К тому же, когда старик умрет, вы сможете одарить Виком кого-нибудь еще.
Слегка покраснев от подозрения, что Джеффри говорил так долго, чтобы просто прикрыть его молчание, Адам сказал:
– Они очень любят друг друга, и сэр Ричард – прекраснейший и честнейший человек. Если сын пойдет по стопам отца, я должен согласиться, что Джиллиан сделала великолепный выбор.
– Надеюсь, что так, – вставила Джиллиан, – но я знаю его не больше вашего, милорд. Если вы предпочли бы видеть в Вике кого-нибудь другого, я охотно отдам предпочтение вашему кандидату.
Она понимала, что Адам был удивлен и смущен ее выбором, и пыталась успокоить его, но ей и во сне не привиделась бы истинная причина его смущения. Адама охватила ревность. Попросив Джиллиан назвать имя кастеляна, он в глубине души немного боялся, что она предложит какого-нибудь неизвестного ему сторонника Людовика. Хотя он был почти уверен, что этого не произойдет, все-таки, случись это, противиться ее выбору он не смог бы. Раз Джиллиан не могла назвать никого, пока письмо лежало в Роузлинде без ответа, он ждал, что она просто скажет, будто ничего в этом деле не понимает и оставляет на его суд. Даже Элинор и Джоанна предоставляли решать такие дела своим мужьям.
То, что сказала Джиллиан, было одновременно приятным и неприятным сюрпризом. На приятную сторону указал Джеффри, и Адам почувствовал гордость за сообразительность Джиллиан, однако гордость умерялась поспешностью, с какой она предложила кандидатуру человека, которого следовало скорее считать ее человеком, нежели Адама. Здесь явно не обошлось без вмешательства матери, вбившей в голову Джиллиан, что он хочет присоединить ее земли к своим. Адам надеялся, что Джиллиан уже забыла об этом, но ее слова доказывали, что этот вопрос не выходил у нее из головы. Джиллиан не доверяла ему. Вероятно, это слащавое предложение, чтобы он принял окончательное решение сам, было лишь испытанием для него. Умная же ведьма! Теперь, даже если бы он видел в Ричарде-младшем какие-то недостатки, ему пришлось бы промолчать. Выдвижение Адамом своего кандидата – это было его правом как ее сюзерена – убедило бы ее, что он хочет сам править ее землями.
И тут ревность всколыхнула и без того взволнованный мозг Адама. Адам не видел никаких недостатков в младшем Ричарде, но откуда Джиллиан могла знать об этом? Ведь это он, Адам, объезжал поместья с юношей и заехал с ним в город, раскинувшийся вокруг бухты. Неужели Джиллиан тоже нашла время, когда Адама не было поблизости, обсудить с ним управление замком Тарринг? Если действительно нашла, то, как случилось, что до этого момента она ни разу даже вскользь не упомянула его имя? Разве не подозрительны ее слова, что она знает его не лучше Адама?
Адам собирался с мыслями, пока его мать обсуждала с Джиллиан преимущества и недостатки пребывания в замке одного и того же кастеляна долгий период времени. Если Адам позволил себе поверить, что Джиллиан хотела переспать с сыном сэра Ричарда, ему тогда остается признать, что она настоящая шлюха. Вот только этим утром, войдя в его комнату, чтобы снять с него оружие, она набросилась на него так, словно хотела поглотить его целиком, а не только его плоть. Она не была проституткой, способной изобразить самые жаркие чувства к любому, кто готов заплатить. Адам знал, что никогда, ни разу, ни на одно мгновение не видел в ее глазах ни единого проблеска животного интереса, когда они смотрели на кого бы то ни было из мужчин, даже на его отчима. Она могла быть такой прекрасной актрисой, она была умна… Нет! Джиллиан не была шлюхой!
– В твоем выборе, Джиллиан, есть один-единственный недостаток, – неторопливо произнес Адам. – Если мы уберем Ричарда из Тарринга, там останется один Олберик, и…
– О, нет, милорд. Я отправлюсь в Тарринг, – тут же перебила его Джиллиан.
Адам метнул такой гневный взгляд на Элинор, что та чуть не закричала от возмущения, но тут же взяла себя в руки и рассмеялась.
– Нет, Адам, мы с Джиллиан не поссорились, и я вовсе не изнурила ее такой тяжелой работой, чтобы ей захотелось поскорее оставить Роузлинд. Правда, дорогая?
– Конечно, нет, мадам, – тоже рассмеялась Джиллиан. – Я люблю Роузлинд и надеюсь, что когда-нибудь вы позволите мне приехать сюда еще.
– Не говори глупостей, детка, – улыбаясь, сказал Иэн. – Приезжай, когда захочешь. Тебе не нужно приглашение от нас точно так же, как оно не нужно Адаму. Ты будешь желанной гостьей для нас с Элинор всякий раз, когда сможешь составить нам компанию.
