– Нет! Звонил ему несколько раз, но безуспешно.
Брут прошелся по комнате и, остановившись в отдалении, сказал:
– Он нас беспокоит!
– Чем?
– Болтает много!
– Вы это сами слышали?
– Сами… – передразнил меня Стэн. – Может быть, прикажете представить вам звукозапись?
– Господа!… – пытался остановить нас Брут, но Стэна прорвало. Он повернулся ко мне всем телом и, свирепо тараща глаза, зарычал:
– А вы сами что-нибудь сделали? Как же, – моими руками, а про себя небось похваляетесь: «Мы пахали!» Болтуны никчемные, белоручки!…
– Довольно! – повелительно крикнул Брут. – Нам сейчас не до личных пререканий!
Стэн хотел было возразить, но под железным взглядом Брута осел и только пробормотал:
– Личных!… Хороши личные!
А Брут сказал, обращаясь ко мне:
– У нас достоверные сведения, что Поль ведет себя нелояльно.
Я пожал плечами:
– У него слабые нервы.
Я видел, как Стэна передернуло от моих слов.
– У бедного мальчика слабые нервы! – завопил он опять, строя идиотские гримасы.
Брут не выдержал.
– Заткнись! – крикнул он и ударил кулаком по столу так, что на полке запрыгали фарфоровые вазочки и статуэтки.
С минуту они смотрели друг на друга в упор. Стэн не выдержал и опустил глаза.
– Ладно уж… – процедил он. Тогда Брут повернулся ко мне:
– Дело, Алекс, нешуточное. Или Поль возьмет себя в руки, или нам придется его припугнуть. Понимаете?
Я молча кивнул.
– Тогда поговорим об очередной операции! – И Брут спокойно, словно ничего не произошло, стал извлекать из портфеля документацию нового «дела».

***
Еще через несколько дней ко мне в фирму позвонил Стэн. Я был неприятно удивлен и сухо спросил:
– Что вам угодно?
– Акция состоится сегодня вечером! – вкрадчиво отвечал он. – Брут просил передать.
– Почему ж он сам не позвонил?
– Он улетел в Чикаго.
Я вспомнил: да, это так, он действительно собирался…
– Где и когда? – спросил я.
– В девять часов, угол пятой авеню и восемьдесят шестой улицы.
– Хорошо, я приеду.
Повесив трубку, я некоторое время сидел как в трансе. Потом потер виски, потряс головой, но тревога не проходила. Тогда я позвонил Кестлеру.
– Зайдите на минуту! – попросил я. Он тотчас явился, в руках у него была папка с бумагами.
– Я еще не закончил… – начал было он, но я остановил его:
– Я сейчас не о том.
Он удивленно поднял брови.
– О чем же?
– Помните наш давний спор тогда, у вас?
Кестлер внимательно смотрел на меня, вспоминая. Потом улыбнулся.
– Это о том, как очистить нашу планету?
– Да, именно об этом!
– Но почему сейчас? Почему…
– Сядьте, Кестлер!
– Алекс, ты во что-то замешан?
– Сядьте! – повторил я.
Он опустился в кресло. Некоторое время мы молчали.
– Да, замешан, – сказал я наконец, – и основательно замешан. Это не вчера началось, это тянется полгода.
– Что тянется, о чем ты? Глядя на него, я тихо засмеялся.
– Вы добры, Кестлер! Если бы вы только знали, сколь многим я вам обязан.
– Мне? Увы, я ничего тебе не дал, кроме мороженого и глупых побасенок.
– Вы научили меня мечтать, без этого я бы не выжил.
– Но какое отношение…
– А то отношение, что мечтать могут не только овцы, волк это тоже умеет.
– Но ведь ты не волк!
– Не обо мне речь. Я о настоящих говорю.
– Так они и раньше были!
– Были, да не такие. Ведь раньше сколько потолков было: пять? восемь? десять? Много, одним словом, так, что всем места хватало. А теперь, в нашем новом обществе, потолок один, а волков втрое, и каждый наверх норовит. Вот и не хватает места, вот и грызут налево и направо… Постойте, я не кончил! А у овец тоже аппетит проснулся, тоже в волки метят, потому что волк сегодня – это профессия: ни учиться, ни работать, а только хватай и бери! Вот в каком мире мы живем, Кестлер!
– Но что ты замышляешь? Во что ты замешан?
– Я принадлежу к одному странному обществу, – отвечал я, – обществу охотников на бол-ков, понимаете?
Кестлер даже привстал с кресла.
– Алекс… ты…
– Да, я!
– Ты с ума сошел! Ты не понимаешь, что делаешь!
– Прекрасно понимаю. Помните, что я вам рассказал о том бродяге?
– К черту бродяг! – взорвался мой гость. – Лучше объясни, что ты собираешься выкинуть?!
Я холодно посмотрел на него.
– Не кричите, я не из робких! Лучше выслушайте до конца. Так вот, Кестлер, переместить ось Земли пока не в наших силах, но поддержать баланс природных факторов мы можем. Вы же не против экологии?
Кестлер не обратил внимания на мой издевательский тон. Он встал и перегнулся ко мне через стол.
– Оставь это, – приглушенно сказал он, – ты покалечишь себе жизнь!
Я рассмеялся:
– Покалечу, говорите? Ах, Кестлер, вы меня поражаете! Ну, взгляните на меня, хорошенько взгляните – разве таких пугают калечеством? А теперь кругом осмотритесь – что здесь еще калечить? Мы кончены, понимаете, кончены! И потом, Кестлер… – Я помедлил, махнул рукой и откинулся в кресле. – Давайте лучше поговорим о деле! – И я стал излагать свои соображения относительно предстоящих ликвидационных сделок.

***
В девять часов Стэн подобрал меня в условленном месте.
– А Джон, – спросил я, не видя третьего участника, – где Джон?
Стэн замялся.
– Не мог к нему дозвониться, – отвечал он.
– А Вольтер?
– Тоже прячется где-то. Да не беспокойтесь, мы и вдвоем управимся… Это будет несложная акция.
Долгое время мы ехали молча. Только когда переехали в Нью-Джерси и свернули по 17-й дороге на север, я спросил, куда мы направляемся.
– Рокланд Каунти, – ответил Стэн.
– Он там и живет?
– Нет.
Ответ удивил меня.
– Где же мы его подберем?
Мой спутник странно засмеялся:
– Кто вам сказал, что нам придется его подбирать?
– Ничего не понимаю!
– Ладно, поймете!
Мы продолжали мчаться по 17-й, затем куда-то свернули. Пошел дождь, сперва мелкий, потом покрупней.
– Черт бы его побрал, – проворчал Стэн, – промокнем!
Вскоре мы въехали в какой-то парк, основательно заросший. Дождь хлестал вовсю, видимость была ничтожной, и в наступившем мраке только редкие молнии освещали окрестность.
В какой-то момент, когда я оглянулся назад, мне почудилось, что далеко за нами следует машина с притушенными фарами. Я сказал об этом спутнику. Он долго вглядывался в зеркальце.
– Трусите, вот и мерещится! – презрительно обронил он и сплюнул. Несмотря на обычную грубость, сегодня Стэн явно старался избежать ссоры.
Наконец мы съехали с дороги и вышли из машины. Дождь к тому времени заметно утих и теперь мелкой моросью стоял в воздухе. Зато свистел ветер, сильнее громыхало, и в небе чаще полыхали молнии.
В одну из длительных вспышек я лучше рассмотрел местность. Мы находились на небольшой полянке, подступавшей к обрыву и огороженной по краям. Дна обрыва я не разглядел и уж по этому одному заключил, что он крут и глубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57