Но вот как раз этот задохлик-то и был у них за главного. Я это сразу понял. Дорогой костюм, кожаный портфельчик, брезгливо-циничное выражение лица, стальная безжалостность в глазах - все выдавало в нем успешного адвоката. Бугаи были при нем в качестве последнего довода. Как говорят юристы, ex facto jus oritur - из факта возникает право. Так вот эти парни и были призваны создать факт, если вдруг заартачусь.
Начальная диспозиция была такая. Юрист сидел в кресле у стола, его взгляд был устремлен на стену, туда, где висела гравюра по мотивам первого аркана карт Таро. Борец стоял у окна и, приклонившись к подоконнику, размахивал прихваченной со стола шпагой. А боксер с безучастным лицом прохаживался от книжного шкафа к полкам, многозначительно хмыкал, передергивал плечами и постукивал кулаком по ладони.
Интересно, чего хотят? - подумал я. Перебрав возможные варианты, ни на одном не остановился. Решил себя не томить и на правах хозяина первым нарушил напряженную тишину:
- Итак, господа, я вас слушаю.
- Меня, Егор Владимирович, зовут Ащеулов Петр Вениаминович, - с трудом оторвав взгляд от гравюры, начал юрист. - Я представляю интересы холдинга «Фарт». Слышали о таком?
Я кивнул. Как не слышать? Известная фирма. Сеть супермаркетов, туристический бизнес, строительство рынков, офисных зданий, автостоянок и прочего, прочего, прочего. Фирмой владеет некто Тюрин, деятель, которого в Городе называют - кто в шутку, кто на полном серьезе - Большим Боссом.
- Так вот, Егор Владимирович, у нас к вам деловое… - Господин Ащеулов расстегнул портфель и вытащил кипу бумаг, - предложение.
В это самое время боксер взял с полки раковину и приложил к уху. Видимо, хотел насладиться шумом морского прибоя. Не тут-то было. Вместо того чтобы одарить романтическими переживаниями, раковина громко послала его голосом Леры:
- Первый нах!
Боксер испуганно дернулся, а задохлик и борец недоуменно переглянулись. Я же, еле сдержав улыбку, решил, что с этого дня Лера больше не будет протирать пыль в моем кабинете. Уж слишком много тут таких вещей, которые детям не игрушка.
Не знаю, что там парни подумали об этом происшествии. Быть может, решили, что случилась коллективная галлюцинация. Мне было все равно. Я сделал вид, что ничего такого не слышал, и стал листать протянутый юристом документ.
Это был типовой договор купли-продажи, в котором говорилось, что сыскное бюро «Золотой дракон» в лице его владельца Тугарина Егора Владимировича (далее - «продавец») обязуется продать обществу с ограниченной ответственностью «Фарт» в лице его генерального директора Тюрина Иосифа Викторовича (далее - «покупатель») помещение такой-то площадью по такому-то адресу. Дальше шли условия, форс-мажоры, санкции, юридические адреса и прочее бла-бла-бла. Все пункты были заполнены, даже подпись господина Тюрина уже стояла - размашистая такая подпись человека, никогда не сомневающегося в себе и прущего по жизни бульдозером. Единственно чего не хватало, так это суммы сделки. Не проставили ни числом, ни прописью.
- Я, Егор Владимирович, наделен полномочиями обговорить размер и схему оплаты, - сказал Ащеулов, когда я перекинул ему оба экземпляра.
- Тут какая-то ошибка, Петр Вениаминович, - сказал я, сдерживая раздражение.
Он удивился:
- Где ошибка?
И стал перебирать листы.
- Не в бумажках ошибка. Ошибка по существу. Похоже, тут какое-то недоразумение. Дело в том, что я не продаю свой офис. И в ближайшее время не планирую.
Господин Ащеулов посмотрел сначала на борца, потом на боксера, потом уставился на меня испепеляющим взглядом и заверил:
- Никаких недоразумений, уважаемый. Если «Фарт» что-то у вас покупает, значит, вы это продаете.
- Неужели?
- Уж поверьте мне, уважаемый.
- Охотно верю, но… но есть целых две причины, по которым эта сделка состояться, увы, не может.
- И что это за причины, позвольте узнать?
- Неважно. Они есть. И они непреодолимы.
- А можно все-таки их озвучить? - надавил хорек, взяв для начала на полтона выше.
- Можно, - чуть подумав, с холодным спокойствием ответил я. Откинулся на спинку кресла и начал: - Что касается первой причины, Петр Вениаминович, так тут я скажу следующее. Недавно на меня выходили высшие аспекты. Те самые, о которых вы наверняка догадываетесь, но только совсем другие. То есть в некоторой степени это так, но только отчасти. А что касательно другой, скажем так, части, то вы и сами должны отлично понимать, что это не целое.
