Нельсон почувствовал, что его голову приподняли и положили на колени. Две руки перевязывали его изувеченную кисть длинной полоской прохладной ткани. Вопреки всему, вопреки чудовищному, жгучему раскаянию, боль в руке потихоньку убывала. Он поднял взгляд и увидел склоненное над собой лицо – длинное, узкое, без глаз, носа, рта; только сияющий серебристый овал.
– Я сплю? – простонал Нельсон, и его глаза наконец наполнились прохладными слезами. – Пожалуйста, скажите, что я сплю.
– Мы созданы из вещества того же, что наши сны, – произнес голос, – и сном окружена вся наша маленькая жизнь.
– Что? – переспросил Нельсон.
Фигура длинными пальцами погладила ему веки, закрывая глаза.
– Ничто человеческое мне не чуждо, – сказал голос.
Алое зарево поблекло; трескучие доски встали на место, воздух посвежел. Дышать стало легче. Вверху мерно щелкал огромный часовой механизм: толстые зубья исполинских шестерен сходились, огромные цилиндрические гири рывками поднимались и опускались на цепях, тяжелый маятник медленно раскачивался – тик-так, тик-так над неспокойной головой Нельсона Гумбольдта.
Когда он открыл глаза, то первым делом увидел над собой бледное узкое лицо Виктории Викторинис.
– Нет! – заорал Нельсон и попытался закрыть лицо руками. Что-то холодное и жесткое удержало его запястье.
– Перестаньте, Нельсон. Откройте глаза. Нельсон приоткрыл одно веко. Над ним склонилась
Виктория, бледная, с ввалившимися щеками. Она была без темных очков, обычно ледяные глаза покраснели, в них сквозила усталость. Виктория подняла левую руку – правая рука Нельсона потянулась за ней.
– Видите?
Он открыл второй глаз. Они с Викторией были скованы серебристыми наручниками. Его правую руку плотно перетягивал шарф или большой носовой платок. Там, где когда-то был указательный палец, ткань пропиталась кровью.
– О Господи! – выдохнул Нельсон.
– Можете сесть? – спросила Викторинис, заглядывая ему в глаза.
Нельсон приподнял голову. Он лежал на холодном дощатом полу. К своему облегчению, он увидел, что одет и обут. Виктория сидела рядом по-турецки, положив свою левую руку рядом с его правой. Она выглядела против обыкновения растрепанной, стриженые волосы топорщились, под глазами чернели мешки. На ней была шелковая, застегнутая до горла пижама.
– Попробую.
Викторинис неловко поддержала его левой рукой, и Нельсон сел, прислонившись спиной к грубой кирпичной кладке. Все тело, особенно ноги, словно налились свинцом. Изувеченная рука пульсировала. Горло пересохла и саднило, как от наждака, очень хотелось есть. Еще немного выпрямившись, он огляделся.
Они с Викторинис были в большом квадратном высоком помещении с дощатым полом и темными кирпичными стенами, одну из которых занимал огромный светящийся циферблат. Цифры на нем шли в обратном порядке; казалось, стрелки только что миновали двенадцать. По окружности циферблат освещали неоновые лампы, расположенные, впрочем, снаружи, так что в комнате царил голубоватый полумрак. Механизм – на удивление компактное собрание бронзовых маховиков и шестеренок – ритмично пощелкивал. По одну сторону от часов висели на толстых брусьях пять колоколов – один большой и четыре поменьше, в порядке убывания размеров.
– Так это все еще ад? – прошептал Нельсон, чувствуя резь в горле. – Я по-прежнему в аду…
– Мы в часовой башне. – Голос Виктории тоже звучал хрипло. – Я здесь уже несколько дней. – Она пробей жала пальцем по взъерошенным волосам. – Вы – примерно двадцать четыре часа.
– Целые сутки? – ужаснулся Нельсон. Бриджит, наверное, сама не своя. И тут же нахлынули событий последних месяцев. Пожалеет ли она обо мне? Пожалеет ли обо мне хоть кто-нибудь? И стоит ли обо мне жалеть?
– Вы потеряли много крови, – сказала Викторинис. – Я перевязала вам руку, как могла.
– Так сегодня?…
– Вечер субботы, Нельсон. Почти полночь. Меньше чем через пять минут начнется пасхальное воскресенье.
Теперь он понял, что видит часы с обратной стороны. В полуобморочном состоянии ему потребовалось некоторое усилие, чтобы это сообразить, но стрелки показывали 11.58. Низкий, с присвистом, стон заполнял комнату. Это апрельский ветер ревет в башне, подумал Нельсон.
– Где Вита? – спросил он, понижая голос.
– Последний раз я видела Виту у себя в спальне. Она шлa ко мне с бутылкой хлороформа.
– И с тех пор не видели? – Нельсон оглядел тускло освещенную комнату.
– Пока я спала, кто-то приносил мне еду и воду, но я никого не видела. – Виктория подняла левое запястье, потянув руку Нельсона, словно неживую. – Как вы? Встать сможете?
– Не уверен.
– Попробуйте.
Викторинис подобрала под себя босые ноги и оттолкнулась от пола, потянув за собой Нельсона. Его шатало. Оглушительное чувство вины тянуло вниз; он чувствовал себя утопающим, которого захлестывает черная вода.
– Мне лучше снова сесть, – прошептал он.
– Не сейчас. – Викторинис за цепь потянула его вперед.
Нельсон, спотыкаясь, прошел за ней под механизмом и угол комнаты, к чугунной винтовой лестнице, идущей через пол к потолку. Отверстие в полу закрывала стальная решетка; через нее и кольцо в полу был продет висячий замок. Комната завертелась вокруг Нельсона, колени его ослабели. Он начал терять сознание, но тут Виктория опустилась на пол рядом с решеткой, и Нельсон благодарно осел на колени. Сквозь сетку он видел переполненные шкафы Собрания Пул. Единственная лампочка создавала драматическую светотень. Ветер со стоном бился в окна старинного стекла.
Викторинис продела пальцы в сетку и двумя руками затрясла решетку. Тяжелый замок загремел о стальное кольцо, но не поддался. Сетка, освещенная снизу, расчерчивала тенями лицо Виктории.
– Держится слабо. – Она устремила на Нельсона заплаканные глаза. – По-моему, вдвоем мы сможем ее оторвать. Попробуете?
Перед глазами у Нельсона плыли черные точки. Изувеченную руку дергало. Он взглянул на часы: 11.59. Почему-то казалось очень важным открыть решетку до полуночи. Он кивнул.
– Хорошо, – сказала Виктория. – На счет три.
Нельсон продел в решетку пальцы здоровой руки, а также мизинец и безымянный правой, набрал в грудь воздуха и напрягся.
– Раз, – сказала Виктория. – Два…
Сверху громко лязгнуло, решетка задрожала. Не выпуская сетку, Нельсон поднял глаза к вершине лестницы. Стальной люк в потолке, ведущий к верхнему ярусу башни, открывался, в него проглянул черный квадрат неба. Ветер завыл громче. Над квадратом стояла бледноликая фигура, глядя вниз.
Нельсон ахнул и выпустил решетку. Виктория на мгновение застыла с поднятым лицом, потом тоже выпустила люк и быстро поползла на коленях прочь от лестницы, таща Нельсона за цепь. Темная фигура начала спускаться. Виктория встала, с неожиданной силой втащила Нельсона на ноги и поволокла его, шатающегося, за часы в дальний угол комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110