Известно, что ястреба и другие хищные птицы не охотятся возле своего гнезда. О волках сообщалось, что они не трогают ланей, выращивающих свое потомство в непосредственной близости от их логова. Мне представляется вполне возможным, что именно этот вековой закон «перемирия» и объясняет, почему наша домашняя собака у себя дома ведет себя так сдержанно с самыми разными животными.
Повествование о собачьих личностях было бы неполным, не упомяни мы о дворнягах, метиссах. В этом плане интересны первые поколения от двух разных пород. Например, овчарка с догом (так, кстати, пытались вывести «московского дога»), или шотландская овчарка с немецкой. Мне доводилось даже видеть дога с боксером. И совсем неплохие были щенки.
В Красноярском железнодорожном питомнике одно время «подливали» караульным кавказским овчаркам кровь волка. Щенки получались суше, подвижней, с более звонким лаем. Ведь кавказец при высоких сторожевых качествах обладает одним недостатком — слишком глухим, плохо слышным на расстоянии, голосом.
О волках, динго, содержание их в домашних условиях мы еще расскажем, тут хочется упомянуть только о том, что небольшая примесь волка к любой породе дает положительный эффект. Но далеко не всегда.
А вот чистокровные дворняги, в коих давно и прочно замешена разнообразная кровь, весьма интересны. Как крупные представители, так и мелкие, декоративные.
Они почти не подвержены заболеваниям, великолепно адаптированы к среде обитания: будь то город, деревня, весьма смышлены, работоспособны, обладают прочной, уравновешенной нервной системой. Оно и ясно — жесткий естественный отбор. Наглядные примеры для экологов.
К. Лоренц рассказывает:
«Если взять в дом щенка неодомашненного представителя собачьих и растить его как собаку, легко можно вообразить, будто потребность дикого детеныша в заботе и уходе равнозначна той пожизненной связи, которая существует между большинством наших домашних собак и их хозяевами. Пленный волчонок обычно бывает робким, предпочитает темные углы и явно боится пересекать открытые постранства. Он в высшей степени недоверчив к посторонним людям, и если такой человек попробует его погладить, может яростно и без всякого предупреждения вцепиться в ласкающую руку. Он уже с рождения склонен кусаться от страха, но к хозяину привязывается и полагается на него точно так же, как щенок.
Если речь идет о самке, которая при нормальном ходе событий, вырастая, начинает воспринимать самца-вожака как «хозяина», опытным дрессировщикам иногда удается занять место такого вожака в тот период, когда детская зависимость самки сходит на нет, и таким образом обеспечить ее привязанность и в дальнейшем. Один венский полицейский сумел добиться такой преданности от своей знаменитой волчицы Польди. Но того, кто воспитывает волка-самца, ждет неминуемое разочарование — как только волк становится взрослым, он внезапно перестает подчиняться хозяину и держится абсолютно независимо.
В его поведении по отношению к бывшему хозяину не появляется ни злобы, ни свирепости — он по-прежнему обходится с ним, как с другим, но ему больше и в голову не придет слепо повиноваться хозяину, и, возможно, он даже попытается подчинить его себе и стать вожаком. Учитывая силу волчьих зубов, не приходится удивляться, что эта процедура приобретает иногда довольно кровавый характер».
Что же произошло с моим щенком австралийского динго, которого я взял на пятый день его жизни, подложил к кормящей собаке и воспитывал не жалея времени и сил. Эта дикая собака не пыталась подчинить меня себе или искусать, но, став взрослой, она постепенно утратила прежнюю послушность, причем происходило это весьма любопытным образом…
… Он все еще без сопротивления принимал наказание, даже побои, но едва все кончалось, как он встряхивался, дружески вилял мне хвостом и убегал, приглашая меня погоняться за ним. Иными словами, наказание никак не влияло на его настроение и не производило на него ни малейшего действия, вплоть до того, что он мог тут же повторить преступление, за которое только что понес справедливую кару, например, вновь покуситься на жизнь одной из самых ценных моих уток. В том же возрасте (полтора года) он утратил всякое желание сопровождать меня во время прогулок и просто убегал, куда хотел, не обращая внимания на мои команды.
Тем не менее я должен подчеркнуть, что пользовался самым теплым его расположением и, когда бы мы не встречались, он приветствовал меня с соблюдением полного собачьего церемониала. Не следует ждать, что дикое животное будет обходится с человеком иначе, чем особями своего вида. Мой динго совершенно несомненно питал ко мне самые горячие чувства, какие вообще способен питать один взрослый динго к другому, но покорность и послушание тут просто не при чем.
Я привел эту историю уже потому, что в ней исчерпывающе сказано о всех аспектах содержания диких представителей собачьих. Например, я еще в Иркутске держал степную волчицу Джерри: она за пять лет не доставила мне не малейших трудностей. Держал я ее в вольере, во дворе, но большую часть времени она по этому двору свободно бегала. Через забор находился детский сад, куда она часто отправлялась в гости, поиграть с детишками. К счастью, никто из соседей не знал, что она волк, все думали, что она лайка нечистопородная. Интересно, что в лесу, где мы с ней, хоть редко, но бывали, она ночью старалась не отходить от костра, и вообще вела себя там как-то неуверенно, ходила за мной по пятам, осторожничала.
С динго из Ростовского зоопарка работал мой товарищ, Г. Олешня, кинолог МВД. Собака запомнилась ему тем, что от нее практически не было запаха в квартире, тем, что она сгрызла здоровенный подоконник, и тем, что в годовалом возрасте убежала безвозвратно.
Что волчицу, что динго из Ростова отличала коллосальная реакция. Моя волчица Джерри лизала меня в лицо в прыжке и я никогда не успевал увернуться. Динго, по рассказам, в игре успевал отобрать мячик или куснуть. А ведь, играя с собакой, особенно молодой, мы зачастую опережаем ее в движении.
Вот еще одна история из моей практики. Ее можно назвать: ПОВЕСТЬ О СТАРОМ БОКСЕРЕ.
Дик — боксер из ФРГ. Десять лет не расставался он с хозяином — военным летчиком; на десятом году летчика перевели из Красноярска в Афганистан, собаку взять с собой он не смог, родственники тоже отказались, пришлось сдать Дика в питомник.
Я в это время проводил творческий отпуск на маленькой точке железнодорожной охраны в самой глуши Красноярского края. Была договоренность с руководством ВОХРа, имелась свободная квартирка с некоторыми удоьствами. О моей увлеченности собаками руководство знало, поэтому звонок из красноярского питомника меня не удивил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97