И я упал на колени и завыл, как дикое животное. Впервые с тех пор, как мне было семь лет, я плакал.
В ту ночь я лежал под звездным небом на попоне, пытаясь согреться, и спрашивал себя, что мне делать дальше. Ответ был один-я должен уехать с Калани. Но как? Кахану имел небольшую моторную лодку. Только на ней можно было безопасно пересечь океан и приехать на Мауи. Я не мог просить его помочь мне, потому что Арчер, конечно, узнает об этом, и тогда Кахану потеряет работу. Я знал, что, если Арчер использует свое влияние, Кахану не найдет работу вообще. Коммерческие лодки приезжали на Калани раз в месяц, иногда приходила баржа со скотом для ранчо, но проводникам платил Арчер, и они никогда не согласятся помочь мне бежать.
Единственной возможностью была маленькая моторная лодка Джека. Она была всего семь футов в длину с одной поперечной дощечкой в центре. Она была хороша для рыбной ловли, но отнюдь не для пересечения двадцатимильного пролива между Калани и Мауи. В проливе много опасных подводных течений, а ветры быстро могли переменить погоду, принести жестокие шквалы и ураганные ветры. Это было рискованным делом, но я знал, что это мой единственный шанс.
Я лежал на спине, глядя на уириады звезд тропического неба. Венера сияла, как бриллиант, и, казалось, висела так низко, что можно было протянуть руку и схватить ее. И глядя на звезды, я обдумывал свой побег и представлял, что я буду делать со своей новой свободой.
Я медленно поехал назад, вглядываясь последний раз в пейзаж, который был так хорошо мне знаком. Длинные травы клонились от росы, птицы уже начали просыпаться, и мои уши дикаря улавливали тысячи звуков, издаваемых разными маленькими созданиями. Я любил Калани и знал, что его красота и зло всегда будут со мной.
Я придумал украсть банки с горючим со склада и спрятать их под доком. Лодка Джека была привязана рядом, и под покровом темноты мне не составит труда перетащить горючее и еду и отгрести достаточно далеко, чтобы там уже запустить мотор. А после положиться на себя и на Бога.
Я вытер пот со спины лошади. Потом сделал почетный круг по загону. Я смотрел на нее, прощаясь, запоминая ее такой, какой видел сейчас в последний раз, и подталкивал ее пятками, поднимая на дыбы и предвкушал свободу. Я надеялся вскоре почувствовать настоящий вкус свободы.
Я пробрался в дом, разыскивая Джека, но было тихо и безлюдно. И тут я увидел Малуйю.
Она была на веранде за кухней. Все ее 'маленькое тело сжалось в комочек, колени прижаты к подбородку. Она грустно смотрела на меня своими янтарными глазами, и я с ужасом увидел, что ее рот в крови, а лицо разбито.
— Малуйя, -сдавленно крикнул я, падая рядом с ней на колени.-Что случилось?
Но я уже понял. Я слишком часто видел, как Джек сидит за столом, потягивая виски вместе с отцом. и тянет руки к ее телу, хватает ее грудь под саронго. Джек явился в ее комнату, но Малуйя отвергла его домогательства. Тогда он избил ее молча, жестоко.
Теперь уж я был уверен, что убью его. Кипя от гнева, я метну лея к его комнате, но Малуйя крикнула вслед:
— Он не заслуживает этого, Джонни. В конце концов, я ведь всего лишь продажная женщина. Чего еще я могу ожидать?
Но мой гнев только усилился после ее слов. Я знал, что она гораздо умнее и достойнее того человека, который стал ее хозяином. Я схватил нож и пошел искать Джека, а Малуйя 'бросилась за Кахану. Я нашел Джека храпящим в гамаке, натянутом между двух пальм.
Я вынул нож из-за пояса и разрезал веревку, от чего он свалился на землю. Джек быстро вскочил на ноги, .потом принял боксерскую стойку. Он поднял кулаки и ухмыльнулся.
— Ты, кажется, понял, что я получил то, чего тебе всегда хотелось.-Он обошел меня, следя за мной взглядом.-Вот потеха, а я-то думал Малуйя тебе как мать. Значит, ты у нас захотел отнять собственную мамочку, да, братик? Кстати, для справки, ничего интересного. Это все сказки, что рассказывают про любвеобильных китаянок. Малуйя не та женщина, которая может удовлетворить моим запросам и изобретательности. хотя для такой маленькой обезьяны, как ты, она в самый раз. Я лично предпочитаю крепких и горячих белых женщин, когда имею желание…
Я бросился на него с ножом и воткнул его в плечо. Когда он увернулся, я поскользнулся и чуть не упал. Я увидел, как он приложил руку к плечу и отнял ее, окровавленную. В этот момент он забыл и о наследстве, и о том, что мне надо бы дать пожить еще три года.
