– Думаю, я понял, каким образом можно спасти вашу расу от истребления. Судия Ким со мной согласился.
Судия положил документ на стол перед Далманном и произнес ритуальную фразу.
– Что это такое? – спросил Далманн. Документ был напечатан на микин.
– Австралийский текст – с другой стороны, – пояснил я. – Как представитель австралийского правительства, вы только что получили антимонопольное постановление. Помимо всего прочего, это обязывает людей, входящих в состав этой группы, разделиться не менее чем на сто тысяч автономных организаций. Нгагн Че# передаст подобные документы правительствам Судамерики и Зуландии. Вам дается год, чтобы произвести необходимые изменения. Не знаю, интересно ли вам это знать, но «%Вурлиг Компани» также получила постановление и должна разделиться по крайней мере на четыре конкурентоспособных группы.
«%Вурлиг Компани» действительно получила антимонопольное постановление сегодня утром. Сказать, что мое начальство не было в восторге – значит не сказать ничего. Ким сообщил мне, что Второй Сын грозился лично пристрелить меня, если я когда-нибудь появлюсь на территории, принадлежащей компании. Я оказывался перед необходимостью на некоторое время «лечь на дно», как говорят земляне. Но я знал, насколько «%Вурлиг Компани» нуждается в тех, кто на нее когда-либо работал. В конце концов меня простят. Я не переживал: стоило рисковать, чтобы спасти землян от порабощения и гибели.
Я ожидал восторженного одобрения со стороны Далманна, но Ученый был мрачен. Мы с Судией Кимом провели целый час, растолковывая ему каждый пункт постановления. Когда мы вышли из кабинета, я чувствовал себя опустошенным. Судя по реакции землянина можно было подумать, что я собственноручно подписал его расе смертный приговор.
Мэри сидела на крыльце, на своих качелях. Когда мы вышли, я попросил Судию возвращаться на Базу без меня. Ее отец принял мой план холодно; может быть, хотя бы Мэри обрадуется? В конце концов, именно она обратила мое внимание на эту проблему. В каком-то смысле, я сделал все это для нее.
Я присел рядом с ней на качели.
– Ваша рука! Что случилось?
Она осторожно провела пальцами по пластиковой сетке, в которую было упаковано мое предплечье. Я рассказал ей о Хорлиге. Совсем как финал мелодрамы. Восхищение в ее глазах, его рука в ее руке – мальчик и девочка снова вместе и так далее.
– И тогда я понял, – продолжал я, – как сделать, чтобы вы не повторили судьбу чероки.
– Это замечательно, Рон. Я так и знала, что вы сможете это сделать, – и она поцеловала меня.
– Главный недостаток плана чероки заключался в том, что они не были частью общества белых, хотя занимали земли, на которые белые претендовали. Если бы они были гражданами Соединенных Штатов Америки, у американцев не было бы юридического права конфисковать их землю и убивать их. Конечно, у микин нет понятия «граждане»: решение Судии распространяется на всех людей. Я добился, чтобы Судия объявил землян людьми. Я знаю, это кажется очевидным, но только потому, что вы еще никогда не сталкивались с такой проблемой. Теперь любые акции геноцида в отношении вас будут признаны незаконными, потому что геноцид – это одна из разновидностей монополизма. Правительство Австралии уже получило антимонопольное постановление – равно как и правительства других стран…
Воодушевление Мэри, казалось, несколько угасло.
– Значит, наши правительства будут распущены?
– Конечно, Мэри.
– И через несколько десятков лет мы будем такими же, как вы? И у нас тоже будут эти… извращения, насилие и смерть?
– Не надо так говорить, Мэри. У вас будет культура микин – но, возможно, останутся поселения, где сохранятся обычаи землян. Это процесс, который ничто не может остановить. Но вы, по крайней мере, не будете уничтожены. Я спас…
На миг мне показалось, что мне выстрелили в лицо. Мое сознание описало три мертвых петли, прежде чем я понял, что Мэри просто наотмашь ударила меня по щеке.
– Ты, зеленомордый, – прошипела она. – Ничего ты не спас. Посмотри на эту улицу. Смотри! Здесь тихо. Никто никого не убивает. Большинство людей более или менее счастливое. Этот городок не такой уж древний, но так он живет уже почти пять сотен лет. В свое время мы работали как проклятые, чтобы сделать его лучше, и добились своего – разными путями, но добились. И вот теперь, когда мы вот-вот поймем, как сделать, чтобы все люди жили в мире – раз! И появляетесь вы, чудовища. Вы снесете наши города. «Они слишком большие», говорите вы. Вы разгоните нашу полицию. «Монополия» – так вы это называете. И через несколько лет у нас будет «Клоун-таун» размером с планету. Чтобы выжить, нам придется относиться друг к другу, как к животным, – ведь вы создали для нас такие роскошные условия! – она на миг смолкла, чтобы перевести дух, но ее гнев еще не иссяк.
