— Посыльный от Жана Лаффита передал золото Кашке, рабу, который давно умер. Кашка спрятал золото и драгоценности, но не сказал никому где.
— Что ты несешь? Кашка рассказал тебе о золоте, но не сказал, где он его спрятал?
— Я не хотел знать об этом, — спокойно ответил Саул.
— Будь ты проклят, старый дурак! — Хайд Рэнкин схватил старика за шиворот. — Ты покажешь мне могилу Кашки. — Он вытащил из толпы четверых самых сильных мужчин. — Берите лопаты и следуйте за нами. Мы выкопаем тело Кашки из могилы. Я получу это золото!
* * *
В феврале погода часто меняется. Вот и сегодня, на следующий после бала день, светило яркое весеннее солнце. Сильвия возвращалась домой и мерзла под теплыми лучами, вспоминая прошедшую ночь.
Единственное, чего ей сейчас хотелось, — повернуть время вспять, чтобы не было этого злосчастного бала и встречи с обаятельным негодяем Хилтоном Кортином.
Но над временем она была не властна.
Приближаясь к дому, Сильвия замедлила шаги. Будут ли они ее расспрашивать? Будут ли возмущаться и ругаться, усугубляя тем самым ее позор? Будут ли сестры смотреть на нее с таким же отвращением, как в былые дни? Будет ли Делила распекать ее, говоря, что она ведет себя как портовая шлюха?
К счастью, сестер Спенсер не было дома. Большой Наполеон был в лавке, и только Делила терпеливо дожидалась ее. Стоило служанке увидеть печаль во взгляде ее воспитанницы, как она тут же раскрыла ей свои объятия.
— Делила, — заплакала Сильвия, прижимаясь к груди негритянки, — он бросил меня. Хилтон Кортин ушел, не сказав ни слова, после того как я… как мы…
— Пойдем наверх. Я приготовлю тебе горячую ванну, вымою твои волосы, и ты почувствуешь себя намного лучше.
Сильвия последовала за Делилой на второй этаж и села в приготовленную деревянную ванну. Делила намылила и осторожно расчесала ей волосы, тихо приговаривая при этом:
— Господь заглядывает в наши сердца, Сильвия. Он знает, что ты хорошая девушка. Он знает, что ты страдаешь. Ты должна принимать каждый день таким, какой он есть. Ты должна задать себе вопрос: хорошо ли ты провела вчерашнюю ночь?
Сильвия заглянула Делиле в глаза.
— Делила, я даже и не подозревала, что существует такая радость. Мне и во сне не снилось, что мужчина и женщина могут доставлять друг другу такое удовольствие. Это было необыкновенно. Такого блаженства я никогда не испытывала!
Делила улыбалась, продолжая мыть Сильвии голову.
— Возможно, не все бывают так счастливы, как ты, дорогая. Возможно, для вас двоих это было что-то особенное.
— Нет, Делила. Если бы это было так, он бы не покинул меня.
— Милая, я не могу ответить на этот вопрос. Но я знаю одно: ты всегда будешь помнить эту ночь, и ты получила обратно свое кольцо.
— Делила, — улыбнулась Сильвия, — говорила ли я тебе когда-нибудь, что ты очень умная женщина?
Служанка тихо рассмеялась.
Наступили сумерки, и Сильвия вышла подышать воздухом в небольшой дворик. Она села на деревянную скамейку, сколоченную Большим Наполеоном прошлым летом, и стала смотреть на луну, показавшуюся на усеянном звездами небосклоне.
На нее нахлынуло чувство одиночества, а на сердце легла печаль. Разные мысли бродили у нее в голове. Испытала ли ее мать такое же блаженство в объятиях Жана Лаффита, какое испытала она в объятиях Хилтона Кортина? Раньше она не переставала удивляться, как ее дорогая, такая правильная мать могла отдаться мужчине, которого она едва знала и которого больше никогда не видела. Сильвия посмотрела на изумрудное кольцо и вздохнула.
— Этот колумбийский изумруд принадлежал Жану Лаффиту, — раздался за спиной голос Большого Наполеона.
Сильвия посмотрела на гигантского чернокожего мужчину, стоявшего перед ней, и жестом предложила ему сесть рядом.
— Наполеон, я дочь Жана Лаффита. — Раньше она никогда не говорила с ним на эту тему. — Это Делила сказала тебе, что кольцо принадлежало ему?
— Нет, мисс Сильвия. Когда-то я жил на «Гран-Терр» вместе с Лаффитом.
— Ты знал моего отца? — удивленно посмотрела на него Сильвия. — Ты знал Жана Лаффита?
— Знал и уважал его!
— Ты должен рассказать мне все о человеке, который был моим отцом.
Наполеон долго рассказывал Сильвии о ее отце, и она слушала его, затаив дыхание.
— Расскажи мне, как ты познакомился с ним, — попросила Сильвия. — Я всегда удивлялась твоему правильному английскому языку. Ты ведь не родился рабом?
— Да, мисс Сильвия. — Он улыбнулся, и в темноте блеснули его белые зубы. — Я сын африканской королевы и белого мужчины. Мой отец был адмиралом флота ее королевского величества. Он приехал в Африку, чтобы подавить небольшое восстание, и там встретил мою мать. Мой отец любил ее, но был женат на высокородной английской леди. Каждый год он приезжал к нам. Он привозил подарки, книги и учил меня. Когда мне исполнилось двадцать лет, мне захотелось путешествовать, и я вопреки желанию матери отправился в Вест-Индию. Корабль, на котором я плыл, атаковали пираты. Меня захватили и отправили в Новый Орлеан на аукцион рабов. Мне удалось бежать, и я скрылся в болотах. Измученный, без воды и пищи, я пробирался через болота, пока у меня не отказали ноги. Я упал и собрался умирать, но на следующий день меня нашел сам Лаффит. Он не задал мне никаких вопросов, а просто взял к себе и вылечил.
— Почему же ты ушел от него, Наполеон?
— Когда Лаффит уехал в Галвестон, он попросил меня ждать его, пообещав, что вернется, но так никогда и не вернулся. Меня поймали охотники за рабами, привезли в Мобил и продали с аукциона Хайду Рэнкину. Вы спасли меня от смерти так же, как ваш отец спас меня много лет назад.
— Наполеон, ты веришь, что где-то в «Ривербенде» зарыты сокровища?
— Я знаю это. Лаффит доверил мне отвезти в «Ривербенд» золото и бриллианты, чтобы спрятать их там.
— А ты знаешь, где они спрятаны?
— Нет, мисс Сильвия. Ваш отец поручил мне только отвезти золото. Я передал его человеку по имени Кашка. Он все припрятал, но не сказал никому куда, за исключением Жана Лаффита. Я доставил вашему отцу запечатанное письмо, в котором Кашка рассказал, где спрятал золото. Лаффит прочитал его и сжег. Только они двое знали, где спрятаны сокровища. А сейчас они оба мертвы.
— Кашка тоже был африканским принцем?
— Нет, мисс Сильвия. Кашка был таким же христианином, как и вы. У него была такая же профессия, как и у Иосифа.
— Он был плотником?
— Да, мисс.
Они замолчали, думая о сокровищах.
— Наполеон, — нарушила тишину Сильвия.
— Да, мисс Сильвия?
— Есть ли у нас шанс найти это золото?
— Вы забываете, что «Ривербенд» теперь принадлежит Хайду Рэнкину. Он убьет нас, если поймает на своей земли.
— «Ривербенд» мой! Жан Лаффит подарил его моей матери. Рэнкин обокрал нас. — Глаза Сильвии сверкнули ненавистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72