– Чепуха, Джиллиан, – поддержала мужа леди Элинор. – Тебя все любят, и ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Но ты права: тебе пора возвращаться в Тарринг. Есть много вещей, на которые молодой Ричард мог просто не обращать внимания. Мне страшно подумать, сколько там напутали служанки с шитьем и вязанием, и ты должна присмотреть, что творится на полях, проследить за севом, чтобы можно было судить, какой будет урожай. Иначе, дитя мое, в твои закрома попадет гораздо меньше зерна, чем следовало бы.
Пока Элинор перечисляла, на что Джиллиан нужно обратить внимание, и каково наилучшее соотношение по количеству ячменя, пшеницы, овса и ржи, и какие следует предпринять меры, если урожай не удался, Адам восстановил контроль над своими чувствами. Он вовсе и не думал о том, что Джиллиан поругалась с его матерью или что ее завалили без меры тяжелой работой. Желание Джиллиан вернуться в Тарринг вполне укладывалось в ее подозрение, что он хочет захватить ее земли. Он снова попался в ловушку. Возражать он не мог, иначе лишь подтвердил бы опасения Джиллиан, что главная его цель – скорее Тарринг, чем она сама.
Адам рассчитывал оставить Джиллиан в безопасности в Роузлинде, пока он отправится в Бексхилл. Тарринг – мощный замок, но Адам опасался, что уже разбудил сторонников Людовика в Пивенси и Гастингсе, и они могут напасть на Тарринг, чтобы отвлечь его внимание от Бексхилла. Если бы Джиллиан осталась в Роузлинде, он предоставил бы Таррингу защищаться самостоятельно, лишь время от времени, посылая туда наблюдателей, чтобы удостовериться, что замок далек от угрозы падения. С Джиллиан в Тарринге Адам не был уверен, что сможет придерживаться этого плана. А тут еще его мать поощряет Джиллиан ехать домой, хотя прекрасно знает, что ему предстоит война.
В это мгновение ярость и паника отступили – Адам вдруг сообразил, что Элинор, вероятно, продумала все это и решила, что опасности нет. Тарринг действительно стоял в стороне от театра основных боевых действий. Эта мысль успокоила его, и идея побыть с Джиллиан в Тарринге, пока будут собирать войско и провизию, показалась ему еще приятнее.
Этим утром Адам успел быстро управиться с Джиллиан, так что физическая потребность не мучила его, но он находил, что такое животное удовлетворение было наименьшим из его желаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Слегка покраснев от подозрения, что Джеффри говорил так долго, чтобы просто прикрыть его молчание, Адам сказал:
– Они очень любят друг друга, и сэр Ричард – прекраснейший и честнейший человек. Если сын пойдет по стопам отца, я должен согласиться, что Джиллиан сделала великолепный выбор.
– Надеюсь, что так, – вставила Джиллиан, – но я знаю его не больше вашего, милорд. Если вы предпочли бы видеть в Вике кого-нибудь другого, я охотно отдам предпочтение вашему кандидату.
Она понимала, что Адам был удивлен и смущен ее выбором, и пыталась успокоить его, но ей и во сне не привиделась бы истинная причина его смущения. Адама охватила ревность. Попросив Джиллиан назвать имя кастеляна, он в глубине души немного боялся, что она предложит какого-нибудь неизвестного ему сторонника Людовика. Хотя он был почти уверен, что этого не произойдет, все-таки, случись это, противиться ее выбору он не смог бы. Раз Джиллиан не могла назвать никого, пока письмо лежало в Роузлинде без ответа, он ждал, что она просто скажет, будто ничего в этом деле не понимает и оставляет на его суд. Даже Элинор и Джоанна предоставляли решать такие дела своим мужьям.
То, что сказала Джиллиан, было одновременно приятным и неприятным сюрпризом. На приятную сторону указал Джеффри, и Адам почувствовал гордость за сообразительность Джиллиан, однако гордость умерялась поспешностью, с какой она предложила кандидатуру человека, которого следовало скорее считать ее человеком, нежели Адама. Здесь явно не обошлось без вмешательства матери, вбившей в голову Джиллиан, что он хочет присоединить ее земли к своим. Адам надеялся, что Джиллиан уже забыла об этом, но ее слова доказывали, что этот вопрос не выходил у нее из головы. Джиллиан не доверяла ему. Вероятно, это слащавое предложение, чтобы он принял окончательное решение сам, было лишь испытанием для него. Умная же ведьма! Теперь, даже если бы он видел в Ричарде-младшем какие-то недостатки, ему пришлось бы промолчать. Выдвижение Адамом своего кандидата – это было его правом как ее сюзерена – убедило бы ее, что он хочет сам править ее землями.