И впервые я понял, чего она боится на самом деле. Она говорила об этом с самого начала. Она боялась погибнуть – вместе со своей расой; этого, в конце концов, боятся все. Однако было еще кое-что, не менее важное для нее: ее дом, ее семья, ее друзья. Торговый центр, развлечения, театры, понятия о том, что хорошо, а что плохо. Да, мы не уничтожим ее физически – ее тело будет жить. Но мы уничтожим все вещи, которые она считает смыслом жизни. Я не нашел решения – я просто нашел способ совершить убийство без убийства.
Я попытался обнять ее за плечи.
– Я люблю тебя, Мэри.
Слова вырвались сами собой – неуместные, непостижимые.
– Я люблю тебя, Мэри.
На этот раз я произнес их более внятно. Не думаю, что она услышала.
– Вот Хорлиг был прав! – крикнула она почти в истерике. – Он прав, не ты. Лучше сражаться и умирать, чем…
Она не договорила. Она ударила меня по лицу, потом в грудь – отчаянно, неумело. Ее явно не учили наносить удары, но она била яростно, с силой, словно хотела покалечить меня. Я знал, что не смогу остановить ее, не причинив ей вреда. Под градом ударов, которые сыпались на меня, я встал и шагнул к лестнице. Она не отставала, рыдая и колотя меня. На ступенях я споткнулся…
Она осталась на крыльце, захлебываясь глухим, булькающим плачем. Хромая, я пошел мимо уличного фонаря, в темноту.
* * *
Итак, что у нас получается? Анархия делает стабильной нестабильность! Конечно, я не могу представить себе что-то подобное нашем мире, где законы в основном используются, чтобы поддерживать монополию власти. Однако у моих инопланетных захватчиков «законы» больше напоминают религиозные обычаи. Подозреваю, что успешное существование этого общества – это самое «инопланетное», что есть у моих инопланетян.
Превратности судьбы
События этого рассказа разворачиваются после Великой Войны. В это время ужас от пережитого, скорее всего, уже пройдет – останется печаль только о потерянном «золотом веке» и ошибках, которые были совершены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Судия положил документ на стол перед Далманном и произнес ритуальную фразу.
– Что это такое? – спросил Далманн. Документ был напечатан на микин.
– Австралийский текст – с другой стороны, – пояснил я. – Как представитель австралийского правительства, вы только что получили антимонопольное постановление. Помимо всего прочего, это обязывает людей, входящих в состав этой группы, разделиться не менее чем на сто тысяч автономных организаций. Нгагн Че# передаст подобные документы правительствам Судамерики и Зуландии. Вам дается год, чтобы произвести необходимые изменения. Не знаю, интересно ли вам это знать, но «%Вурлиг Компани» также получила постановление и должна разделиться по крайней мере на четыре конкурентоспособных группы.
«%Вурлиг Компани» действительно получила антимонопольное постановление сегодня утром. Сказать, что мое начальство не было в восторге – значит не сказать ничего. Ким сообщил мне, что Второй Сын грозился лично пристрелить меня, если я когда-нибудь появлюсь на территории, принадлежащей компании. Я оказывался перед необходимостью на некоторое время «лечь на дно», как говорят земляне. Но я знал, насколько «%Вурлиг Компани» нуждается в тех, кто на нее когда-либо работал. В конце концов меня простят. Я не переживал: стоило рисковать, чтобы спасти землян от порабощения и гибели.
Я ожидал восторженного одобрения со стороны Далманна, но Ученый был мрачен. Мы с Судией Кимом провели целый час, растолковывая ему каждый пункт постановления. Когда мы вышли из кабинета, я чувствовал себя опустошенным. Судя по реакции землянина можно было подумать, что я собственноручно подписал его расе смертный приговор.
Мэри сидела на крыльце, на своих качелях. Когда мы вышли, я попросил Судию возвращаться на Базу без меня. Ее отец принял мой план холодно; может быть, хотя бы Мэри обрадуется? В конце концов, именно она обратила мое внимание на эту проблему. В каком-то смысле, я сделал все это для нее.
Я присел рядом с ней на качели.
– Ваша рука! Что случилось?
Она осторожно провела пальцами по пластиковой сетке, в которую было упаковано мое предплечье. Я рассказал ей о Хорлиге. Совсем как финал мелодрамы. Восхищение в ее глазах, его рука в ее руке – мальчик и девочка снова вместе и так далее.
