тогда я буду стараться, чтобы только ключ охранял замки, изгородь оберегала корову…
При этих словах глаза его метали искры, он выпрямился во весь рост, и редкий из присутствующих, глядя на него, не мог не согласиться в душе, что он действительно был их властелином. Но речь Джемса по поводу обязанностей короля мало согласовывался с мыслями Дугласа Черного, а нахальство этого семейства дошло до того, что графу Арчибальду мнилось, будто королевская власть должна склоняться пред волей Дугласов. И старик вскричал в сердцах:
– Слышите ли его, товарищи? Он признается в своем сочувствии к западу! Подумал ли он, как мало будет стоить нам нанести окончательный удар несчастному, потерявшему последнюю искру храбрости в темнице, и приготовившему Альбани путь к трону. Тот, по крайней мере, хоть истый шотландец!
– Исполняйте вашу угрозу, граф, и положите конец моему слишком продолжительному плену, но только отпустите моих окружающих.
В один голос Перси, Китсон, Тректон и Бревстер объявили, что они будут защищать короля до последней капли крови, а Малькольм кинулся к Патрику Драммонду и стал умолять его спасти короля.
– Ты здесь! – вскричал удивленный Патрик, и в то время, как несколько рыцарей крикнули: «Сир! Сир! Мы не дозволим покуситься на жизнь вашего величества!» он прибавил, подойдя к королю: – Возьмите мою лошадь, сир, и езжайте! Я не допущу, чтобы вам причинили малейшее зло!
– Спасибо, – сказал Джемс, – я охотнее пойду пешком, но только в вашем обществе.
Шотландцы, по-видимому, разделились на два лагеря. С одной стороны был Дуглас, его друзья и сообщники, остававшиеся в нерешительности – напасть ли силой на короля? С другой – Джемс со своим и с Патриком Драммондом, готовыми защитить его во что бы то ни стало.
– Пойдем, – сказал Джемс, и с обнаженным мечом ровным шагом направился к английскому лагерю.
Дуглас не решился преследовать его. Несколько всадников стояли в отдалении. Так продолжали они свой путь до тех пор, пока не перешли ивового забора, находящегося на краю спуска, за которым всякое преследование верхом было невозможно.
Перейдя забор, Джемс обратился к Патрику со словами:
– Глубокое вам спасибо; вряд ли мне можно рассчитывать, чтобы вы были соратником короля-авантюриста?
– Действительно, я не в состоянии буду согнуться под английским знаменем, сир, но всюду, кроме Англии, готов служить вам до последней капли крови.
– Теперь не время доказывать ваше заблуждение, – возразил Джемс, – вот почему и не приглашаю вас идти дальше. Англичане сейчас явятся за нами, и мне остается только поблагодарить вас за услугу.
– Не подумайте, сэр, что намерением нашим было таким образом окончить это дело! Давно, очень давно мечтаем мы, – конечно, исключая сообщников Букана, – отыскать и освободить вас; но никогда не думали мы, что лорд Дуглас осмелится так повести дело.
– Вы немного бы выиграли, если бы лорд Дуглас возвратил меня Шотландии при таких условиях, – ответил улыбаясь Джемс. – Я не возвращусь в свое отечество иначе, как в качестве свободного короля, способного судить без лицеприятия; для этой цели я готовь ждать, и когда наступит время, надеюсь найти в вас хорошего помощника.
– От всего сердца, сэр, – ответил Патрик. Ах, почему я не могу служить вам в данную минуту! Малькольм, ты в хороших руках, дружище! Клянусь честью, я узнал тебя только по голосу, ты удивительно вырос, а что приятнее всего, выказал удивительную храбрость! Бедный отец мой был бы счастлив, увидав тебя таким!
Малькольм покраснел до ушей. Странная вещь, похвалы Патрика не произвели на него ожидаемого действия, он только пробормотал: – Ты знаешь…
– Я получил из Холдингхэмского монастыря письмо от Джонни Свентона; он извещал меня, что отец мой, – да успокоит Господь его душу! – был смертельно ранен этим проклятым д'Альбани. Ах, с каким удовольствием я задушил бы этого негодяя!.. Джонни писал мне еще, что отец отослал тебя на юг к нашему королю, и что сестра твоя находится в монастыре св. Эббы. Правда все это?
Не успел Малькольм подтвердить это, как король прервал его:
– Мне жаль мешать вашему разговору, но всякое промедление может быть опасным для нас обоих. До свидания, сэр Патрик, до лучших времен!
И король дружественно сжал руку рыцаря, и не дав ему более сказать слова, проворно перескочил через ров и шепотом сказал Малькольму:
– Если бы он остался с нами на несколько минут, то непременно узнал бы во мне вашего посетителя, он слишком внимательно вглядывался в меня, – но мне ни в Англии, равно как ни в Шотландии, не хотелось бы выдать тайну своего путешествия.
