среди шелковых подушек. На нем было что-то вроде длинной, почти до пят, свободной рубашки из легкого шелка – теперь бывший Инквизитор предпочитал одеваться именно так. Легкие складки хорошо скрывали худобу. Когда-то Гот был крепок и силен, но теперь от его мускулов почти ничего не осталось, и причиной тому была стракка. Комната могла показаться роскошной, но лишь на первый взгляд: она давно пережила свои лучшие времена... как и тот, кто в ней находился. Однако стракка творила чудеса, заставляя забывать о подобных мелочах. Гот мог вообразить, что он по-прежнему возглавляет Инквизицию, по-прежнему живет во дворце, его могущество по-прежнему безгранично, что он богат, что его почитают... и боятся. Да, боятся. Это всегда нравилось ему больше всего.
Дни были долгими, мучительно яркими – обычно Гот курил стракку по вечерам. Правда была беспощадна, как ядовитая змея, и наносила удар по-змеиному точно и стремительно, стоило только вынырнуть из дурмана. Иногда бывший Инквизитор плакал от боли. Тогда приходила Ксантия и начинала его утешать.
Гот так и не понял, почему она не покидает его. Ксантия говорила о родстве душ, объясняла, что у них одни враги, одни мечты и желания. Однако каждый раз, погружаясь в приятное забытье, Гот видел, как его спутница поджимает губы. Нет, эта жизнь ей не по вкусу. А он сам? В этом Гот сомневался. Но ведь она спасла его от смерти! Как дерзко она приказала этим жалким идиотам впустить ее в камеру! Такой простой план – и какой жестокий. Людьми вроде старой коровы Хегги можно жертвовать без зазрения совести. Ксантия дала ей денег, Хегги согласилась отправиться с ней в тюрьму и остаться в камере вместо Гота. В конце концов, что ей сделается? А если разобраться... даже если ее накажут как сообщницу, это ничего не значит. Вот за что он любит Ксантию. За жестокость. Ее жажда власти и неутолимая жажда мести опьяняют... почти как стракка.
Гот помнил, как она предложила ему задержаться в Тале и посмотреть казнь Торкина Гинта. Он помнил, как они посмеивались и только поглубже надвигали капюшоны... а эти глупцы вокруг рыдали, оплакивая осужденного. Сколько Чувствующих Инквизитор заклеймил собственноручно, но ни разу не испытывал такого удовольствия, как при виде Тора, висящего на кресте.
А еще он увидел Элиссу. Да, ради такого стоило рискнуть. Настоящая королева. Как она стояла на балконе – гордая, непокорная, не сломленная! Наверно, у него встал бы от такого зрелища... если бы было чему. Будь проклят клук, который лишил его мужского достоинства.
Ксантию эти тонкости, похоже, совершенно не беспокоят. Если женщина не собирается с тобой спать, ей наплевать, что у тебя между ног. Зато она может восхищаться твоим умом, твоей хитростью, твоей способностью заставить весь мир плясать под твою дудку.
А и вот самый восхитительный момент: камень угодил в лоб Торкину Гинту, и череп молодого лекаря раскололся. Да, этот юнец принял смерть храбро, этого нельзя отрицать. А это «Я прощаю вас, мой король»! Великолепный плевок напоследок. Воистину, в тот день Гот получил ни с чем не сравнимое наслаждение. Оставалось лишь стиснуть покрепче зубы, чтобы не расхохотаться во весь голос.
Когда Гинт умирал, у Ксантии горели глаза, щеки раскраснелись от удовольствия. И пока другие в ужасе и молчании взирали на мертвое тело, которое висело на кресте, словно тряпичная кукла, на зияющую рану во лбу и потоки крови, Ксантия обернулась и посмотрела на Элиссу. Конечно, муки соперницы – упоительное зрелище. Острые зубки Ксантии впивались в нижнюю губу, пока не показалось несколько капелек крови, а плечи чуть подрагивали от беззвучного смеха, когда девчонка простирала руки, словно хотела дотянуться до своего умирающего любовника. А как эта гордячка изменилась в лице, соизволив наконец-то повернуться к своему законному королю! Тут Ксантия не сдержалась и чуть слышно захихикала.
Увы, досмотреть это представление не удалось. А жаль. Вот бы полюбоваться, как Торкина Гинта снимают с креста... или даже потрогать мертвое тело, чтобы убедиться, что это не сон. Когда Гот сообщил о своих желаниях Ксантии, и она подняла его на смех.
– Думаешь, после такого можно выжить, болван?
Болван. Это слово звучало в затуманенном мозгу Гота, словно несмолкающее эхо. Инквизитор не любил, когда над ним смеются. Никто никогда не посмел бы назвать его болваном. А Ксантия посмела. За это ее стоило бы возненавидеть. Она видит его насквозь, знает все его слабости. Как-то она даже привела ему одиннадцатилетнюю девочку – вроде как для развлечения. Но девочка только ревела и пускала сопли. И вообще, какие развлечения после всего, что произошло? Вот если бы рядом оказался тот златовласый клук – хотя бы на расстоянии плевка... Пусть ему, Готу, свяжут руки, скуют цепями ноги. Он все равно сумеет добраться до ублюдка, разорвать ему горло зубами... и искупается в его крови.
Гот снова грезил наяву, когда восхитительный туман, в который погружала стракка, начал редеть. Действие снадобья заканчивалось. Почти закончилось. И сейчас, точно подводное чудище из глубин моря, начинает подниматься его самый большой страх. За ним кто-то следит. Его кто-то выслеживает. Да, еще немного – и этот соглядатай, эта мерзкая крыса побежит к королю, расскажет, где прячется от кары Инквизитор Гот, и попросит награду...
Бывший Инквизитор сунул в рот длинную стеклянную трубку, глубоко затянулся, и его тело обмякло. Зелье начало действовать. Снова возвращался покой. Если слишком часто курить стракку, вкус перестает ощущаться. Исчезают все чувства и ощущения. Говорят, можно пить кипящую воду из котла и не чувствовать боли. Вот на что способна стракка. Порой Готу казалось, что его жизнь кончена, но... нет, пока он не готов проверить, правду ли говорят о свойствах этой травы.
Вот кто точно уверен, что все только начинается – это Ксантия. Она все твердит и твердит про какого-то сумасшедшего бога, который жаждет мщения. Гот не понимал ни слова, но спорить с женщиной бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127