— Ты не любишь войн, — мягко произнесла она. Он выглядел озадаченным.
— Не люблю, — согласился он. — Армии вытаптывают виноградники, используют вино для всяких мерзостей... Но опечалила меня вовсе не мысль о войне. Тут что-то иное. Что-то, чего я не Видел, но что не давало афинянам защищаться... Или я чего-то не помню. — Он повел плечами. — Видение забрано у меня и не станет тревожить мой сон. Ты видишь дальше, чем я, и боишься, что Минотавр вырвется из установленных Дедалом пределов, и афиняне откажутся от договора. Но мое Видение говорит — ничто не удержит царя Миноса от войны, так что, полагаю, все равно — выдержат Дедаловы врата или нет.
— Дионис!.. — вскричала Ариадна, от возмущения позабыв, что ощутила в Видении ложность. — Тому, кого Минотавр порвет, это будет не все равно.
— Ох. — Он тактично изобразил стыд. — Но видишь ли, я не могу вернуть Дедалу силу. Сила — и способность ее использовать — рождается с человеком, а Мать одаряет этим по своей воле. — Он немного подумал. — У тебя Силы достаточно. Я могу научить тебя, как вливать Силу в постоянные заклинания. Думаю, именно постоянные — и закрепляющие — заклятия использовал Дедал для светильников и чтобы закрыть проход. Ты отыщешь их на стенах подле светильников и в дверном проеме у незримой стены.
Выучиться всему этому оказалось труднее, чем вызывать чары из лепестков ее цветка, и поскольку Дионису не слишком нравилось то, что собиралась делать Ариадна, но не хотелось ни отказывать ей в помощи, ни мешать ей использовать Силу по своему усмотрению — ни один олимпиец не стал бы чинить в этом препятствий себе подобному, — он удалился, оставив Ариадну разбираться со всем самой.
Для Ариадны сила, сотворяющая заклинания, была чем-то неуловимым, что истекало из серебристой завязи. В конце концов она увидела ее — тусклое золотистое свечение вокруг чашечки цветка, подобное едва заметному фону, который подчеркивает и заставляет сиять краски мозаик и фресок. Распознав силу, что управляла чарами, Ариадна прервалась — пришло время репетировать танец для ритуала весеннего равноденствия.
Если не считать того, что Дионис не смог прийти — он обещал присутствовать на другом, новом, обряде далеко на Востоке (им, как подозревала Ариадна, они с Гекатой заменили культ, который не одобряли), — праздник удался на славу. Погода была сухой и мягкой, танец — радостным, царь и царица, хоть и не обрели былого единения, пребывали в мире друг с другом, а Ариадну согревало обещание Диониса присоединиться к ней во время благословения земли. К тому же Федра засыпала ее благодарностями: большая часть Афинского посольства присутствовала на ритуале и открыто всем восторгалась.
Благословение земли оказалось одновременно радостью и разочарованием. Дионис был с ней — не только телом, но и душой. Вел он себя, как шаловливый дух: играл в прятки среди виноградников, оставлял на листьях смешные знаки, а один раз даже поцеловал ее — но не тем поцелуем, после которого пара спешит где-нибудь улечься. Несмотря на это разочарование, Ариадна заставила себя следить за истекающей из нее Силой и даже попыталась управлять ею.
Десятидневье спустя Ариадна научилась черпать из своего цветка Силу, не тревожа заклятий. Очень довольная, она отправилась во дворец и восстановила чары Дедала, двигаясь от входа в храм назад, к железным вратам. Она не стала никого предупреждать, на случай, если попытка провалится, — но то, что она сделала, нельзя было сохранить в тайне ни от кого, владеющего магией. На следующий день Дедал — уже не такой бледный и вымотанный — пришел в святилище и попросил дозволения потолковать с ней.
— Спасибо, — с мрачным кивком сказал он, когда его провели в ее покои.
— За что?
— За то, что восстановила чары на волшебных огнях и запорах. И не говори, что ты этого не делала, — все равно не поверю. Твои манеры дышат магией. Я столько раз следил за твоим танцем — неужто ты думаешь, я не распознаю ощущения и привкуса твоей Силы? Давай не будем морочить друг друга. Почему ты это сделала?
— Потому что моя сестрица боялась, что чары развеются и Минотавр сможет вырваться. Она очень не хотела, чтобы какие-нибудь неприятности оттолкнули афинских послов.
— Тогда я должен тебе меньше — но все-таки должен. Ты сможешь и дальше поддерживать заклинания?
— Какое-то время, — сказала Ариадна.
Ей не хотелось признаваться Дедалу, что она совершенно не утомилась, а Сила ее восстановилась в тот самый миг, когда она, встав перед темным образом, попросила у Матери благословения. Говорили, Дедал смертно завидует тем, кого считает соперниками; ходили слухи, что из-за этого он и совершил преступление, заставившее его покинуть родной дом: сбросил со стены помощника, который был ему равен в мастерстве, а в грядущем мог превзойти. Помощник умер, а Дедал бежал.
Ариадне не удалось обмануть его. Она видела, как его глаза ловят ее взгляд, как он всматривается в румянец на ее щеках, в движения рук. Будь она истощена — это было бы видно. Но на сей раз Дедал не стал бросать ей вызов. Он на что-то рассчитывал.
— Вот и хорошо. — Он снова кивнул. — Обязательства перед сестрой закончатся с апрельскими идами: я слышал, к тому времени Афинское посольство отплывет. Тем не менее, думаю, тебе стоило бы поддерживать заклинания несколько дольше; я заканчиваю одну придумку, которая сделает всю эту охрану ненужной, но скоро ли завершу работу — не знаю, и был бы очень благодарен, если бы до тех пор ты мне помогала.
— Если Дионис поддержит меня — я помогу.
— Дионис? — Дедал улыбнулся, но отвел взгляд в сторону.
Прежде чем она успела ответить, он торопливо поблагодарил ее еще раз, повторил, что он у нее в долгу, и распрощался. Ариадна почувствовала раздражение. Очевидно, Дедал не поверил, что она получает Силу от своего бога; он считал, что Дионис скрывает от нее истинный источник, чтобы надежнее держать ее в зависимости от себя, — но все же был чересчур завистлив, чтобы открывать ей на это глаза.
Раздражение было недолгим — стоило Ариадне вспомнить, что сказал Дедал, и оно тут же сменилось любопытством. «Придумка», благодаря которой Минотавра не нужно будет запирать в его покоях?.. Но ведь ничто не может ни научить Минотавра владеть собой, ни развить его ум, а значит, освобождать его ни в коем случае нельзя. Однако стремится он именно к свободе.
Неужели Дедал нашел выход? Ариадне привиделся небольшой домик с садом за высокой стеной, где Минотавр мог бы гулять и смотреть на небо, цветы и деревья. В таком месте он был бы счастлив — даже если зверь поглотит в нем человека. Девушка выпрямилась. И разве такая надежда несбыточна? Если дом соединить с его храмом — царь и царица по-прежнему смогут приводить Минотавра туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108