Малькольм вздохнул свободнее; он чувствовал себя немного виновным в отношении Патрика, и не имея достаточно времени для объяснений, предпочел отделаться молчанием.
Тем временем Китсон приблизился к королю:
– Сэр, – сказал он, – вы человек честный, клянусь именем Китсона! И мы приносим вам извинения за то, что усомнились в вас.
Джемс рассмеялся и крепко сжал протянутые ему руки, сказав:
– Разубедитесь теперь, что шотландец и подлец – одно и то же, и большое спасибо вам за оказанную мне помощь!
– Я всегда рад придти на помощь таким честным людям, как вы, сэр, – ответил Китсон откровенно.
Затем Джемс, обратившись к Ральфу Перси, спросил его мнение о Дугласе.
– Это крепкая и непроницаемая старая башка, – ответил Ральф. – Если бы эти сбежавшие подлецы не бросили нас, я бы показал старому разбойнику, что значит Перси!
Джемс не мог удержаться от улыбки, потому что суровый великан, несмотря на свои годы, был несравненно сильнее этого белолицего юноши из дома Перси, наивно воображавшего, что достаточно одного имени, чтобы непременно победить шотландца или француза.
Но трудности пути, увеличивающиеся с каждым шагом, овладели всем его вниманием. Свернув с торной дороги, им пришлось проходить по заливным лугам, где поминутно встречались трясины, обширные канавы или же изгороди, перелезать через которые было очень неудобно. Вода, впитавшаяся в их платье, замерзла, и ко всему прочему, темень была страшная. Путники попеременно падали в грязь один за другим. Малькольм, как слабейший из всех, окончательно выбился из сил, так что без помощи Джемса ему бы непременно пришлось ночевать в поле.
Наконец показались лагерные огни. Дойдя до окопов, путники произнесли пароль, и часовой, впустив их, грубо проговорил:
– Вот и еще идут! Тем лучше! Ну, как вы выпутались?
– А разве те негодяи вернулись сюда? – спросил Китсон.
– Человек с двадцать пришло, – был ответ. – Должно быть многие утонули, или просто попали в руки французов. Король взбешен до предела, – да и есть от чего! Впрочем, что же хорошего можно было ожидать от подлеца шотландца?
– Держи лучше язык за зубами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
При этих словах глаза его метали искры, он выпрямился во весь рост, и редкий из присутствующих, глядя на него, не мог не согласиться в душе, что он действительно был их властелином. Но речь Джемса по поводу обязанностей короля мало согласовывался с мыслями Дугласа Черного, а нахальство этого семейства дошло до того, что графу Арчибальду мнилось, будто королевская власть должна склоняться пред волей Дугласов. И старик вскричал в сердцах:
– Слышите ли его, товарищи? Он признается в своем сочувствии к западу! Подумал ли он, как мало будет стоить нам нанести окончательный удар несчастному, потерявшему последнюю искру храбрости в темнице, и приготовившему Альбани путь к трону. Тот, по крайней мере, хоть истый шотландец!
– Исполняйте вашу угрозу, граф, и положите конец моему слишком продолжительному плену, но только отпустите моих окружающих.
В один голос Перси, Китсон, Тректон и Бревстер объявили, что они будут защищать короля до последней капли крови, а Малькольм кинулся к Патрику Драммонду и стал умолять его спасти короля.
– Ты здесь! – вскричал удивленный Патрик, и в то время, как несколько рыцарей крикнули: «Сир! Сир! Мы не дозволим покуситься на жизнь вашего величества!» он прибавил, подойдя к королю: – Возьмите мою лошадь, сир, и езжайте! Я не допущу, чтобы вам причинили малейшее зло!
– Спасибо, – сказал Джемс, – я охотнее пойду пешком, но только в вашем обществе.
Шотландцы, по-видимому, разделились на два лагеря. С одной стороны был Дуглас, его друзья и сообщники, остававшиеся в нерешительности – напасть ли силой на короля? С другой – Джемс со своим и с Патриком Драммондом, готовыми защитить его во что бы то ни стало.
– Пойдем, – сказал Джемс, и с обнаженным мечом ровным шагом направился к английскому лагерю.
Дуглас не решился преследовать его. Несколько всадников стояли в отдалении. Так продолжали они свой путь до тех пор, пока не перешли ивового забора, находящегося на краю спуска, за которым всякое преследование верхом было невозможно.
Перейдя забор, Джемс обратился к Патрику со словами:
– Глубокое вам спасибо; вряд ли мне можно рассчитывать, чтобы вы были соратником короля-авантюриста?
