Но тем не менее он сказал:
– Ладно, давай.
Когда обе машины подъехали к мельнице, их молча встретил ленивый пес Аннабет. Джозеф давно удивлялся, за какие заслуги Аннабет его холит и таскает с собой. Этому Эмерсону (надо же было дать собаке имя поэта!) лень даже лаять и вилять хвостом.
Аннабет открыла дверь дома – и Джозеф вошел, с порога удивляясь, как все изменилось здесь за эти дни. Помещение имело опрятный вид. В углу получилась кухня с плитой и столом, а на антресоли, завешанной тканью до перил – спальня.
Таскать мебель им пришлось вдвоем. Аннабет, хрупкая с виду, оказалась довольно сильной женщиной. Джозеф поймал себя на том, что временами с интересом разглядывал ее фигуру – грудь, бедра, плечи. Что его притягивало к этой женщине? Почему мысль о ней теперь затрагивала его чувства и он не прогонял эти мысли?
Глава 3
На следующее утро, в субботу, Аннабет, попивая кофе, размышляла, принимать ли всерьез недавнее согласие Джозефа на прогулку в горах. Его было трудно понять. И вообще, другая на ее месте обиделась бы на его грубости раз и навсегда. Аннабет могла разозлиться, но быстро отходила. Жизнь научила ее прощать. Иначе ей бы пришлось очень трудно.
За окном вдруг тявкнул Эмерсон. Пришел Джозеф. Аннабет вышла на крыльцо в полной готовности.
– Сейчас иду, только захвачу фотоаппарат. Я не была уверена, что ты придешь!
– Да? Но я же пообещал! – удивился Джозеф.
– А, так ты – человек слова. Не многие умеют держать его.
– Я умею.
Они пошли к лесу: Джозеф впереди, Аннабет – за ним.
– Куда идем? – спросила она.
– Ты же хотела увидеть деревья, растущие на скалах. А зачем фотоаппарат? Что, тебе за снимки тоже заплатят?
– Нет. Я делаю это для себя, чтобы потом, когда буду писать, освежить воспоминания. Или повесить фотографии на стену.
– А что ты собираешься написать?
– Очерки и статьи для архивов штата.
– Этого никто потом не увидит, – убежденно заявил Джозеф.
– Возможно. Но книгу люди будут читать.
– Книгу? Ты что думаешь, такая книга о долине и горах пойдет?
– Да. Я же написала две книги. Одну о Северной Каролине, другую – о Западной Вирджинии. Они продались! Вот так!
Он только недоверчиво взглянул на Аннабет. Heкоторое время они шли молча.
– Что это за деревья? – спросила Аннабет.
– Белый дуб. А вон там – клены. Вот ивы. В ущельях у реки встречаются березы.
– Какой здесь чудный аромат! Хорошо бы сюда прийти весной, когда все зазеленеет и расцветут первые цветы…
Джозеф поднял брови.
– Ты думаешь продержаться до весны?
– Зачем во всем видеть только плохое? – воскликнула Аннабет. – Неужели приятно быть таким пессимистом? Может, у тебя действительно веские причины для этого, кроме неудач в своем хозяйстве, но, по-моему, ты просто ворчун.
Джозеф не обиделся.
– Это только последние года, – сказал он. Аннабет хотелось спросить, что же случилось три года назад, но не решилась. У нее было предчувствие, что сейчас не время интересоваться этим. Вряд ли она что-то узнает, скорее нарвется на очередную грубость.
Они поднимались и поднимались вверх по скалам.
– Пришли! – наконец сказал Джозеф, остановившись у большого камня.
Аннабет огляделась вокруг. Лес подходил к самому подножию скал, одна из которых пирамидой поднималась вверх. На самой вершине росло небольшое дерево с искривленным стволом. Рядом с ним начиналась глубокая расщелина, в которую спускались длинные корни.
– Глубина около сорока футов. Корни опускаются к земле еще ниже.
– Надо же, как растение стремится выжить, – заметила Аннабет.
Она достала фотоаппарат.
– Можно тебя сфотографировать?
– Нет.
– Почему? Боишься за свою душу? Есть такое поверье у людей – фотоснимок забирает душу.
Джозеф печально посмотрел на нее.
– А может, у меня и нет души… – сказал он вдруг очень тихо.
Аннабет не знала, что ответить. Ей так хотелось утешить этого несчастного человека. Но как? Она не знала, что его гнетет и мучает. И вряд ли он поделится с ней, а самой лезть с расспросами было нельзя. Насильно не вызвать откровения. Да, впервые она была бессильна помочь. Аннабет подошла к Джозефу.
– Я слышу, где-то шумит вода.
– Это Дансинг Крик. Он берет где-то здесь начало.
– Та самая речка, что подходит к мельнице? – Джозеф кивнул.
– Пошли, посмотрим? – попросила Аннабет. – Это далеко?
– Водопад совсем близко, а исток выше.
– Водопад? Так это он шумит? Пошли, пожалуйста, – настаивала Аннабет.
Джозеф пожал плечами.
– Зачем?