Я безнадежно пытался сохранить равновесие, когда он прыгнул на меня. Он схватил меня за руку и заломил ее за спину, пока пальцы не разжались и я не выронил нож. Он схватил его и полоснул им по моему лицу. Я почувствовал холод, когда щека оказалась рассечена до кости и во рту появился металлический привкус моей собственной крови.
Я дрался в своем восточном стиле, но не мог противостоять его весу и безумной силе его ярости. Он бил меня в горло, грудь, в живот. Я выставляя руки, чтобы защититься, и вопил не от страха, а от ярости, которая только распаляла его. Мне было все равно, жив я или мертв. Я так любил мою добрую Малуйю и хотел, чтобы Джек умер за то, что он сделал с ней.
Сильные руки наконец оторвали Джека от меня. Кахану прижал его к земле. Он схватил нож и занес его над Джеком.
— Нет, нет, Кахану!-услышал я крик Малуйи. — Я не стою такой мести. Я всего лишь «Каохайни» — проститутка,
Дрожь пробежала по телу Кахану, когда он посмотрел на Джека. Потом он поднялся и швырнул окровавленный нож далеко в океан.
Джек сел, двигая челюстью и стирая с лица кровь. Он смеялся.
— Надеюсь, ты умрешь, похотливая Обезьяна, — крикнул он, поднимаясь.-Я еще доберусь до тебя, когда ты не будешь прятаться за юбками Малуйи и рядом не будет Кахану.
Он смеялся, уходя прочь.
Кахану поднял меня и отнес в конюшню. Он положил меня на свежую солому, а Малуйя омыла мои раны, но кровь текла постоянно, и она не знала, чем ее остановить.
Кахану с тревогой посмотрел на Малуйю. Он знал, что мне нужна медицинская помощь. Он сказал, что когда стемнеет, он переправит меня на лодке на остров Мауи, где живет его семья. Доктор залечит мои раны, а его семья спрячет меня и будет ходить за мной, пока мне не станет лучше.
Малуйя была «глаза и уши» всего дома, она знала все и сказала ему, что Арчер намеревается убить меня, когда мне исполнится восемнадцать, и забрать мое «наследство».
Я не знал, о чем она говорит. «Какое наследство?»-спросил я, потому что знал-у меня нет ни цента. Она покачала головой: она не знала. Но она знала, что Джеку больше нельзя доверять. Он хочет моей смерти. Сейчас же.
— Я не поеду без тебя, -сказал я упрямо, понимая, что не могу оставить ее на произвол Джека. Она сказала:
— Ты еще мальчик. Тебе нужно как-то добраться до Мауи. Когда ты окрепнешь, ты должен ехать дальше, далеко отсюда, где они никогда не найдут тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
В ту ночь я лежал под звездным небом на попоне, пытаясь согреться, и спрашивал себя, что мне делать дальше. Ответ был один-я должен уехать с Калани. Но как? Кахану имел небольшую моторную лодку. Только на ней можно было безопасно пересечь океан и приехать на Мауи. Я не мог просить его помочь мне, потому что Арчер, конечно, узнает об этом, и тогда Кахану потеряет работу. Я знал, что, если Арчер использует свое влияние, Кахану не найдет работу вообще. Коммерческие лодки приезжали на Калани раз в месяц, иногда приходила баржа со скотом для ранчо, но проводникам платил Арчер, и они никогда не согласятся помочь мне бежать.
Единственной возможностью была маленькая моторная лодка Джека. Она была всего семь футов в длину с одной поперечной дощечкой в центре. Она была хороша для рыбной ловли, но отнюдь не для пересечения двадцатимильного пролива между Калани и Мауи. В проливе много опасных подводных течений, а ветры быстро могли переменить погоду, принести жестокие шквалы и ураганные ветры. Это было рискованным делом, но я знал, что это мой единственный шанс.
Я лежал на спине, глядя на уириады звезд тропического неба. Венера сияла, как бриллиант, и, казалось, висела так низко, что можно было протянуть руку и схватить ее. И глядя на звезды, я обдумывал свой побег и представлял, что я буду делать со своей новой свободой.
Я медленно поехал назад, вглядываясь последний раз в пейзаж, который был так хорошо мне знаком. Длинные травы клонились от росы, птицы уже начали просыпаться, и мои уши дикаря улавливали тысячи звуков, издаваемых разными маленькими созданиями. Я любил Калани и знал, что его красота и зло всегда будут со мной.
Я придумал украсть банки с горючим со склада и спрятать их под доком. Лодка Джека была привязана рядом, и под покровом темноты мне не составит труда перетащить горючее и еду и отгрести достаточно далеко, чтобы там уже запустить мотор. А после положиться на себя и на Бога.
Я вытер пот со спины лошади. Потом сделал почетный круг по загону. Я смотрел на нее, прощаясь, запоминая ее такой, какой видел сейчас в последний раз, и подталкивал ее пятками, поднимая на дыбы и предвкушал свободу. Я надеялся вскоре почувствовать настоящий вкус свободы.
Я пробрался в дом, разыскивая Джека, но было тихо и безлюдно. И тут я увидел Малуйю.
