Жизнь без мужчины всегда полна опасностей; ее сыновьям тоже нужен отец. Луи делал все, что мог, но ему приходилось думать и о собственных владениях и детях. К тому же Джиллиан ненавидела и страшилась перешедших к ней обязанностей по управлению поместьем и знала, что справляется с ними не очень хорошо. Конечно, она любила мужа — он был добр с ней: никогда не бил без серьезной на то причины. Она любила его так, как любит женщина мужчину, который словно не замечает ее существования, если не считать нескольких минут в постели. Правда, даже тогда Джиллиан казалось, что ее мужу все равно, с кем спать. Очевидно, Джеффри — мужчина другого типа.
Когда Джиллиан раздевала пленника, из его рукава выпало письмо, которое он написал Джоанне. Любопытная Джиллиан вызвала клерка, и он прочитал ей письмо. Она даже понятия не имела, что мужчины могут писать своим женам. Но содержание письма и вовсе ее потрясло: подобные слова она слышала лишь в романсах, которые пели менестрели. Конечно, Джиллиан не думала о Джеффри как о любовнике. Он был слишком молод для нее, да и подобная связь греховна. Но если он так смотрит на нее да еще это письмо… Сердце ее смягчилось.
Дни шли. Джиллиан использовала все свои знания, борясь за жизнь Джеффри. Он стал дорог ей, как ребенок, о котором заботятся, которого всячески оберегают. Глядя на него, она радовалась. Этот человек, искренне переживавший за своего отца, несомненно, мог излить душу в таком письме.
— Уверяю вас, граф Солсбери не только жив, но и ранен несерьезно, если вообще ранен, — сказала Джиллиан, заметив в глазах Джеффри беспокойство и пытаясь утешить его. — Я слышала, что он даже въехал в Париж на собственном коне.
— Слава Богу! — вздохнул Джеффри и огляделся. — Где я, миледи? И кто вы?
— Я — леди Джиллиан, а находитесь вы в замке Леона де Бюсси.
— Что?! — воскликнул Джеффри и невольно засмеялся.
Джиллиан лишь пожала плечами и начала подниматься.
— Не уходите! — взмолился Джеффри. — Клянусь, я не в бреду! Просто за день до сражения, узнав, как близко находится замок Бюсси, я сказал себе, что должен съездить и засвидетельствовать свое почтение вам и матери сэра Леона… если та старая леди, что живет здесь, его мать.
Джиллиан снова опустилась в кресло, удивленно глядя на Джеффри.
— Это в самом деле его мать. Откуда вы знаете Леона? Он ваш пленник? Вы видели его? Как он?
— Нет, не мой пленник. Я видел его в последний раз год назад и ничего не знаю о его нынешнем положении… — Джеффри вдруг бросило в холодный пот, слова его стали невнятными и неразборчивыми.
Странные, противоречивые мысли возникли в голове Джиллиан. Она вправе требовать от Джеффри дальнейшего рассказа. В конце концов, ей следовало гораздо сильнее желать известий о муже, нежели благополучия этого незнакомца — незнакомца, посланного им самим дьяволом, как сказала ее свекровь. Однако, по правде говоря, новости о Леоне не тревожили ее так, как беспокойство Джеффри. На помощь ей пришла практичность. Джеффри уже сказал, что в последнее время ничего не слышал о Леоне. Поэтому неблагоразумно изнурять больного лишь ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство и услышать, откуда Джеффри знает Леона и что думает о нем.
— Спите, — сказала Джиллиан, снова вставая. — Вы расскажете мне все, когда окрепнете.
* * *
Полторы недели Джоанна переносила пытку, которая, по ее мнению, могла убить и дьявола. Покой уже не существовал для нее. Знай она, что Джеффри мертв, Джоанна вынесла бы любые, самые ужасные страдания, замкнувшись в себе, но так или иначе вернулась бы к нормальной жизни. Она уже вступила на этот путь, но вдруг…
Теперь стало труднее. Джоанна не могла заставить себя поверить, что никогда не увидит Джеффри, никогда не сможет прикоснуться к нему, целовать и любить. Противоречивые мысли все сильнее и сильнее терзали ее всякий раз, когда она говорила себе, что, будь он жив, они уже получили бы известия о его местонахождении. Может быть, он лишился рассудка или находится в бессознательном состоянии. Или попал в руки какого-нибудь сумасшедшего, который наслаждается пытками пленников. Или кто-нибудь мучает его медленной, голодной смертью ради двойной суммы выкупа, обещанной Изабеллой…
Только из-за тяжелой болезни Тостига и Роджера из Хемела Джоанна не потеряла рассудок. Они преодолели путь до Роузлинда лишь благодаря воле и отчаянию, превысив свои реальные физические возможности. Оказавшись за надежными стенами замка и узнав о таинственных обстоятельствах исчезновения своего лорда, оба свалились, потеряв последние силы. Джоанне пришлось немало потрудиться, чтобы поначалу просто поддерживать дух в их ослабевших телах, а затем и вернуть к жизни. Однако, придя в себя, мужчины замучили свою благодетельницу бесконечными вопросами о том, есть ли новости о лорде Джеффри. Когда же она говорила «нет», они начинали снова и снова гадать, куда мог подеваться молодой лорд.
