Девушка подвинулась поближе к Аллану и прильнула к его локтю, обнаженной рукой ощущая шероховатую ткань костюма. Порыв летнего ветра взъерошил ей волосы и потянул фату, обдувая шею. Старая театральная программка порхнула вдоль сточной канавы; туристы на противоположной стороне улицы начали расходиться.
– Руперт! – крикнул Аллан.– Хватит фотографировать !
– Погоди,– вцепилась в его рукав Милли.– А конфетти?
– Ладно уж,– снисходительно произнес Аллан.– Кажется, без конфетти мы никак не обойдемся.
Он сунул руку в карман и подбросил вверх горсть разноцветных кружочков. В тот же миг ветер снова поймал фату Милли, на этот раз оторвав ее от маленькой пластмассовой диадемы, закрепленной в волосах. Фату эффектно подбросило в воздух, и она полетела, будто кудрявый завиток прозрачного дыма.
Фата приземлилась на тротуаре у ног темноволосого юноши лет шестнадцати, который нагнулся, поднял ее и принялся внимательно разглядывать, словно какую-то редкость.
– Эй! – воскликнула Милли.– Это мое!
Она вприпрыжку сбежала по ступенькам, оставляя за собой шлейф конфетти.
– Это мое,– повторила она отчетливо, приблизившись к подростку и решив, что он иностранный студент и может не знать английского.
– Разумеется,– ответил паренек сдержанно и учтиво.– Я только подобрал.
Он протянул фату, и девушка смущенно улыбнулась, приготовившись чуть-чуть пококетничать. Однако выражение лица паренька не изменилось; за блеском круглых стекол его очков Милли уловила легкое юношеское презрение. Она вдруг расстроилась и почувствовала себя немного глупо – стоя вот так, без головного убора, в плохо пригнанном нейлоновом платье.
– Спасибо,– поблагодарила она, забирая фату.
– Не за что,– пожал плечами подросток.
Он не уходил и наблюдал, как Милли закрепляет сетчатую ткань. Под его взглядом руки ее не слушались.
– Поздравляю,– сказал паренек.
– С чем? – не поняла Милли, затем подняла глаза и вспыхнула.– Ах да, конечно. Большое спасибо.
– Желаю счастья в семейной жизни,– бесстрастно добавил он, кивнул и, прежде чем Милли успела что-либо ответить, двинулся прочь.
Рядом с Милли внезапно вырос Аллан.
– Кто это?
– Не знаю. Он пожелал нам счастья в семейной жизни.
– Тогда уж счастливого развода,– уточнил Руперт, державший Аллана за руку.
Милли посмотрела на него: лицо Руперта просто светилось, никогда еще он не выглядел таким красавцем.
– Милли, огромное спасибо тебе от меня,– произнес Аллан.– От нас обоих.
– Не стоит благодарности,– отмахнулась Милли.– Было забавно!
– Все равно. У нас тут кое-что есть…– Аллан оглянулся на Руперта, затем вынул из кармана маленькую коробочку.– Речной жемчуг. Надеемся, тебе понравится.
– Какая прелесть! – Глаза Милли засияли.– Не надо было тратиться!
– Мы хотели отблагодарить тебя,– серьезно продолжил Аллан.– Ты замечательный друг и потрясающая невеста!
Он застегнул ожерелье на шее Милли, и она покраснела от удовольствия.
– Выглядишь великолепно,– улыбнулся Аллан.– Самая красивая жена, о которой только может мечтать мужчина.
– Как насчет шампанского? – предложил Руперт.
Остаток дня они провели чудесно: плавали на плоскодонке по Черуэллу, пили марочное шампанское и придумывали всевозможные тосты друг за друга. В последующие дни практически все свое свободное время Милли проводила в компании Руперта и Аллана. По выходным они выезжали за город и, расстелив клетчатый плед, устраивали роскошные пикники, а посетив Бленем. Милли настояла, чтобы они расписались в книге посетителей как мистер и миссис Аллан Кепински.
Через три недели, когда курсы секретарей закончились, Руперт и Аллан устроили для Милли прощальную вечеринку у «Рандольфа», велели ей заказать обед из трех блюд и не позволили даже одним глазком взглянуть на цены.
На следующий день Аллан отвез Милли на вокзал, посадил на поезд, помог разместить багаж и вытер ей слезы шелковым платком. Он поцеловал ее, пообещал писать и добавил, что очень скоро они встретятся в Лондоне.
Больше Милли его не видела.
Глава 1

Десять лет спустя
Комната была большая и просторная, окна выходили на бисквитно-коричневые улицы Бата, укрытые глазурью январского снега. Несколько лет назад комнату освежили, переделав ее в традиционном стиле – с обоями в полоску и парой-тройкой вещиц георгианской эпохи. Последние, однако, совсем затерялись под грудами яркой одежды, компакт-дисков, косметики и журналов, наваленных на всех без исключения горизонтальных поверхностях. Внушительный платяной шкаф красного дерева почти полностью скрывался за огромным белым чехлом для платья; на комоде стояла шляпная картонка; на полу возле кровати приютился чемодан, битком набитый нарядами для медового месяца в теплых краях.
Милли, поднявшаяся в комнату чуть раньше, чтобы закончить с укладкой вещей, теперь удобно расположилась в кресле, посмотрела на часы и надкусила засахаренное яблоко. На коленях у нее лежал глянцевый журнал, раскрытый на странице читательских писем. «Дорогая Анна,– говорилось в первом послании,– у меня есть секрет от мужа». Милли закатила глаза. На ответ редакции можно даже не смотреть, советуют всегда одно и то же: расскажи всю правду, будь честной. Точно какой-нибудь светский катехизис, который надо затвердить наизусть и повторять, не вникая в смысл.
Взгляд Милли скользнул ко второму письму. «Дорогая Анна! Я зарабатываю гораздо больше, чем мой парень». Милли презрительно захрустела яблоком. Тоже мне проблема! Она перевернула страницу. В разделе «Домашний интерьер» был представлен целый ряд дорогих мусорных корзин. А в ее списке свадебных подарков мусорных корзин нет. Может, еще не поздно добавить?
Внизу раздался звонок в дверь. Для Саймона еще слишком рано; скорее всего, приехал кто-то из постояльцев домашней гостиницы. Милли лениво оторвала взгляд от журнала и обвела глазами спальню. Эта комната принадлежала ей уже двадцать два года, с тех самых пор, когда семейство Хэвиллов переехало на Бертрам-стрит, в дом номер один, и Милли с упрямством шестилетнего ребенка безуспешно пыталась уговорить родителей выкрасить стены в ярко-розовый цвет. Она покидала дом, когда училась в школе и в колледже, даже недолгое время жила в Лондоне, и всякий раз возвращалась обратно, в эту самую комнату. Но в субботу она уедет отсюда навсегда. У нее будет собственный дом, где она все заведет по-своему, как положено взрослой, замужней женщине.
– Милли? – Голос матери прервал размышления девушки.– Саймон пришел!
– Что? – Милли взглянула в зеркало и поморщилась, недовольная своим растрепанным видом.– Ты не шутишь?
– Можно ему подняться к тебе? – Мать просунула голову в приоткрытую дверь и внимательно оглядела комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69