Обнародуете письмо Фартингстоуна, свидетельствующее про­тив меня? Отдадите меня под суд? Кто знает, какие при­знания в этом случае я сделаю? Или, может быть, вы рас­скажете о моих делах Леклеру и вынудите его вызвать меня на дуэль? – Сиддел принялся смеяться. – Могу себе пред­ставить. Леклер и я деремся на дуэли, и свет понимает, что он делает это с целью защитить вашу честь. Я предам глас­ности, как ваша жена втайне встречалась со мной.
Гнев полностью заглушил здравый смысл, требуя раз и навсегда разобраться с этим человеком.
– Или, может быть, я поведаю обществу историю на­падения на вас и скажу, что Леклер решил, будто виноват в этом я.
– Если вы знаете об этом, то, конечно, виноваты.
– Ваши вопросы к Кавано вынудили его озаботиться. Вы становитесь надоедливой мухой. Однако свету будет из­вестно лишь то, что ваш брат дерется на дуэли потому, что вы слишком трусливы. – Он ухмыльнулся. – Здесь нет ни­ чего нового.
Холод погасил пожар и ярость, сменив их на опасное спокойствие.
Он испытает наслаждение, убив этого человека. Он де­сять лет готовился к этому.
На лице Сиддел а была написана уверенность, что он вы­живет.
– Письмо Фартингстоуна должно стать моим, если я выиграю, – сказал он.
Данте засунул письмо в сюртук и взял пистолет.
– Конечно. Давайте найдем для вас оружие.
Сиддел сунул руку под сюртук.
– Оружие у меня с собой.
– В таком случае выйдем наружу.
Держа в руках пистолеты, идя бок о бок, они вышли в вестибюль. Постепенно внутри Данте выкристаллизовался лед. Удовлетворение, которое он получит, погрузило его в состояние эйфории. Не только Сиддел умрет. Умрут также горькие воспоминания и чувство обиды. Равно как и ощу­щение старой вины.
Сиддел открыл дверь.
Солнце пробивалось сквозь облака, от дождей земля благоухала и источала пьянящие ароматы. Должно быть, по­рыв легкого ветерка принес Данте образ, который расто­пил лед в его душе.
Это был образ Флер, которая вопреки всему верит в то, что он защитит ее, Флер в его объятиях, дарящая ему любовь, которая делает жизнь стоящей, дает ей смысл. Флер с их ребенком на руках, которая нуждается в его силе, видит в нем опору, когда ее начинают преследовать страхи.
Сиддел остановился, и Данте последовал его примеру.
– К нам едут гости, – сказал Сиддел.
Это вывело Данте из размышлений. Он обнаружил, что его покинули и пожар, и лед. Так же как и уверенность в справедливости дуэли.
Он посмотрел на дорогу. В четверти мили к ним на хо­рошей скорости спешили два всадника.
– Свидетели будут полезны, – заметил Сиддел. – Кто бы это ни был.
Данте вышел из дома, показал жестом на лошадь.
– Садитесь и скачите. Я прослежу за тем, чтобы вас не преследовали.
– Я никуда не собираюсь ехать.
– В таком случае вас повесят. Я не стану исполнять роль вашего палача, как бы мне ни хотелось.
– Все образуется. Напрасно вы сомневаетесь.
– Так давайте делать так, чтобы все образовалось. Я не собираюсь вас убивать. Если я убью, это ничего не изме­нит.
– Вы трус.
– Если мы сойдемся, вы труп. Уезжайте.
Внезапно самоуверенность покинула Сиддела. Он по­смотрел в отчаянии на всадников, затем на свою лошадь.
– Но сперва я требую у вас это письмо.
Данте посмотрел на приближающихся всадников.
– Уезжайте, пока можете, иначе…
Хлопок заставил его замолчать. От толчка в левое пле­чо он покачнулся. Острая боль пронзила ему грудь.
Он в изумлении повернулся к Сидделу и увидел, что тот отбрасывает дымящийся пистолет и делает шаг к нему. Гля­дя на него, нельзя было усомниться в его намерении совер­шить убийство.
Данте поднял пистолет и выстрелил.
Данте уставился на тело Сиддела. Он с трудом удержи­вался на ногах. Уже почти теряя сознание, он слышал, как к нему приближались несущиеся галопом лошади.
– Проклятие! – вскричал знакомый голос.
Лошадь остановилась, и перед Данте предстал Верджил, приняв на себя тяжесть готового рухнуть тела.
– Доброе утро, Вердж…
– Черт возьми! Не разговаривай! – Верджил осторож­но опустил его на землю. – Когда человек Бершара сооб­щил, что Сиддел выехал из Лондона и направился к северу, Сент-Джон и я решили последовать за ним, но я не мог и подумать, что Сиддел замыслил убийство.
Данте было безразлично, что привело Верджила сюда. Ему сейчас стало все равно. Боль усиливалась, туман за­стилал глаза.
Сент-Джон перешагнул через тело Сиддела, наклонил­ся над Данте и осмотрел рану.
– Пуля едва не прошла насквозь. Нужно срочно оста­новить кровотечение.– Он принялся стаскивать с Данте сюртук. – Я просил тебя быть осторожным, Дюклерк.
Прежде чем Сент-Джон успел снять сюртук, Данте из­влек из него письмо Фартингстоуна и отдал брату.
Туман опустился на землю, и все сделалось черным.
Глава 28
– Данте выглядит здоровым, – сказала Диана Сент-Джон. – Твоя забота о нем помогла ему быстро встать на ноги.
– Не знаю, насколько моя забота была эффективной, но я с удовольствием ухаживала за ним.
Она все время сидела рядом, меняла бинты и вместе с ним испытала облегчение, когда стало ясно, что рука и предплечье будут функционировать нормально. За послед­ние две недели их отношения стали еще более доверитель­ными. Ее поражало, насколько любовь обогащает чело­века.
Ее сердили слишком частые посещения друзей и чле­нов семьи, потому что они воровали у нее моменты счастья и радости. Сущим испытанием для нее были визиты Леклера, потому что они были ежедневными и длились по часу и больше, к тому же ей приходилось уходить из комнаты, когда братья беседовали.
Она опасалась, что нежданное нашествие гостей сего­дня означает, что их интимная идиллия закончилась раз и навсегда.
Диана сидела с Флер в гостиной, наслаждаясь свежим июньским ветерком. Она приехала с мужем, который в этот момент беседовал с Данте в библиотеке.
Сегодня прибыли не только супруги Сент-Джон. Еще три женщины образовали кружок в гостиной; Первой яви­лась Шарлотта, затем Бьянка и Леклер и, наконец, герцо­гиня Эвердон с мужем. Все мужчины, в том числе и те, ко­торых Флер не знала, сразу направились в библиотеку.
Флер старалась не думать о делах, которые там обсуж­дались.
– Они, очевидно, рассматривают сложившуюся ситуацию, – сказала она своим подругам, – выясняют, что слу­ чилось и как был подстрелен Данте.
– Почему ты так думаешь? – спросила Бьянка.
– У мистера Хэмптона лицо очень серьезное, как и положено адвокату. У пришедшего последним мужчины вид тоже очень официальный и строгий. Данте говорил мне, что ему придется все объяснить и даже, возможно, предстать перед судом. Нельзя игнорировать смерть двух людей.
– Тебе нет нужды беспокоиться, – сказала Шарлот­та. – Были свидетели, и раненое плечо моего брата гово­рит само за себя. Суд будет простой формальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79