Однажды вечером Джоанна вышла из комнаты, где они лежали. Она уже чуть ли не желала им смерти. На пути к спальне ее перехватил сэр Ги. Он сказал, что с леди хочет поговорить какой-то священник. Джоанна медленно спустилась по лестнице, стараясь успокоиться.
— Вы и есть леди Джоанна из Роузлинда, дочь леди Элинор?
Джоанна насторожилась. Ее сердце учащенно забилось в груди.
— Да, это я.
— У меня есть послание для вас, если вы позволите мне взглянуть на ваши волосы.
В любое другое время Джоанна пришла бы в ярость. Однако сейчас, дрожа от нетерпения, она развязала апостольник и обнажила свои роскошные косы, спрятанные под головным убором. Подобная необходимость в удостоверении ее личности гарантировала, что послание не попадет в чужие руки. Значит, оно или от Джеффри, или имеет к нему прямое отношение.
— Послание… — Глаза Джоанны загорелись. — Что за послание?
Вместо ответа священник вытащил откуда-то из-под своей рясы пергаментный свиток и протянул его Джоанне. Она сорвала печать, даже не взглянув на нее. Снять кольцо с руки мертвого человека не составляет никакого труда. Если бы печать принадлежала кому-то другому, священник не преминул бы сказать об этом. Уже первый взгляд на свиток заставил Джоанну прижать его к груди.
— Он жив! Слава Богу, он жив! Благодарю вас, спасибо вам, отец!
— Думаю, вам следует получше ознакомиться с тем, что там написано, прежде чем исторгать благодарности…
Джоанна побледнела.
— Но здесь отпечаток кольца с его руки… Его кольца! Разве он не жив?
— О нет, я не хотел напугать вас. Лорд Джеффри жив, за ним прекрасно ухаживают, и он пребывает в абсолютно здравом уме, но…
На лице Джоанны снова появился румянец, и она громко рассмеялась.
— В таком случае ничто другое меня не волнует! Раз он жив и здоров, с остальным я как-нибудь справлюсь, даже если придется свернуть гору!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Когда Джиллиан раздевала пленника, из его рукава выпало письмо, которое он написал Джоанне. Любопытная Джиллиан вызвала клерка, и он прочитал ей письмо. Она даже понятия не имела, что мужчины могут писать своим женам. Но содержание письма и вовсе ее потрясло: подобные слова она слышала лишь в романсах, которые пели менестрели. Конечно, Джиллиан не думала о Джеффри как о любовнике. Он был слишком молод для нее, да и подобная связь греховна. Но если он так смотрит на нее да еще это письмо… Сердце ее смягчилось.
Дни шли. Джиллиан использовала все свои знания, борясь за жизнь Джеффри. Он стал дорог ей, как ребенок, о котором заботятся, которого всячески оберегают. Глядя на него, она радовалась. Этот человек, искренне переживавший за своего отца, несомненно, мог излить душу в таком письме.
— Уверяю вас, граф Солсбери не только жив, но и ранен несерьезно, если вообще ранен, — сказала Джиллиан, заметив в глазах Джеффри беспокойство и пытаясь утешить его. — Я слышала, что он даже въехал в Париж на собственном коне.
— Слава Богу! — вздохнул Джеффри и огляделся. — Где я, миледи? И кто вы?
— Я — леди Джиллиан, а находитесь вы в замке Леона де Бюсси.
— Что?! — воскликнул Джеффри и невольно засмеялся.
Джиллиан лишь пожала плечами и начала подниматься.
— Не уходите! — взмолился Джеффри. — Клянусь, я не в бреду! Просто за день до сражения, узнав, как близко находится замок Бюсси, я сказал себе, что должен съездить и засвидетельствовать свое почтение вам и матери сэра Леона… если та старая леди, что живет здесь, его мать.
Джиллиан снова опустилась в кресло, удивленно глядя на Джеффри.
— Это в самом деле его мать. Откуда вы знаете Леона? Он ваш пленник? Вы видели его? Как он?
