А он со мной тем более.
— После Франции?
— Да, после Франции.
Машины начали движение. Гай почти вплотную прижался к автомобилю, чтобы никто не сумел влезть.
— Я тоже не могу забыть Францию, как ни пытаюсь. До сих пор не могу простить отцу Мел.
— Но продолжаешь с ним встречаться.
— Приходится. Он ведь игрок, понимаешь?
— Не совсем.
— Умеет жить, весело проводить время. Не относится к себе слишком серьёзно и к другим тоже. Ну обидел кого-то, сделал больно, как, например, мне или Мел, и забыл.
— Нельзя же всю жизнь думать лишь о себе.
— Почему? — удивился Гай. — На самом деле, это не так плохо. Тем более, что отец старается никому дорогу не переходить. Его девиз: живи и давай жить другим.
— А Оуэн о нём того же мнения?
— Он его ненавидит. Общается только из-за меня. Чтобы я не переживал.
— Мне всегда казалось странным, что вы такие разные и настолько близки.
— Да, мы помогаем друг другу с детства. Ко мне мама с папой ещё проявляли интерес, а к Оуэну никогда. Он для них словно не существовал. Я был единственным, который думал о нём. А он думал обо мне. — Гай рассмеялся. — Помню, когда мне было восемь лет, мы жили тогда в Лос-Анджелесе, родители ещё были вместе, я провинился, полез в бассейн с кусочком стекла. Папа разозлился и стал снимать с меня стружку. Он всё время ходил злой, видимо, потому, что ссорился с мамой. Всё продолжалось минут десять. Оуэну было только пять лет, но мальчик был крупный, можешь вообразить, так вот он понаблюдал за нами, а потом вдруг издал истошный вопль и ринулся на отца. Оба полетели в бассейн. Папа в костюме. Представляешь его состояние? После этого Оуэна целую неделю укладывали в постель сразу после ужина. Никаких развлечений. А ему это было безразлично, ведь он защитил меня. Хорошо иметь такого брата.
— Да, — кивнул я, радуясь, что у меня нормальная сестра, а не чокнутый брат вроде Оуэна.
* * *
Через пару дней мы встретились в пабе после работы. Точнее, после моей работы, потому что Гай скорее всего провёл день у телевизора.
— Как повеселился с отцом?
Гай вздохнул:
— Кошмар.
— Сильно загуляли?
— Нет, кошмар совсем другого типа. Настоящий. Отец требует, чтобы я нашёл работу.
— Возмутительно.
— Это не шутки. Я заявил, что моя работа — играть на сцене. Кстати, чертовски трудная работа. А он говорит, что это чепуха и я бездельничаю. Сообщил, что собирается урезать мой бюджет.
— Сурово.
— На моё имя открыто два счёта в банке, которыми заведует Патрик Хойл. Я сказал отцу, что он не имеет права распоряжаться моими деньгами. А он заверил меня, что имеет. Наверняка так и будет. Хойл сделает для него что угодно. Отыщет способ перекрыть мне доступ к своим деньгам.
— Но всем остальным приходится работать, — заметил я.
— Дэвид, не надо меня стыдить. Я знаю, что большинству людей приходится трудиться. А вот мой папаша почему-то не работает, зато лицемерно рекомендует это мне. Ему, значит, можно проводить жизнь у бассейнов на Французской Ривьере или на швейцарских горнолыжных курортах, а мне нельзя даже иногда сходить в паб?
— Но твой отец живёт на свои деньги, — возразил я.
— Так он и выразился, — раздражённо проворчал Гай. — Намерен продать мой самолёт.
— Скверно…
— Да. — Гай допил пиво и встал. — Но я не собираюсь сдаваться. Через пару лет добьюсь успеха на сцене. Посмотрим, что он тогда скажет.
Он вернулся с бутылкой пива для себя и пинтой горького мне.
— Ну а ты как?
— Хорошо, — ответил я. — На следующей неделе приезжает Ингрид.
— И ты собираешься сделать ход?
Этот вопрос после её отъезда я задавал себе постоянно. Ингрид мне нравилась, а вот я ей? Возникали сомнения. В общем, я боялся испортить нашу зарождающуюся дружбу.
— Не знаю.
— Нужно действовать смелее, — заявил Гай тоном мастера-наставника. — Можно попросить Мел, чтобы она с ней поговорила.
— Нет.
— Слушай! У меня идея. Давай поедем куда-нибудь на уик-энд. Вернее, полетим. Ты, я, Мел и Ингрид. Например, во Францию или лучше в Шотландию. Я всегда мечтал покружить над Гебридскими островами. Если отец не шутил насчёт продажи самолёта, то следует использовать его на всю катушку. Что скажешь?
— Звучит заманчиво.
— Появится возможность узнать её получше. А если повезёт, то и…
— Мне кажется, ты торопишь события.
— Нет. Надо брать быка за рога.
