Было видно, что этот галстук он носит уже несколько дней, а сюртук нужда­ется в утюге. Однако он был выбрит и одет словно для вы­езда в город, хотя не приходилось сомневаться, что за пре­делы этих, стен ему не вырваться.
– К вам посетительница, мистер Дюклерк. Леди, – объявила женщина.
Они посмотрели в глаза друг другу. Улыбка слетела с лица Данте. Бросив карты, он подошел к ней.
– Мисс Монли, я удивлен. – В его тоне явно слышалось неодобрение. – Мег, я провожу ее во двор.
– За десять пенсов вы можете воспользоваться моей комнатой, если хотите.
– Мы выйдем во двор, Мег.
Данте вывел Флер из помещения. В загоне хрюкали три свиньи, несколько цыплят клевали почти голую землю. У дальней стены находилась грубо сколоченная скамья.
– Вам не следовало сюда приходить.
– Не бранитесь, Данте. Мне уже доводилось видеть по­добные места, Я привезла вам кое-что от Шарлотты.
– Она уже присылала деньги, чтобы заплатить за мясо. Скажите ей, что я ни в чем не нуждаюсь.
– Это не совсем от Шарлотты. – Флер села на скамью и извлекла из ридикюля маленький кошелек. – Одна леди навестила вашу сестру, когда мы на прошлой неделе воз­вратились в город. Она сказала, что вы подарили ей эти дра­гоценности при расставании. Узнав о вашем нынешнем по­ложении, она сочла себя не вправе держать их у себя.
Открыв кошелек, Флер вынула две аметистовые се­режки.
Данте посмотрел на них.
– Не сомневаюсь, вы сочли безумием с моей стороны, что я потратил на это мои последние гинеи.
– Я думаю, вы решили, что эти гинеи не сделают погоды и для вас важно поддержать репутацию.
– Вы откровенны, Флер. – Он взял кошелек. – И доброжелательны. А теперь вы должны идти. Это не место для вас.
Однако Флер даже не пошевелилась. Целую ночь она провела в мучительных размышлениях, в результате яви­лась сюда и пройдет все до конца.
– Я пришла с визитом к вам, Данте. И очень невежли­во выгонять меня.
– Прошу прощения. Разумеется, святая Флер хотела бы утешить заключенного. Я даже не спросил о вашем здоровье. Вам сейчас лучше? Если Шарл привезла вас в город из Леклер-Парка, я делаю вывод, что вы благополучно выздо­равливаете. Вы выглядите сегодня очень славно. Голубой наряд оттеняет цвет ваших глаз.
Все эти любезности он произносил довольно саркасти­ческим тоном. Да, его гордость была уязвлена. Он явно хо­тел, чтобы она ушла.
– Да, я выздоровела, благодарю вас. Я оставалась с Сент-Джоном, пока поправлялась.
– А Фартингстоун?
– Он не допускал его. Вплоть до настоящего времени.
Суровое выражение на его лице исчезло. Он снова стал похож на Данте, который в течение одного дня во время пребывания в коттедже был ее другом. На его лице появи­лась озабоченность.
– Чего он хочет?
– Он собирается попросить Верховный суд, чтобы все мои финансы были поставлены под его контроль по причине моего душевного состояния и моей неспособности здраво мыслить. Адвокат Сент-Джона считает, что он мо­жет добиться успеха. То, что я убежала и меня нашли в кот­тедже с вами, вряд ли мне поможет. Наряду с контролем над моими финансами он намерен просить об опекунстве надо мной.
Данте сел рядом.
– Черт бы побрал этого типа! Если дойдет до этого, может, вам лучше попросить кого-то об установлении опекунства. Мой брат вернется через месяц. Он согласится на это.
– Хотя я полностью доверяю Леклеру, я не хотела бы возлагать эту ответственность на его плечи или быть подот­четной ему. Я думаю о другом решении.
– Если могу вам чем-то помочь, то я к вашим услугам. – Данте вдруг взволнованно поднялся. – Здесь неподходя­щее место для вас, и если узнают, что вы здесь побывали, у Фартингстоуна появятся дополнительные козыри. Очень любезно с вашей стороны, что вы навестили меня, Флер. Признаюсь, что я беспокоился о вас все эти дни. Тем не менее вам лучше уйти.
– Пожалуйста, сядьте, Данте. Я хочу рассказать вам о своем решении и узнать, что вы о нем думаете.
Данте со вздохом повиновался. Она немного отстрани­лась от него, чтобы можно было наблюдать за цыплятами и свиньями, а не за его реакцией. Она опасалась, что не захо­чет видеть, как он отнесется к ее словам.
– Данте, Леклер когда-нибудь говорил вам, почему мы с ним не поженились?
Воцарилось молчание.
– Разумеется, нет, – наконец ответил Данте. – Пола­гаю, что из-за Бьянки.
Она и раньше знала, что Леклер не рассказывал об этом Данте, но некоторая надежда на это все-таки была. Это зна­чительно облегчило бы объяснение.
– Дело было не в Бьянке. Между Леклером и мной ни­когда не было настоящего романа. Все это было притворством. Я не хотела выходить замуж, и этот спектакль давал мне возможность выиграть год.
– Это многое объясняет. Я всегда думал, что Вердж пло­хо поступил с вами. Любовь многое прощает, но вы и он были почти обручены, перед тем как Бьянка приехала в Англию.
– Это было притворством с самого начала. Я никогда не собиралась выходить замуж. – Флер закрыла глаза, сде­лала глубокий вдох и продолжила: – Правда, по мере того как крепла наша дружба, мне приходила мысль, что воз­можна альтернатива. Такой нестандартный вид брака. Я предложила ему, но он отказался.
– О чем вы говорите, Флер?
Как сказать об этом напрямик? Она не говорила об этом так откровенно с Леклером. Он каким-то образом знал, что именно она имеет в виду.
– Флер, вы предлагали моему брату фиктивный брак? Брак без физической близости?
Она почувствовала, как запылало ее лицо.
– Я не удивилась, что он отказался. Думаю, что мое со­стояние делало брак со мной соблазнительным, но, как ви­конт, он хотел сына.
– Почему вы мне это рассказываете? Вы задумались о замужестве?
– Вчера вечером после встречи с Грегори я подумала об этом. Мне пришла в голову мысль о таком браке, какой я предлагала вашему брату. Муж будет иметь право, кото­рое Грегори не сможет обойти. Понимание этого положит конец его преследованиям. Я права, не правда ли? Вы не находите?
Снова воцарилось длительное молчание.
– Я могу лишь сказать, что вы должны быть предельно осторожны в выборе человека для этой цели, Флер.
То, каким тоном это было сказано, заставило Флер по­смотреть Данте в лицо. Он глядел на нее изучающим, за­думчивым взглядом.
–Да, очень осторожной, – согласилась она. – Это дол­жен быть человек, которому я доверяю. Человек, который с твердым пониманием отнесется к тому, что я не могу быть настоящей женой.
Он продолжал смотреть на нее. Она почти растеряла все свое мужество, но воспоминание о багровом, с прожилка­ми, лице Грегори, который требует ее возвращения от Сент-Джона, о том, каким вкрадчивым и в то же время непрере­каемым тоном он с ней разговаривал, заставило ее взять себя в руки.
– Это должен быть человек, живущий полной жиз­нью и заинтересованный в том, чтобы этот брак не стес­нил его, – продолжила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79