На адвоката было смешно смотреть. Он честно пытался врубиться, хмурил брови и морщил лоб. Усиленно так морщил. Будто на самом деле это могло ему помочь.
- Так вот, - продолжил я издевательство. - По поводу высших аспектов. Выяснилось, что, несмотря на все происходящие вокруг изменения, все будет неизменно до безобразия. И тут уже ничего не попишешь.
После этих слов я встал, поправил ремни кобуры, приблизился к окну, грубо оттеснил ничего не понимающего борца плечом, посмотрел на улицу сквозь щель жалюзи и с самым независимым видом пропел себе под нос, но так, чтобы слышали все:
- Don't worry, be happy.
После чего вернулся на место, похрустел суставами пальцев и, не давая наглецам прийти в себя, продолжил:
- Теперь о второй причине. Когда вышеупомянутые высшие аспекты ко мне обратились, это было не совсем очевидно. Но не для меня. Я имею в виду не то, что бросается в глаза, а то, что лежит на поверхности. И вот как раз по этому поводу я и могу с полной ответственностью сказать: тут лучше промолчать. Иначе все выглядит глупо. Но суть не в этом, а в упущенных возможностях. Ведь если вы что-то держите за очевидное, то трудно представить его вывернутым наизнанку. Какие бы ассоциации при этом у нас не возникали. По крайней мере здесь и сейчас.
В этом месте своего зажигательного спича я развел руками, дескать, извините, и поставил точку:
- Собственно, у меня все.
Захватчики молчали минуты три. Первым пришел в себя боксер и спросил у борца неожиданно высоким - будто геля перед этим глотнул - голосом:
- Паша, это чего клиент сейчас сказал?
- Клиент нас, Савва, куда подальше послал, - объяснил ему борец. Он оказался сообразительным малым. Все-таки по голове ему стучали не так часто, как его напарнику.
Боксер нахмурился:
- И чего будем делать?
- Будем делать, - объявил борец. И сразу перешел от слов к действию: в два шага приблизился к столу и ткнул мне шпагой в грудь.
Зря он так нехорошо поступил. Это ведь было мое оружие. И оружие заряженное.
- Угомони его, - приказал я шпаге.
Она тут же ожила, свернулась в петлю и уперлась острием борцу в кадык, после чего вырвалась из его рук, изобразила в воздухе кульбит и с глухим звуком ударила рукоятью прямо в лоб.
Когда борец повалился без чувств, шпага вонзилась в пол, проткнув изуродованное ухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Начальная диспозиция была такая. Юрист сидел в кресле у стола, его взгляд был устремлен на стену, туда, где висела гравюра по мотивам первого аркана карт Таро. Борец стоял у окна и, приклонившись к подоконнику, размахивал прихваченной со стола шпагой. А боксер с безучастным лицом прохаживался от книжного шкафа к полкам, многозначительно хмыкал, передергивал плечами и постукивал кулаком по ладони.
Интересно, чего хотят? - подумал я. Перебрав возможные варианты, ни на одном не остановился. Решил себя не томить и на правах хозяина первым нарушил напряженную тишину:
- Итак, господа, я вас слушаю.
- Меня, Егор Владимирович, зовут Ащеулов Петр Вениаминович, - с трудом оторвав взгляд от гравюры, начал юрист. - Я представляю интересы холдинга «Фарт». Слышали о таком?
Я кивнул. Как не слышать? Известная фирма. Сеть супермаркетов, туристический бизнес, строительство рынков, офисных зданий, автостоянок и прочего, прочего, прочего. Фирмой владеет некто Тюрин, деятель, которого в Городе называют - кто в шутку, кто на полном серьезе - Большим Боссом.
- Так вот, Егор Владимирович, у нас к вам деловое… - Господин Ащеулов расстегнул портфель и вытащил кипу бумаг, - предложение.
В это самое время боксер взял с полки раковину и приложил к уху. Видимо, хотел насладиться шумом морского прибоя. Не тут-то было. Вместо того чтобы одарить романтическими переживаниями, раковина громко послала его голосом Леры:
- Первый нах!
Боксер испуганно дернулся, а задохлик и борец недоуменно переглянулись. Я же, еле сдержав улыбку, решил, что с этого дня Лера больше не будет протирать пыль в моем кабинете. Уж слишком много тут таких вещей, которые детям не игрушка.
Не знаю, что там парни подумали об этом происшествии. Быть может, решили, что случилась коллективная галлюцинация. Мне было все равно. Я сделал вид, что ничего такого не слышал, и стал листать протянутый юристом документ.