Она была на веранде за кухней. Все ее 'маленькое тело сжалось в комочек, колени прижаты к подбородку. Она грустно смотрела на меня своими янтарными глазами, и я с ужасом увидел, что ее рот в крови, а лицо разбито.
— Малуйя, -сдавленно крикнул я, падая рядом с ней на колени.-Что случилось?
Но я уже понял. Я слишком часто видел, как Джек сидит за столом, потягивая виски вместе с отцом. и тянет руки к ее телу, хватает ее грудь под саронго. Джек явился в ее комнату, но Малуйя отвергла его домогательства. Тогда он избил ее молча, жестоко.
Теперь уж я был уверен, что убью его. Кипя от гнева, я метну лея к его комнате, но Малуйя крикнула вслед:
— Он не заслуживает этого, Джонни. В конце концов, я ведь всего лишь продажная женщина. Чего еще я могу ожидать?
Но мой гнев только усилился после ее слов. Я знал, что она гораздо умнее и достойнее того человека, который стал ее хозяином. Я схватил нож и пошел искать Джека, а Малуйя 'бросилась за Кахану. Я нашел Джека храпящим в гамаке, натянутом между двух пальм.
Я вынул нож из-за пояса и разрезал веревку, от чего он свалился на землю. Джек быстро вскочил на ноги, .потом принял боксерскую стойку. Он поднял кулаки и ухмыльнулся.
— Ты, кажется, понял, что я получил то, чего тебе всегда хотелось.-Он обошел меня, следя за мной взглядом.-Вот потеха, а я-то думал Малуйя тебе как мать. Значит, ты у нас захотел отнять собственную мамочку, да, братик? Кстати, для справки, ничего интересного. Это все сказки, что рассказывают про любвеобильных китаянок. Малуйя не та женщина, которая может удовлетворить моим запросам и изобретательности. хотя для такой маленькой обезьяны, как ты, она в самый раз. Я лично предпочитаю крепких и горячих белых женщин, когда имею желание…
Я бросился на него с ножом и воткнул его в плечо. Когда он увернулся, я поскользнулся и чуть не упал. Я увидел, как он приложил руку к плечу и отнял ее, окровавленную. В этот момент он забыл и о наследстве, и о том, что мне надо бы дать пожить еще три года.
Я безнадежно пытался сохранить равновесие, когда он прыгнул на меня. Он схватил меня за руку и заломил ее за спину, пока пальцы не разжались и я не выронил нож. Он схватил его и полоснул им по моему лицу. Я почувствовал холод, когда щека оказалась рассечена до кости и во рту появился металлический привкус моей собственной крови.
Я дрался в своем восточном стиле, но не мог противостоять его весу и безумной силе его ярости. Он бил меня в горло, грудь, в живот. Я выставляя руки, чтобы защититься, и вопил не от страха, а от ярости, которая только распаляла его. Мне было все равно, жив я или мертв. Я так любил мою добрую Малуйю и хотел, чтобы Джек умер за то, что он сделал с ней.
Сильные руки наконец оторвали Джека от меня. Кахану прижал его к земле. Он схватил нож и занес его над Джеком.
— Нет, нет, Кахану!-услышал я крик Малуйи. — Я не стою такой мести. Я всего лишь «Каохайни» — проститутка,
Дрожь пробежала по телу Кахану, когда он посмотрел на Джека. Потом он поднялся и швырнул окровавленный нож далеко в океан.
Джек сел, двигая челюстью и стирая с лица кровь. Он смеялся.
— Надеюсь, ты умрешь, похотливая Обезьяна, — крикнул он, поднимаясь.-Я еще доберусь до тебя, когда ты не будешь прятаться за юбками Малуйи и рядом не будет Кахану.
Он смеялся, уходя прочь.
Кахану поднял меня и отнес в конюшню. Он положил меня на свежую солому, а Малуйя омыла мои раны, но кровь текла постоянно, и она не знала, чем ее остановить.
Кахану с тревогой посмотрел на Малуйю. Он знал, что мне нужна медицинская помощь. Он сказал, что когда стемнеет, он переправит меня на лодке на остров Мауи, где живет его семья. Доктор залечит мои раны, а его семья спрячет меня и будет ходить за мной, пока мне не станет лучше.
Малуйя была «глаза и уши» всего дома, она знала все и сказала ему, что Арчер намеревается убить меня, когда мне исполнится восемнадцать, и забрать мое «наследство».
Я не знал, о чем она говорит. «Какое наследство?»-спросил я, потому что знал-у меня нет ни цента. Она покачала головой: она не знала. Но она знала, что Джеку больше нельзя доверять. Он хочет моей смерти. Сейчас же.
— Я не поеду без тебя, -сказал я упрямо, понимая, что не могу оставить ее на произвол Джека. Она сказала:
— Ты еще мальчик. Тебе нужно как-то добраться до Мауи. Когда ты окрепнешь, ты должен ехать дальше, далеко отсюда, где они никогда не найдут тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95