— Миледи! — воскликнула Эдвина. — О, миледи, Брайан ранен! Я думаю, он умирает! Госпожа, взгляните на него!
Но Джоанна даже не повернула головы.
— Брайан умирает, миледи! — пронзительно завыла Эдвина.
Ужас в ее голосе, порожденный явным провалом последней надежды Эдвины, сделал свое дело. Джоанна медленно подняла голову. Егерь, пошатываясь, вошел в комнату и опустил пса, который уже пришел в себя и тихо скулил, испуганный необычным ощущением того, что его несли на руках. Оказавшись на полу у ног Джоанны, Брайан жалобно взвизгнул. Джоанна уставилась на его окровавленное тело, заметила трогательные, тщетные — по причине того, что егерь наступил ногой на ошейник — попытки собаки подняться…
— Нет! Нет! — закричала Джоанна. — Он — все, что у меня осталось! После Джеффри…
Последние слова уже перешли в надрывное завывание, но от такой реакции госпожи Эдвине захотелось вдруг танцевать и петь. Вместо этого она сказала абсолютно твердым голосом:
— Давайте вымоем Брайана и позаботимся о нем, миледи. Возможно, нам удастся спасти его. Вы сходите за вашими мазями, а я принесу воду.
Джоанна неуверенно поднялась на ноги. Брайан страдальчески взвыл. Это егерь тайком наступил второй ногой на ухо пса. Возвращенная к жизни жалостью и ужасом, Джоанна бросилась к сундуку, где хранились лекарства. Егерь опустился перед псом на колени, якобы успокаивая его, пока Джоанна обрабатывала раны. На самом деле он с трудом удерживал животное, готовое вскочить от радости. Бедный Брайан! Придя в крайнее замешательство от тупой боли в своей глупой голове, он заскулил и завыл.
Джоанна долго смывала кровь, прежде чем увидела раны. Она была ошеломлена: неужели три небольших, хотя и длинных, пореза могут вызвать такое обилие крови? Не придав этому излишнего значения, Джоанна ничего не сказала. Пока она зашивала раны, Эдвина позаботилась о других мерах предосторожности, в результате которых (после того, как она накормила Брайана хлебом, размоченным в молоке) пес погрузился в настолько глубокий сон, что и ухом не повел, когда его позвала хозяйка, что не на шутку встревожило Джоанну и не позволило ей вновь впасть в состояние забытья. Она села на пол, положила тяжелую голову собаки на свои колени и заплакала. Джоанна оплакивала Джеффри, ее слезы лились, не переставая, пока она не уснула сама.
На следующее утро к Брайану вернулось его прежнее чудесное самочувствие, чего скрыть было уже невозможно. Когда Джоанна подошла к столу во время завтрака и поела, хотя и немного, опасения Эдвины, что госпожа снова уйдет в себя, полностью рассеялись. Джоанна снова вернулась в реальный мир. Наконец она заметила вытянувшееся, грустное лицо Эдвины, тусклые, покрасневшие глаза сэра Ги, беспокойные взгляды слуг.
Годы матушкиной тренировки дали знать о себе. Что бы ни случилось, ответственность за замок, за все земли Элинор, а теперь и за владения Джеффри, полностью лежат на ней, Джоанне. Без головы тело умирает. Эту заповедь вбили ей в голову, как только она начала понимать слова.
Исполненная осознанием долга, Джоанна попыталась вернуться к обычным делам. Когда утомительный день закончился, она заставила себя лечь в пустую постель, чтобы, проснувшись, начать очередную безнадежную борьбу. Утром пришло письмо от матушки. Ее нежность, такая редкая в периоды спокойствия, мало утешила Джоанну. Эдвина со страхом наблюдала за госпожой. Известие о необходимости выкупа графа Солсбери и двойной сумме за выкуп мужа, казалось, совсем не отразилось на Джоанне.
Однако к полудню Джоанна решила, что уже не в силах выносить горе. Она ушла в свою комнату, строго-настрого приказав не беспокоить ее несколько часов, в желании убежать от нежных забот, которые лишь усиливали ее боль. По привычке она села за пяльцы и взяла иголку. Джоанна как раз принялась за работу, когда в комнату влетела Эдвина. Ее глаза были широко раскрыты, она дрожала всем телом.
— Миледи! — закричала она. — Здесь Тостиг! Тостиг и Роджер из Хемела! Пойдемте! Пойдемте же быстрее!
На какое-то время Джоанну словно парализовало. Затем она подняла на служанку глаза и спросила шепотом:
— Как они выглядят?
— Оба ранены, вид у них печальный, но не… не… Ах, боюсь обнадежить вас, но, госпожа, дорогая, они не так уж и печальны, как следовало бы ожидать! Пойдемте же! Пойдемте быстрее!
В одно мгновение Джоанна вскочила, опрокинув и пяльцы, и столик с шелками, и стул. Она стрелой промчалась через женскую половину и слетела вниз по крутой лестнице, спотыкаясь и придерживаясь за стену.
— Он погиб?! Он в самом деле погиб?! — закричала Джоанна через весь зал, боясь задать вопрос, на который действительно желала получить ответ.
Тостиг повернулся в сторону Джоанны и, пошатываясь, направился к ней. Он потерял два стоуна веса, лицо его осунулось и посерело, глаза светились лихорадочным блеском.
— Не знаю… — просипел Тостиг. — Он не погиб на поле сражения.
— Что ты имеешь в виду?! — воскликнула Джоанна.
— Я хочу сказать, что осмотрел сам каждое тело… все тела без исключения, покоившиеся на том поле… Среди них милорда не было.
Джоанна пошатнулась, и Эдвина поддержала ее, обняв за талию.
— Ты уверен в этом? — спросила Джоанна дрожащим голосом. — Ты в этом абсолютно уверен?
Тостиг, казалось, не на шутку испугался.
— Я не понимаю вас, миледи. Конечно, уверен. Я не позволил бы мародерам, опустошающим поля сражений, и пальцем тронуть милорда!
— Присядьте, госпожа, присядьте! — проворковала Эдвина, пододвинув Джоанне кресло. — Я принесу стул Тостигу. Вы же видите: он едва держится на ногах. Да и сэру Роджеру тоже необходимо отдохнуть.
Сэр Ги, поддерживавший Роджера из Хемела, помог ему выйти вперед.
— Это правда, мадам, — устало произнес сэр Роджер. — Лорда Джеффри не было среди погибших. — Он увидел, как побледнела Джоанна, и на его глазах появились слезы. — Мадам, — с трудом прошептал он, — это было очень жестокое сражение. Умоляю вас, не надейтесь излишне… Его могли захватить в плен тяжело раненным и… и…
Но Джоанна знала, что, попав в плен, Джеффри не мог умереть, пока Изабелла не предложила за его тело целое состояние. А если бы Джеффри похоронили до того, как появились слухи о цене, которую обещает английская королева, его выкопали бы и доставили ей. Следовательно, если его обнаженное, неопознанное тело не захоронили в общей могиле под Бувине, он жив! Джоанна подавила радость, осветившую ее лицо: только последняя дура стала бы обманывать себя в подобном случае.
— Вы должны подробно рассказать мне обо всем случившемся, — сказала Джоанна, пытаясь придать твердость своему голосу.
Оруженосец Джеффри, не глядя на госпожу, предался горьким воспоминаниям.
— Меня ранили, и милорд приказал мне покинуть поле битвы… Поскольку он сказал, что я буду обузой для него, я уехал и ждал возвращения милорда у его палатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137