Меня смущали попытки Гая устроить мою личную жизнь. К тому же я ещё не разобрался в своих планах насчёт Ингрид. И вообще пока никаких планов не существовало. На следующей неделе предстояло сдать серьёзные бухгалтерские расчёты. Работа в основном выполнена, но надо все оформить. А слетать в Шотландию было бы здорово… Потом приеду, напрягусь.
— Согласен, — промолвил я. — Отличная идея.
20
В пятницу в семь тридцать утра мы с Гаем уже были на аэродроме Элстри. Сняли чехол с самолёта, обошли вокруг, все внимательно осмотрели. Вскоре появились девушки.
Ингрид посмотрела на небо, затянутое низкими серыми облаками.
— Ты уверен, что в такую погоду можно лететь?
Гай улыбнулся:
— Не беспокойся, я имею право летать в любую погоду. Как-нибудь доберёмся до Шотландии, а там солнечно. Сам слышал по радио.
Девушки устроились на задних сиденьях, а я сел рядом с Гаем. «Сессна-182» — прекрасный самолёт. Лучше одномоторных, которые могут поднять четверых человек, и топливный бак у него достаточно вместительный, чтобы покрыть большое расстояние. Мы взлетели и через несколько секунд оказались в облаках, а спустя минуту уже над ними.
Дальше пошли на автопилоте в метрах семидесяти над облаками, переходя от одного авиадиспетчера британских ВВС к другому. Впрочем, работы у них было немного — наш самолёт был пока единственным в небе. Я восхищённо наблюдал за действиями Гая. У меня налёт чуть более десяти часов, а одному подниматься в воздух вообще ни разу не доводилось.
Когда мы пролетали над рекой Клайд, в облаках наметился просвет. Гай пошёл на снижение, осторожно двигаясь в серой мгле вдоль залива Ферт-оф-Клайд. Самолёт прошёл над атомной подводной лодкой с вертолётом и нырнул в щель между невысокими горами. На той стороне оказалась дивная солнечная погода. Под нами раскинулось море, уже не пасмурно-серое, а ярко-голубое, местами бирюзовое. На волнах покачивались два экскурсионных судна. Справа скалы, фьорды, дальше горы. Красота необыкновенная. Девушки сзади перестали болтать.
Мы двинулись вдоль южного берега острова Малл, пролетели над старинным Айонским аббатством. Затем Гай снизил самолёт до тридцати пяти метров и пронёсся над знаменитой базальтовой пещерой Фингала на острове Стаффа. На такой высоте можно было заглянуть прямо в пещеру и увидеть чёрные базальтовые столбы. Мы даже вспугнули стаю птиц. И вот уже северный берег Малла, романтический средневековый замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— После Франции?
— Да, после Франции.
Машины начали движение. Гай почти вплотную прижался к автомобилю, чтобы никто не сумел влезть.
— Я тоже не могу забыть Францию, как ни пытаюсь. До сих пор не могу простить отцу Мел.
— Но продолжаешь с ним встречаться.
— Приходится. Он ведь игрок, понимаешь?
— Не совсем.
— Умеет жить, весело проводить время. Не относится к себе слишком серьёзно и к другим тоже. Ну обидел кого-то, сделал больно, как, например, мне или Мел, и забыл.
— Нельзя же всю жизнь думать лишь о себе.
— Почему? — удивился Гай. — На самом деле, это не так плохо. Тем более, что отец старается никому дорогу не переходить. Его девиз: живи и давай жить другим.
— А Оуэн о нём того же мнения?
— Он его ненавидит. Общается только из-за меня. Чтобы я не переживал.
— Мне всегда казалось странным, что вы такие разные и настолько близки.
— Да, мы помогаем друг другу с детства. Ко мне мама с папой ещё проявляли интерес, а к Оуэну никогда. Он для них словно не существовал. Я был единственным, который думал о нём. А он думал обо мне. — Гай рассмеялся. — Помню, когда мне было восемь лет, мы жили тогда в Лос-Анджелесе, родители ещё были вместе, я провинился, полез в бассейн с кусочком стекла. Папа разозлился и стал снимать с меня стружку. Он всё время ходил злой, видимо, потому, что ссорился с мамой. Всё продолжалось минут десять. Оуэну было только пять лет, но мальчик был крупный, можешь вообразить, так вот он понаблюдал за нами, а потом вдруг издал истошный вопль и ринулся на отца. Оба полетели в бассейн. Папа в костюме. Представляешь его состояние? После этого Оуэна целую неделю укладывали в постель сразу после ужина. Никаких развлечений. А ему это было безразлично, ведь он защитил меня. Хорошо иметь такого брата.
— Да, — кивнул я, радуясь, что у меня нормальная сестра, а не чокнутый брат вроде Оуэна.
* * *
Через пару дней мы встретились в пабе после работы. Точнее, после моей работы, потому что Гай скорее всего провёл день у телевизора.
— Как повеселился с отцом?
Гай вздохнул:
— Кошмар.
— Сильно загуляли?
— Нет, кошмар совсем другого типа. Настоящий. Отец требует, чтобы я нашёл работу.
— Возмутительно.