Это был типовой договор купли-продажи, в котором говорилось, что сыскное бюро «Золотой дракон» в лице его владельца Тугарина Егора Владимировича (далее - «продавец») обязуется продать обществу с ограниченной ответственностью «Фарт» в лице его генерального директора Тюрина Иосифа Викторовича (далее - «покупатель») помещение такой-то площадью по такому-то адресу. Дальше шли условия, форс-мажоры, санкции, юридические адреса и прочее бла-бла-бла. Все пункты были заполнены, даже подпись господина Тюрина уже стояла - размашистая такая подпись человека, никогда не сомневающегося в себе и прущего по жизни бульдозером. Единственно чего не хватало, так это суммы сделки. Не проставили ни числом, ни прописью.
- Я, Егор Владимирович, наделен полномочиями обговорить размер и схему оплаты, - сказал Ащеулов, когда я перекинул ему оба экземпляра.
- Тут какая-то ошибка, Петр Вениаминович, - сказал я, сдерживая раздражение.
Он удивился:
- Где ошибка?
И стал перебирать листы.
- Не в бумажках ошибка. Ошибка по существу. Похоже, тут какое-то недоразумение. Дело в том, что я не продаю свой офис. И в ближайшее время не планирую.
Господин Ащеулов посмотрел сначала на борца, потом на боксера, потом уставился на меня испепеляющим взглядом и заверил:
- Никаких недоразумений, уважаемый. Если «Фарт» что-то у вас покупает, значит, вы это продаете.
- Неужели?
- Уж поверьте мне, уважаемый.
- Охотно верю, но… но есть целых две причины, по которым эта сделка состояться, увы, не может.
- И что это за причины, позвольте узнать?
- Неважно. Они есть. И они непреодолимы.
- А можно все-таки их озвучить? - надавил хорек, взяв для начала на полтона выше.
- Можно, - чуть подумав, с холодным спокойствием ответил я. Откинулся на спинку кресла и начал: - Что касается первой причины, Петр Вениаминович, так тут я скажу следующее. Недавно на меня выходили высшие аспекты. Те самые, о которых вы наверняка догадываетесь, но только совсем другие. То есть в некоторой степени это так, но только отчасти. А что касательно другой, скажем так, части, то вы и сами должны отлично понимать, что это не целое.
На адвоката было смешно смотреть. Он честно пытался врубиться, хмурил брови и морщил лоб. Усиленно так морщил. Будто на самом деле это могло ему помочь.
- Так вот, - продолжил я издевательство. - По поводу высших аспектов. Выяснилось, что, несмотря на все происходящие вокруг изменения, все будет неизменно до безобразия. И тут уже ничего не попишешь.
После этих слов я встал, поправил ремни кобуры, приблизился к окну, грубо оттеснил ничего не понимающего борца плечом, посмотрел на улицу сквозь щель жалюзи и с самым независимым видом пропел себе под нос, но так, чтобы слышали все:
- Don't worry, be happy.
После чего вернулся на место, похрустел суставами пальцев и, не давая наглецам прийти в себя, продолжил:
- Теперь о второй причине. Когда вышеупомянутые высшие аспекты ко мне обратились, это было не совсем очевидно. Но не для меня. Я имею в виду не то, что бросается в глаза, а то, что лежит на поверхности. И вот как раз по этому поводу я и могу с полной ответственностью сказать: тут лучше промолчать. Иначе все выглядит глупо. Но суть не в этом, а в упущенных возможностях. Ведь если вы что-то держите за очевидное, то трудно представить его вывернутым наизнанку. Какие бы ассоциации при этом у нас не возникали. По крайней мере здесь и сейчас.
В этом месте своего зажигательного спича я развел руками, дескать, извините, и поставил точку:
- Собственно, у меня все.
Захватчики молчали минуты три. Первым пришел в себя боксер и спросил у борца неожиданно высоким - будто геля перед этим глотнул - голосом:
- Паша, это чего клиент сейчас сказал?
- Клиент нас, Савва, куда подальше послал, - объяснил ему борец. Он оказался сообразительным малым. Все-таки по голове ему стучали не так часто, как его напарнику.
Боксер нахмурился:
- И чего будем делать?
- Будем делать, - объявил борец. И сразу перешел от слов к действию: в два шага приблизился к столу и ткнул мне шпагой в грудь.
Зря он так нехорошо поступил. Это ведь было мое оружие. И оружие заряженное.
- Угомони его, - приказал я шпаге.
Она тут же ожила, свернулась в петлю и уперлась острием борцу в кадык, после чего вырвалась из его рук, изобразила в воздухе кульбит и с глухим звуком ударила рукоятью прямо в лоб.
Когда борец повалился без чувств, шпага вонзилась в пол, проткнув изуродованное ухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105