В помещении стояла кровать. Джоанна откинула одеяло, провела рукой по простыням. Какие грубые, поморщилась она. Каково здесь лежать раненому человеку? Но в комнату вошел сэр Ги, и менять простыни было уже поздно. Сэр Ги осторожно опустился на колени, чтобы положить на кровать свою ношу, не потревожив ее, хотя Джеффри вряд ли что-либо чувствовал сейчас. Джоанна протянула руку, чтобы развязать тунику Джеффри. Леди Джиллиан машинально сделала то же самое.
— Я сама позабочусь о нем, — спокойно сказала Джоанна, но, если бы человека можно было убить взглядом, Джиллиан рухнула бы на пол замертво. — Не теряйте времени на моего мужа. Окажите внимание своему.
Джиллиан опустила руку, отошла к двери, но не спешила уходить. Ей казалось, что Джоанна слишком молода и благородно воспитана, чтобы сделать все необходимое. Вряд ли она предложит Джеффри питье или снизойдет до раздевания мужа и уймет дрожь в его больном теле. Джиллиан, едва заметно улыбаясь, ждала, когда к ней обратятся за помощью. Вместо этого она увидела искусные действия врачевательницы, прошедшей многолетнее скрупулезное обучение у леди Элинор.
Через две минуты Джеффри был уже раздет. Джоанна вздрогнула, увидев его раны, но не потеряла способности действовать. Она тихо выругалась, заметив, как скверно зашиты раны мужа, но взяла себя в руки. Вскрыв с помощью маленького ножа швы, Джоанна опять разразилась проклятиями: на ранах гнойники! И это после стольких недель «хорошего» ухода! Джоанна основательно промыла раны «живой водой» — раствором порошкообразной морской водоросли темно-коричневого цвета. Неумелое правление короля Джона научило эту молодую женщину разбираться в боевых ранениях гораздо лучше, нежели леди Джиллиан.
В какой-то момент этой операции Джеффри пришел в себя. Он поморщился от нестерпимой, непривычной боли, не успев еще открыть глаза. Сэр Ги был начеку и удержал его.
— Спокойно, — послышался тихий голос. — Спокойно. Завтра тебе станет лучше.
Глаза Джеффри открылись, и он прошептал:
— Джоанна! Слава Богу!
Леди Джиллиан тихо выскользнула из комнаты, безропотно проглотив досаду, смешанную с неожиданным для нее облегчением. Она изо всех сил старалась спасти Джеффри, превозмогая отвращение к уходу за ним, а он и словом не обмолвился о ней… Но так оно и лучше. Хорошо, что он может благодарить Бога за свою жену, которая, бесспорно, ускорит его выздоровление. Тем не менее к радости леди Джиллиан примешивалась печаль. Никогда больше не возникнет в ней робкое греховное желание, порожденное великодушной учтивостью Джеффри, его готовностью помогать ей советами и объяснениями в вопросах, касающихся управления владениями.
Когда Джоанна закончила обрабатывать раны, Джеффри отдышался и обеспокоенно спросил:
— Все хорошо, Джоанна? Я понимал, что меня лечат неправильно, но не знал, что сказать этой женщине. А поскольку я и сам не видел, в чем заключается ее ошибка, то решил, что жаловаться неблагодарно.
— Теперь все будет хорошо, — успокоила его Джоанна. — Хорошо, что твои раны не зажили, — добавила она немного сердито, чего Джеффри, к счастью, не заметил. — Мне пришлось вскрыть две и хорошенько промыть их, но теперь ты поправишься и сможешь легко передвигаться. Спи. Клянусь, с тобой будет все в порядке!
Джеффри облегченно вздохнул. Джоанна не стала бы лгать ему в подобном деле. Если бы пришлось остаться калекой, ему понадобилось бы время, чтобы свыкнуться с этой мыслью и решить, как биться в сражениях и дальше, либо подыскать для себя другое дело. Глаза его начали закрываться, но он поднял тяжелые веки.
— Дома все хорошо?
— Конечно. Разве может быть по-другому? Я обо всем позаботилась. Чем я еще могла заниматься в твое отсутствие? Чуть не забыла: я отложила до твоего приезда два судебных дела, ибо они касаются вопросов чести, но это пустяки. И в королевстве все спокойно. Бразды правления в руках епископа Винчестерского, а кнут — у графа Пемброкского. Конь понимает, что становиться на дыбы под такими всадниками опасно для него.
Джоанна почти не лгала. Здесь была значительная доля истины. Вводя мужа в заблуждение относительно политических дел ради его же блага, Джоанна не переживала за них так, как за здоровье Джеффри. В правление епископа Винчестерского и графа Пемброкского в Англии действительно установилось спокойствие, но напоминавшее бурлящий котел, где вода кипит под плотно закрытой крышкой, и этот котел может взорваться, извергая из себя свое содержимое.
Джеффри понимал, что правдивость Джоанны в данном вопросе не выдерживает сравнения с ее искренностью в отношении его здоровья. Чувство глубокой благодарности к ней переполняло его. Он задал вопрос, исходя из чувства долга, своей ответственности, и тем не менее был благодарен Джоанне за то, что она избавила его от мучительных переживаний. Слишком уж часто леди Джиллиан хваталась за любое его предложение, когда он вежливо интересовался, не может ли чем-нибудь помочь ей. Объясняя вещи, которые, по его мнению, должна знать каждая здравомыслящая женщина, Джеффри сильно уставал, хотя он не привык щадить себя. К тому же он не мог заставить себя сдерживаться. Вежливость брала в нем верх, прежде чем Джеффри задумывался над своим предложением. Согретый и успокоенный присутствием Джоанны, он улыбался, понимая, что теперь от него ничего не потребуют, пока он не поправится.
Джоанна молча сидела около мужа до тех пор, пока не убедилась, что он спит. Затем она повернулась к сэру Ги и невольно вздрогнула, увидев его стоящим у двери с обнаженным мечом в руке. Он жестом попросил ее приблизиться.
— Вам известно, что мы находимся в подземелье, которое могут закрыть? — прошептал сэр Ги.
Джоанна и не догадывалась об этом. Ее обуял страх. Вот где опасность! Она знала! Чувствовала с самого начала! И все же здравомыслие взяло в ней верх.
— Не думаю, что нас могут закрыть в этом подвале, — тихо сказала она. — Если бы нас хотели закрыть здесь, то сделали бы это, когда все мы были заняты милордом. Кроме того, он находится здесь уже давно. Видите, здесь есть даже кресло, стол и ковер. Они скорее хотели понадежнее спрятать лорда Джеффри, нежели заточить в подземелье. Да и куда ему было бежать, что он мог сделать в своем состоянии?
Сэр Ги хотел что-то ответить, но ему помешал появившийся вдруг раскрасневшийся и запыхавшийся сэр Леон.
— Мне надо поговорить с лордом Джеффри, — сказал он несколько неуверенно.
— Он спит! — воспротивилась Джоанна. — Что вам от него нужно? В данное время я лучше подойду для вас. Поговорите со мной.
Сэр Леон не хотел говорить с Джоанной. Она не нравилась ему. Красива, возможно, но слишком строга, неженственна, горда и властна. По сути дела, она вобрала в себя все изъяны, какими только может обладать женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137