И тут ревность всколыхнула и без того взволнованный мозг Адама. Адам не видел никаких недостатков в младшем Ричарде, но откуда Джиллиан могла знать об этом? Ведь это он, Адам, объезжал поместья с юношей и заехал с ним в город, раскинувшийся вокруг бухты. Неужели Джиллиан тоже нашла время, когда Адама не было поблизости, обсудить с ним управление замком Тарринг? Если действительно нашла, то, как случилось, что до этого момента она ни разу даже вскользь не упомянула его имя? Разве не подозрительны ее слова, что она знает его не лучше Адама?
Адам собирался с мыслями, пока его мать обсуждала с Джиллиан преимущества и недостатки пребывания в замке одного и того же кастеляна долгий период времени. Если Адам позволил себе поверить, что Джиллиан хотела переспать с сыном сэра Ричарда, ему тогда остается признать, что она настоящая шлюха. Вот только этим утром, войдя в его комнату, чтобы снять с него оружие, она набросилась на него так, словно хотела поглотить его целиком, а не только его плоть. Она не была проституткой, способной изобразить самые жаркие чувства к любому, кто готов заплатить. Адам знал, что никогда, ни разу, ни на одно мгновение не видел в ее глазах ни единого проблеска животного интереса, когда они смотрели на кого бы то ни было из мужчин, даже на его отчима. Она могла быть такой прекрасной актрисой, она была умна… Нет! Джиллиан не была шлюхой!
– В твоем выборе, Джиллиан, есть один-единственный недостаток, – неторопливо произнес Адам. – Если мы уберем Ричарда из Тарринга, там останется один Олберик, и…
– О, нет, милорд. Я отправлюсь в Тарринг, – тут же перебила его Джиллиан.
Адам метнул такой гневный взгляд на Элинор, что та чуть не закричала от возмущения, но тут же взяла себя в руки и рассмеялась.
– Нет, Адам, мы с Джиллиан не поссорились, и я вовсе не изнурила ее такой тяжелой работой, чтобы ей захотелось поскорее оставить Роузлинд. Правда, дорогая?
– Конечно, нет, мадам, – тоже рассмеялась Джиллиан. – Я люблю Роузлинд и надеюсь, что когда-нибудь вы позволите мне приехать сюда еще.
– Не говори глупостей, детка, – улыбаясь, сказал Иэн. – Приезжай, когда захочешь. Тебе не нужно приглашение от нас точно так же, как оно не нужно Адаму. Ты будешь желанной гостьей для нас с Элинор всякий раз, когда сможешь составить нам компанию.
– Чепуха, Джиллиан, – поддержала мужа леди Элинор. – Тебя все любят, и ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Но ты права: тебе пора возвращаться в Тарринг. Есть много вещей, на которые молодой Ричард мог просто не обращать внимания. Мне страшно подумать, сколько там напутали служанки с шитьем и вязанием, и ты должна присмотреть, что творится на полях, проследить за севом, чтобы можно было судить, какой будет урожай. Иначе, дитя мое, в твои закрома попадет гораздо меньше зерна, чем следовало бы.
Пока Элинор перечисляла, на что Джиллиан нужно обратить внимание, и каково наилучшее соотношение по количеству ячменя, пшеницы, овса и ржи, и какие следует предпринять меры, если урожай не удался, Адам восстановил контроль над своими чувствами. Он вовсе и не думал о том, что Джиллиан поругалась с его матерью или что ее завалили без меры тяжелой работой. Желание Джиллиан вернуться в Тарринг вполне укладывалось в ее подозрение, что он хочет захватить ее земли. Он снова попался в ловушку. Возражать он не мог, иначе лишь подтвердил бы опасения Джиллиан, что главная его цель – скорее Тарринг, чем она сама.
Адам рассчитывал оставить Джиллиан в безопасности в Роузлинде, пока он отправится в Бексхилл. Тарринг – мощный замок, но Адам опасался, что уже разбудил сторонников Людовика в Пивенси и Гастингсе, и они могут напасть на Тарринг, чтобы отвлечь его внимание от Бексхилла. Если бы Джиллиан осталась в Роузлинде, он предоставил бы Таррингу защищаться самостоятельно, лишь время от времени, посылая туда наблюдателей, чтобы удостовериться, что замок далек от угрозы падения. С Джиллиан в Тарринге Адам не был уверен, что сможет придерживаться этого плана. А тут еще его мать поощряет Джиллиан ехать домой, хотя прекрасно знает, что ему предстоит война.
В это мгновение ярость и паника отступили – Адам вдруг сообразил, что Элинор, вероятно, продумала все это и решила, что опасности нет. Тарринг действительно стоял в стороне от театра основных боевых действий. Эта мысль успокоила его, и идея побыть с Джиллиан в Тарринге, пока будут собирать войско и провизию, показалась ему еще приятнее.
Этим утром Адам успел быстро управиться с Джиллиан, так что физическая потребность не мучила его, но он находил, что такое животное удовлетворение было наименьшим из его желаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125