— Нет, не мой пленник. Я видел его в последний раз год назад и ничего не знаю о его нынешнем положении… — Джеффри вдруг бросило в холодный пот, слова его стали невнятными и неразборчивыми.
Странные, противоречивые мысли возникли в голове Джиллиан. Она вправе требовать от Джеффри дальнейшего рассказа. В конце концов, ей следовало гораздо сильнее желать известий о муже, нежели благополучия этого незнакомца — незнакомца, посланного им самим дьяволом, как сказала ее свекровь. Однако, по правде говоря, новости о Леоне не тревожили ее так, как беспокойство Джеффри. На помощь ей пришла практичность. Джеффри уже сказал, что в последнее время ничего не слышал о Леоне. Поэтому неблагоразумно изнурять больного лишь ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство и услышать, откуда Джеффри знает Леона и что думает о нем.
— Спите, — сказала Джиллиан, снова вставая. — Вы расскажете мне все, когда окрепнете.
* * *
Полторы недели Джоанна переносила пытку, которая, по ее мнению, могла убить и дьявола. Покой уже не существовал для нее. Знай она, что Джеффри мертв, Джоанна вынесла бы любые, самые ужасные страдания, замкнувшись в себе, но так или иначе вернулась бы к нормальной жизни. Она уже вступила на этот путь, но вдруг…
Теперь стало труднее. Джоанна не могла заставить себя поверить, что никогда не увидит Джеффри, никогда не сможет прикоснуться к нему, целовать и любить. Противоречивые мысли все сильнее и сильнее терзали ее всякий раз, когда она говорила себе, что, будь он жив, они уже получили бы известия о его местонахождении. Может быть, он лишился рассудка или находится в бессознательном состоянии. Или попал в руки какого-нибудь сумасшедшего, который наслаждается пытками пленников. Или кто-нибудь мучает его медленной, голодной смертью ради двойной суммы выкупа, обещанной Изабеллой…
Только из-за тяжелой болезни Тостига и Роджера из Хемела Джоанна не потеряла рассудок. Они преодолели путь до Роузлинда лишь благодаря воле и отчаянию, превысив свои реальные физические возможности. Оказавшись за надежными стенами замка и узнав о таинственных обстоятельствах исчезновения своего лорда, оба свалились, потеряв последние силы. Джоанне пришлось немало потрудиться, чтобы поначалу просто поддерживать дух в их ослабевших телах, а затем и вернуть к жизни. Однако, придя в себя, мужчины замучили свою благодетельницу бесконечными вопросами о том, есть ли новости о лорде Джеффри. Когда же она говорила «нет», они начинали снова и снова гадать, куда мог подеваться молодой лорд.
Однажды вечером Джоанна вышла из комнаты, где они лежали. Она уже чуть ли не желала им смерти. На пути к спальне ее перехватил сэр Ги. Он сказал, что с леди хочет поговорить какой-то священник. Джоанна медленно спустилась по лестнице, стараясь успокоиться.
— Вы и есть леди Джоанна из Роузлинда, дочь леди Элинор?
Джоанна насторожилась. Ее сердце учащенно забилось в груди.
— Да, это я.
— У меня есть послание для вас, если вы позволите мне взглянуть на ваши волосы.
В любое другое время Джоанна пришла бы в ярость. Однако сейчас, дрожа от нетерпения, она развязала апостольник и обнажила свои роскошные косы, спрятанные под головным убором. Подобная необходимость в удостоверении ее личности гарантировала, что послание не попадет в чужие руки. Значит, оно или от Джеффри, или имеет к нему прямое отношение.
— Послание… — Глаза Джоанны загорелись. — Что за послание?
Вместо ответа священник вытащил откуда-то из-под своей рясы пергаментный свиток и протянул его Джоанне. Она сорвала печать, даже не взглянув на нее. Снять кольцо с руки мертвого человека не составляет никакого труда. Если бы печать принадлежала кому-то другому, священник не преминул бы сказать об этом. Уже первый взгляд на свиток заставил Джоанну прижать его к груди.
— Он жив! Слава Богу, он жив! Благодарю вас, спасибо вам, отец!
— Думаю, вам следует получше ознакомиться с тем, что там написано, прежде чем исторгать благодарности…
Джоанна побледнела.
— Но здесь отпечаток кольца с его руки… Его кольца! Разве он не жив?
— О нет, я не хотел напугать вас. Лорд Джеффри жив, за ним прекрасно ухаживают, и он пребывает в абсолютно здравом уме, но…
На лице Джоанны снова появился румянец, и она громко рассмеялась.
— В таком случае ничто другое меня не волнует! Раз он жив и здоров, с остальным я как-нибудь справлюсь, даже если придется свернуть гору!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137