– Как зачем? Мы так долго шли, а теперь уйти не увидеть водопада? Непростительно. Я не жалуюсь и не устала.
– Да?
– Ну, разве немного. Но могу идти.
– Нет, в следующий раз. Дорогу запомнила? А сейчас надо возвращаться.
Джозеф вдруг понял, что она ему надоела до чертиков. Его раздражали ее расспросы, восторги. Сейчас она ему ни капельки не нравилась – ничего женственного и красивого в ней нет. Надо тащить ее домой и все. Но вместо этого, ругнувшись про себя, ой пошел по тропинке дальше. Аннабет двинулась за ним.
– Если не хочешь, не надо только ради меня. Будем возвращаться.
Но Джозеф упрямо шел дальше. Он не оборачивался, не хотел вообще смотреть на нее. Видеть, как она ловко пробирается по камням. Сильная, изящная, красивая.
Одну секунду он держал ее за руку, помогая перепрыгнуть через ручей. Потом еще долго чувствовал тепло её прикосновения.
Прерывая свои мысли, Джозеф сказал довольно резко:
– Вот куда мы забрались. Здесь надо быть осторожнее.
Тропа стала узкой и скользкой. Здесь могли быть змеи. Когда-то Кэролайн, увидев змею, кричала так, что казалось, камни посыпятся с гор. А эта не закричит ни при каких обстоятельствах. Разве что в порыве страсти…
Наконец они добрались до вершины. Аннабет оглянулась вниз на извилистую тропу и вдруг весело сказала:
– Вот бы отсюда скатиться на скейтборде! Джозеф взглянул на нее.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать, – призналась Аннабет. – Я знаю, что иногда веду себя глупо, по-детски.
Джозеф подумал, что не «по-детски», а «как ребенок». А это разные вещи.
Аннабет уже любовалась водопадом. Это не был огромный, впечатляющий гремящий поток. Но он был красив по-своему, и Джозефу нравилось бывать здесь. Он открыл его для себя когда-то и приходил сюда время от времени. Даже приводил Кэролайн. Он ждал, какое впечатление произведет на нее любимый им уголок природы. Кэролайн только поморщилась. «Ты притащил меня в такую даль, – спросила она, – только чтобы показать вот это? »
Джозеф исподлобья наблюдал за Аннабет. Она наконец повернулась.
– О, Джозеф, как же здесь красиво! – сказала она, и это было неподдельное восхищение. Глаза ее сияли. Джозеф неожиданно почувствовал прилив гордости. Это была его земля, хоть и не он создал эту красоту. Она принадлежала ему, потому что он любил ее, любил природу по-настоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Ладно, давай.
Когда обе машины подъехали к мельнице, их молча встретил ленивый пес Аннабет. Джозеф давно удивлялся, за какие заслуги Аннабет его холит и таскает с собой. Этому Эмерсону (надо же было дать собаке имя поэта!) лень даже лаять и вилять хвостом.
Аннабет открыла дверь дома – и Джозеф вошел, с порога удивляясь, как все изменилось здесь за эти дни. Помещение имело опрятный вид. В углу получилась кухня с плитой и столом, а на антресоли, завешанной тканью до перил – спальня.
Таскать мебель им пришлось вдвоем. Аннабет, хрупкая с виду, оказалась довольно сильной женщиной. Джозеф поймал себя на том, что временами с интересом разглядывал ее фигуру – грудь, бедра, плечи. Что его притягивало к этой женщине? Почему мысль о ней теперь затрагивала его чувства и он не прогонял эти мысли?
Глава 3
На следующее утро, в субботу, Аннабет, попивая кофе, размышляла, принимать ли всерьез недавнее согласие Джозефа на прогулку в горах. Его было трудно понять. И вообще, другая на ее месте обиделась бы на его грубости раз и навсегда. Аннабет могла разозлиться, но быстро отходила. Жизнь научила ее прощать. Иначе ей бы пришлось очень трудно.
За окном вдруг тявкнул Эмерсон. Пришел Джозеф. Аннабет вышла на крыльцо в полной готовности.
– Сейчас иду, только захвачу фотоаппарат. Я не была уверена, что ты придешь!
– Да? Но я же пообещал! – удивился Джозеф.
– А, так ты – человек слова. Не многие умеют держать его.
– Я умею.
Они пошли к лесу: Джозеф впереди, Аннабет – за ним.
– Куда идем? – спросила она.
– Ты же хотела увидеть деревья, растущие на скалах. А зачем фотоаппарат? Что, тебе за снимки тоже заплатят?
– Нет. Я делаю это для себя, чтобы потом, когда буду писать, освежить воспоминания. Или повесить фотографии на стену.
– А что ты собираешься написать?
– Очерки и статьи для архивов штата.
– Этого никто потом не увидит, – убежденно заявил Джозеф.
– Возможно. Но книгу люди будут читать.
– Книгу? Ты что думаешь, такая книга о долине и горах пойдет?
– Да. Я же написала две книги. Одну о Северной Каролине, другую – о Западной Вирджинии. Они продались! Вот так!
Он только недоверчиво взглянул на Аннабет. Heкоторое время они шли молча.