– И тогда я понял, – продолжал я, – как сделать, чтобы вы не повторили судьбу чероки.
– Это замечательно, Рон. Я так и знала, что вы сможете это сделать, – и она поцеловала меня.
– Главный недостаток плана чероки заключался в том, что они не были частью общества белых, хотя занимали земли, на которые белые претендовали. Если бы они были гражданами Соединенных Штатов Америки, у американцев не было бы юридического права конфисковать их землю и убивать их. Конечно, у микин нет понятия «граждане»: решение Судии распространяется на всех людей. Я добился, чтобы Судия объявил землян людьми. Я знаю, это кажется очевидным, но только потому, что вы еще никогда не сталкивались с такой проблемой. Теперь любые акции геноцида в отношении вас будут признаны незаконными, потому что геноцид – это одна из разновидностей монополизма. Правительство Австралии уже получило антимонопольное постановление – равно как и правительства других стран…
Воодушевление Мэри, казалось, несколько угасло.
– Значит, наши правительства будут распущены?
– Конечно, Мэри.
– И через несколько десятков лет мы будем такими же, как вы? И у нас тоже будут эти… извращения, насилие и смерть?
– Не надо так говорить, Мэри. У вас будет культура микин – но, возможно, останутся поселения, где сохранятся обычаи землян. Это процесс, который ничто не может остановить. Но вы, по крайней мере, не будете уничтожены. Я спас…
На миг мне показалось, что мне выстрелили в лицо. Мое сознание описало три мертвых петли, прежде чем я понял, что Мэри просто наотмашь ударила меня по щеке.
– Ты, зеленомордый, – прошипела она. – Ничего ты не спас. Посмотри на эту улицу. Смотри! Здесь тихо. Никто никого не убивает. Большинство людей более или менее счастливое. Этот городок не такой уж древний, но так он живет уже почти пять сотен лет. В свое время мы работали как проклятые, чтобы сделать его лучше, и добились своего – разными путями, но добились. И вот теперь, когда мы вот-вот поймем, как сделать, чтобы все люди жили в мире – раз! И появляетесь вы, чудовища. Вы снесете наши города. «Они слишком большие», говорите вы. Вы разгоните нашу полицию. «Монополия» – так вы это называете. И через несколько лет у нас будет «Клоун-таун» размером с планету. Чтобы выжить, нам придется относиться друг к другу, как к животным, – ведь вы создали для нас такие роскошные условия! – она на миг смолкла, чтобы перевести дух, но ее гнев еще не иссяк.
И впервые я понял, чего она боится на самом деле. Она говорила об этом с самого начала. Она боялась погибнуть – вместе со своей расой; этого, в конце концов, боятся все. Однако было еще кое-что, не менее важное для нее: ее дом, ее семья, ее друзья. Торговый центр, развлечения, театры, понятия о том, что хорошо, а что плохо. Да, мы не уничтожим ее физически – ее тело будет жить. Но мы уничтожим все вещи, которые она считает смыслом жизни. Я не нашел решения – я просто нашел способ совершить убийство без убийства.
Я попытался обнять ее за плечи.
– Я люблю тебя, Мэри.
Слова вырвались сами собой – неуместные, непостижимые.
– Я люблю тебя, Мэри.
На этот раз я произнес их более внятно. Не думаю, что она услышала.
– Вот Хорлиг был прав! – крикнула она почти в истерике. – Он прав, не ты. Лучше сражаться и умирать, чем…
Она не договорила. Она ударила меня по лицу, потом в грудь – отчаянно, неумело. Ее явно не учили наносить удары, но она била яростно, с силой, словно хотела покалечить меня. Я знал, что не смогу остановить ее, не причинив ей вреда. Под градом ударов, которые сыпались на меня, я встал и шагнул к лестнице. Она не отставала, рыдая и колотя меня. На ступенях я споткнулся…
Она осталась на крыльце, захлебываясь глухим, булькающим плачем. Хромая, я пошел мимо уличного фонаря, в темноту.
* * *
Итак, что у нас получается? Анархия делает стабильной нестабильность! Конечно, я не могу представить себе что-то подобное нашем мире, где законы в основном используются, чтобы поддерживать монополию власти. Однако у моих инопланетных захватчиков «законы» больше напоминают религиозные обычаи. Подозреваю, что успешное существование этого общества – это самое «инопланетное», что есть у моих инопланетян.
Превратности судьбы
События этого рассказа разворачиваются после Великой Войны. В это время ужас от пережитого, скорее всего, уже пройдет – останется печаль только о потерянном «золотом веке» и ошибках, которые были совершены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186