— Это не шутки. Я заявил, что моя работа — играть на сцене. Кстати, чертовски трудная работа. А он говорит, что это чепуха и я бездельничаю. Сообщил, что собирается урезать мой бюджет.
— Сурово.
— На моё имя открыто два счёта в банке, которыми заведует Патрик Хойл. Я сказал отцу, что он не имеет права распоряжаться моими деньгами. А он заверил меня, что имеет. Наверняка так и будет. Хойл сделает для него что угодно. Отыщет способ перекрыть мне доступ к своим деньгам.
— Но всем остальным приходится работать, — заметил я.
— Дэвид, не надо меня стыдить. Я знаю, что большинству людей приходится трудиться. А вот мой папаша почему-то не работает, зато лицемерно рекомендует это мне. Ему, значит, можно проводить жизнь у бассейнов на Французской Ривьере или на швейцарских горнолыжных курортах, а мне нельзя даже иногда сходить в паб?
— Но твой отец живёт на свои деньги, — возразил я.
— Так он и выразился, — раздражённо проворчал Гай. — Намерен продать мой самолёт.
— Скверно…
— Да. — Гай допил пиво и встал. — Но я не собираюсь сдаваться. Через пару лет добьюсь успеха на сцене. Посмотрим, что он тогда скажет.
Он вернулся с бутылкой пива для себя и пинтой горького мне.
— Ну а ты как?
— Хорошо, — ответил я. — На следующей неделе приезжает Ингрид.
— И ты собираешься сделать ход?
Этот вопрос после её отъезда я задавал себе постоянно. Ингрид мне нравилась, а вот я ей? Возникали сомнения. В общем, я боялся испортить нашу зарождающуюся дружбу.
— Не знаю.
— Нужно действовать смелее, — заявил Гай тоном мастера-наставника. — Можно попросить Мел, чтобы она с ней поговорила.
— Нет.
— Слушай! У меня идея. Давай поедем куда-нибудь на уик-энд. Вернее, полетим. Ты, я, Мел и Ингрид. Например, во Францию или лучше в Шотландию. Я всегда мечтал покружить над Гебридскими островами. Если отец не шутил насчёт продажи самолёта, то следует использовать его на всю катушку. Что скажешь?
— Звучит заманчиво.
— Появится возможность узнать её получше. А если повезёт, то и…
— Мне кажется, ты торопишь события.
— Нет. Надо брать быка за рога.
Меня смущали попытки Гая устроить мою личную жизнь. К тому же я ещё не разобрался в своих планах насчёт Ингрид. И вообще пока никаких планов не существовало. На следующей неделе предстояло сдать серьёзные бухгалтерские расчёты. Работа в основном выполнена, но надо все оформить. А слетать в Шотландию было бы здорово… Потом приеду, напрягусь.
— Согласен, — промолвил я. — Отличная идея.
20
В пятницу в семь тридцать утра мы с Гаем уже были на аэродроме Элстри. Сняли чехол с самолёта, обошли вокруг, все внимательно осмотрели. Вскоре появились девушки.
Ингрид посмотрела на небо, затянутое низкими серыми облаками.
— Ты уверен, что в такую погоду можно лететь?
Гай улыбнулся:
— Не беспокойся, я имею право летать в любую погоду. Как-нибудь доберёмся до Шотландии, а там солнечно. Сам слышал по радио.
Девушки устроились на задних сиденьях, а я сел рядом с Гаем. «Сессна-182» — прекрасный самолёт. Лучше одномоторных, которые могут поднять четверых человек, и топливный бак у него достаточно вместительный, чтобы покрыть большое расстояние. Мы взлетели и через несколько секунд оказались в облаках, а спустя минуту уже над ними.
Дальше пошли на автопилоте в метрах семидесяти над облаками, переходя от одного авиадиспетчера британских ВВС к другому. Впрочем, работы у них было немного — наш самолёт был пока единственным в небе. Я восхищённо наблюдал за действиями Гая. У меня налёт чуть более десяти часов, а одному подниматься в воздух вообще ни разу не доводилось.
Когда мы пролетали над рекой Клайд, в облаках наметился просвет. Гай пошёл на снижение, осторожно двигаясь в серой мгле вдоль залива Ферт-оф-Клайд. Самолёт прошёл над атомной подводной лодкой с вертолётом и нырнул в щель между невысокими горами. На той стороне оказалась дивная солнечная погода. Под нами раскинулось море, уже не пасмурно-серое, а ярко-голубое, местами бирюзовое. На волнах покачивались два экскурсионных судна. Справа скалы, фьорды, дальше горы. Красота необыкновенная. Девушки сзади перестали болтать.
Мы двинулись вдоль южного берега острова Малл, пролетели над старинным Айонским аббатством. Затем Гай снизил самолёт до тридцати пяти метров и пронёсся над знаменитой базальтовой пещерой Фингала на острове Стаффа. На такой высоте можно было заглянуть прямо в пещеру и увидеть чёрные базальтовые столбы. Мы даже вспугнули стаю птиц. И вот уже северный берег Малла, романтический средневековый замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77