– Что это за деревья? – спросила Аннабет.
– Белый дуб. А вон там – клены. Вот ивы. В ущельях у реки встречаются березы.
– Какой здесь чудный аромат! Хорошо бы сюда прийти весной, когда все зазеленеет и расцветут первые цветы…
Джозеф поднял брови.
– Ты думаешь продержаться до весны?
– Зачем во всем видеть только плохое? – воскликнула Аннабет. – Неужели приятно быть таким пессимистом? Может, у тебя действительно веские причины для этого, кроме неудач в своем хозяйстве, но, по-моему, ты просто ворчун.
Джозеф не обиделся.
– Это только последние года, – сказал он. Аннабет хотелось спросить, что же случилось три года назад, но не решилась. У нее было предчувствие, что сейчас не время интересоваться этим. Вряд ли она что-то узнает, скорее нарвется на очередную грубость.
Они поднимались и поднимались вверх по скалам.
– Пришли! – наконец сказал Джозеф, остановившись у большого камня.
Аннабет огляделась вокруг. Лес подходил к самому подножию скал, одна из которых пирамидой поднималась вверх. На самой вершине росло небольшое дерево с искривленным стволом. Рядом с ним начиналась глубокая расщелина, в которую спускались длинные корни.
– Глубина около сорока футов. Корни опускаются к земле еще ниже.
– Надо же, как растение стремится выжить, – заметила Аннабет.
Она достала фотоаппарат.
– Можно тебя сфотографировать?
– Нет.
– Почему? Боишься за свою душу? Есть такое поверье у людей – фотоснимок забирает душу.
Джозеф печально посмотрел на нее.
– А может, у меня и нет души… – сказал он вдруг очень тихо.
Аннабет не знала, что ответить. Ей так хотелось утешить этого несчастного человека. Но как? Она не знала, что его гнетет и мучает. И вряд ли он поделится с ней, а самой лезть с расспросами было нельзя. Насильно не вызвать откровения. Да, впервые она была бессильна помочь. Аннабет подошла к Джозефу.
– Я слышу, где-то шумит вода.
– Это Дансинг Крик. Он берет где-то здесь начало.
– Та самая речка, что подходит к мельнице? – Джозеф кивнул.
– Пошли, посмотрим? – попросила Аннабет. – Это далеко?
– Водопад совсем близко, а исток выше.
– Водопад? Так это он шумит? Пошли, пожалуйста, – настаивала Аннабет.
Джозеф пожал плечами.
– Зачем?
– Как зачем? Мы так долго шли, а теперь уйти не увидеть водопада? Непростительно. Я не жалуюсь и не устала.
– Да?
– Ну, разве немного. Но могу идти.
– Нет, в следующий раз. Дорогу запомнила? А сейчас надо возвращаться.
Джозеф вдруг понял, что она ему надоела до чертиков. Его раздражали ее расспросы, восторги. Сейчас она ему ни капельки не нравилась – ничего женственного и красивого в ней нет. Надо тащить ее домой и все. Но вместо этого, ругнувшись про себя, ой пошел по тропинке дальше. Аннабет двинулась за ним.
– Если не хочешь, не надо только ради меня. Будем возвращаться.
Но Джозеф упрямо шел дальше. Он не оборачивался, не хотел вообще смотреть на нее. Видеть, как она ловко пробирается по камням. Сильная, изящная, красивая.
Одну секунду он держал ее за руку, помогая перепрыгнуть через ручей. Потом еще долго чувствовал тепло её прикосновения.
Прерывая свои мысли, Джозеф сказал довольно резко:
– Вот куда мы забрались. Здесь надо быть осторожнее.
Тропа стала узкой и скользкой. Здесь могли быть змеи. Когда-то Кэролайн, увидев змею, кричала так, что казалось, камни посыпятся с гор. А эта не закричит ни при каких обстоятельствах. Разве что в порыве страсти…
Наконец они добрались до вершины. Аннабет оглянулась вниз на извилистую тропу и вдруг весело сказала:
– Вот бы отсюда скатиться на скейтборде! Джозеф взглянул на нее.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать, – призналась Аннабет. – Я знаю, что иногда веду себя глупо, по-детски.
Джозеф подумал, что не «по-детски», а «как ребенок». А это разные вещи.
Аннабет уже любовалась водопадом. Это не был огромный, впечатляющий гремящий поток. Но он был красив по-своему, и Джозефу нравилось бывать здесь. Он открыл его для себя когда-то и приходил сюда время от времени. Даже приводил Кэролайн. Он ждал, какое впечатление произведет на нее любимый им уголок природы. Кэролайн только поморщилась. «Ты притащил меня в такую даль, – спросила она, – только чтобы показать вот это? »
Джозеф исподлобья наблюдал за Аннабет. Она наконец повернулась.
– О, Джозеф, как же здесь красиво! – сказала она, и это было неподдельное восхищение. Глаза ее сияли. Джозеф неожиданно почувствовал прилив гордости. Это была его земля, хоть и не он создал эту красоту. Она принадлежала ему, потому что он любил ее, любил природу по-настоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23