– Действительно, я не в состоянии буду согнуться под английским знаменем, сир, но всюду, кроме Англии, готов служить вам до последней капли крови.
– Теперь не время доказывать ваше заблуждение, – возразил Джемс, – вот почему и не приглашаю вас идти дальше. Англичане сейчас явятся за нами, и мне остается только поблагодарить вас за услугу.
– Не подумайте, сэр, что намерением нашим было таким образом окончить это дело! Давно, очень давно мечтаем мы, – конечно, исключая сообщников Букана, – отыскать и освободить вас; но никогда не думали мы, что лорд Дуглас осмелится так повести дело.
– Вы немного бы выиграли, если бы лорд Дуглас возвратил меня Шотландии при таких условиях, – ответил улыбаясь Джемс. – Я не возвращусь в свое отечество иначе, как в качестве свободного короля, способного судить без лицеприятия; для этой цели я готовь ждать, и когда наступит время, надеюсь найти в вас хорошего помощника.
– От всего сердца, сэр, – ответил Патрик. Ах, почему я не могу служить вам в данную минуту! Малькольм, ты в хороших руках, дружище! Клянусь честью, я узнал тебя только по голосу, ты удивительно вырос, а что приятнее всего, выказал удивительную храбрость! Бедный отец мой был бы счастлив, увидав тебя таким!
Малькольм покраснел до ушей. Странная вещь, похвалы Патрика не произвели на него ожидаемого действия, он только пробормотал: – Ты знаешь…
– Я получил из Холдингхэмского монастыря письмо от Джонни Свентона; он извещал меня, что отец мой, – да успокоит Господь его душу! – был смертельно ранен этим проклятым д'Альбани. Ах, с каким удовольствием я задушил бы этого негодяя!.. Джонни писал мне еще, что отец отослал тебя на юг к нашему королю, и что сестра твоя находится в монастыре св. Эббы. Правда все это?
Не успел Малькольм подтвердить это, как король прервал его:
– Мне жаль мешать вашему разговору, но всякое промедление может быть опасным для нас обоих. До свидания, сэр Патрик, до лучших времен!
И король дружественно сжал руку рыцаря, и не дав ему более сказать слова, проворно перескочил через ров и шепотом сказал Малькольму:
– Если бы он остался с нами на несколько минут, то непременно узнал бы во мне вашего посетителя, он слишком внимательно вглядывался в меня, – но мне ни в Англии, равно как ни в Шотландии, не хотелось бы выдать тайну своего путешествия.
Малькольм вздохнул свободнее; он чувствовал себя немного виновным в отношении Патрика, и не имея достаточно времени для объяснений, предпочел отделаться молчанием.
Тем временем Китсон приблизился к королю:
– Сэр, – сказал он, – вы человек честный, клянусь именем Китсона! И мы приносим вам извинения за то, что усомнились в вас.
Джемс рассмеялся и крепко сжал протянутые ему руки, сказав:
– Разубедитесь теперь, что шотландец и подлец – одно и то же, и большое спасибо вам за оказанную мне помощь!
– Я всегда рад придти на помощь таким честным людям, как вы, сэр, – ответил Китсон откровенно.
Затем Джемс, обратившись к Ральфу Перси, спросил его мнение о Дугласе.
– Это крепкая и непроницаемая старая башка, – ответил Ральф. – Если бы эти сбежавшие подлецы не бросили нас, я бы показал старому разбойнику, что значит Перси!
Джемс не мог удержаться от улыбки, потому что суровый великан, несмотря на свои годы, был несравненно сильнее этого белолицего юноши из дома Перси, наивно воображавшего, что достаточно одного имени, чтобы непременно победить шотландца или француза.
Но трудности пути, увеличивающиеся с каждым шагом, овладели всем его вниманием. Свернув с торной дороги, им пришлось проходить по заливным лугам, где поминутно встречались трясины, обширные канавы или же изгороди, перелезать через которые было очень неудобно. Вода, впитавшаяся в их платье, замерзла, и ко всему прочему, темень была страшная. Путники попеременно падали в грязь один за другим. Малькольм, как слабейший из всех, окончательно выбился из сил, так что без помощи Джемса ему бы непременно пришлось ночевать в поле.
Наконец показались лагерные огни. Дойдя до окопов, путники произнесли пароль, и часовой, впустив их, грубо проговорил:
– Вот и еще идут! Тем лучше! Ну, как вы выпутались?
– А разве те негодяи вернулись сюда? – спросил Китсон.
– Человек с двадцать пришло, – был ответ. – Должно быть многие утонули, или просто попали в руки французов. Король взбешен до предела, – да и есть от чего! Впрочем, что же хорошего можно было ожидать от подлеца шотландца?
– Держи лучше язык за зубами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70