Меня не слишком интересовал внешний мир, а вот мысленный ландшафт пребывал в неизменном движении – так времена года приходят на смену друг другу. Мне оставалось лишь наблюдать за этими переменами.
– Знаешь, а ведь я о тебе думал. Было у меня дело в Маусумото, вот и подумалось: заскочу к тебе. Я так решил, познакомиться с человеком, чьи картины нарасхват, не повредит. Мне-то точно.
Номура засмеялся, запустив пятерню в свои нестриженые волосы.
Я потягивал уже вторую порцию виски со льдом. Перебравшись в хижину, я еще ни разу не засиживался до утра, но бывало, что пил ночи напролет. По ночам нет естественного освещения, а в искусственном свете внутренний ландшафт меркнет.
– Жди, слетятся желающие купить картины. Скорые на рукутипчики.
Уже слетаются. «Скорые на руку» в понимании Но-муры – те, кто умеет делать деньги и знает им цену. Я тоже знавал цену деньгам, до ста тысяч иен. Я бы долго их прогуливал. Стоит только разменять десятитысячную купюру, и деньги текут сквозь пальцы, так что я подольше оттягивал этот миг.
Если бы Нацуэ Косуги попросила продать ей полотно за десять тысяч иен, я бы согласился. Несколько сотен тоже вполне приемлемо, но когда сумма превышает миллион, мозг отказывается это воспринимать.
– В ноябре собираюсь в Нью-Йорк по делам. Тебе что-нибудь нужно? Передать весточку друзьям, узнать, какими слухами земля полнится в мире искусства?
– Не утруждайся. Забавно, что хоть кто-то считает, что из меня выйдет толк. Дело даже не в том, умею ли я махать кистью. Просто у меня слишком личный подход ко всему этому. Только я знаю, как надо. Трудно в моем направлении добиться признания.
– А что вообще такое признание? Контачишь с одним человеком, с другим, с третьим. Узнаешь достаточно людей, вот тебе и популярность.
– Да, если только ты не абстракционист.
– Не знаю, спорить не стану.
– Думаешь, живопись – что книги.
– Есть идиоты, для которых ничего, кроме искусства, не существует. Ты к ним не относишься. Другой уровень, поверь мне.
Я ждал, что Номура еще что-нибудь скажет, но он смолчал. Он и без того извел порядком слов, стараясь охарактеризовать меня и то, чем я занимаюсь.
– Выпить не желаете, господин художник?
– Я пью. Просто еще не напился до твоего состояния.
– Тут уж в точку, я действительно набрался.
Номура не был журналистом-искусствоведом. Он писал книги о преступлениях и кропал статейки для еженедельных журналов. В искусстве он был полным профаном, зато при виде художника, совершившего убийство – то есть меня, – тут же навострил уши. Не обязательно быть экспертом в искусстве, чтобы писать на подобные темы.
– Если покопаюсь, напишу статейку о ночной жизни в здешних кабаках. Накропал – тут же продал.
– Но если не хочется, то и не надо.
– Верно подмечено. Вы только посмотрите, все бросил ради этой встречи и, надо же, теперь засомневался. Слабенькая попытка оправдать встречу работой.
Девочки, которые едва понимали по-японски, слушали молча. Возбуждались они, только если дело касалось караоке, секса и тому подобного.
– Трахал здешних девочек? – поинтересовался Номура.
– Отсюда двух.
– Хороши?
– Не помню.
– Услышь я это от кого-нибудь другого, счел бы его позером, а вот тебе верю.
– Может, пора третью попробовать.
Желание оно и есть желание. В моем внутреннем ландшафте оно – не сильнее ветерка. Для меня потребность в сексе – все равно что аппетит к еде.
– Ну вот, встретился с тобой, тут же захотелось девочку снять. Я замараюсь, а ты – чистенький. Почему, интересно?
– Мне уже некуда пачкаться.
– Оставь свои парадоксы.
– Просто это меня не трогает. Оно в другой плоскости.
– Ладно, пойдет.
Номура хлопнул стопку бренди и принялся мять грудь девице, сидевшей по правую руку от него.
3
Было уже поздно. Прекрасно помню, как я добрался. У мотелей и баров дежурили полицейские, вылавливая подвыпивших водителей. Я заплатил человеку, который в моей машине довез меня до хижины.
Номура был не в курсе, что я езжу без прав. Да я и сам об этом редко задумывался, за исключением случаев, когда возвращался домой выпившим.
С чего вдруг Номуре приспичило повидаться? Понятия не имею. Может, он рассчитывал, что я вконец опустился. Жизнь в горах действовала на меня оздоравливающе, по крайней мере на первый взгляд, и посторонний ни за что бы не догадался, какие бури терзают мой внутренний ландшафт. Я и сам этого не знал.
Когда в очаге заполыхали поленья, я уже и думать забыл о Номуре. Достал из холодильника кусок сыра и принялся поедать его, кромсая складным ножиком на куски и запивая красным вином.
Было тихо, как, собственно, и всегда. Вокруг сгустились тени – тоже вполне обычное явление. В камине приятно потрескивали дрова. Я уже не испытывал прежнего интереса к языкам пламени, просто ел сыр и пил вино.
Наутро проснулся как обычно.
Сбил на завтрак омлет, накрошил салат. Потом вышел прогуляться по окрестностям и припустил бегом. Организм пробудился. Не сказать, чтобы это походило на прогревающийся двигатель, когда его части смазывает теплое масло, скорее – словно каждая клеточка открывала глазки – одна, за ней другая. Чувство было живительным, поэтому каждое утро я выходил на пробежку.
Вспомнилась кровь. Она налипла на ладонь и ее тыльную сторону. Внезапно все вернулось. Осенние краски пробуждали яркие воспоминания. Гнусное ощущение, я осязаю что-то теплое – все так отчетливо. Я отер ладонь о спортивные брюки.
На перевале я по обыкновению немного размялся и неторопливо припустил вниз по склону. По пути часто попадалась всякая живность. Как-то раз даже видел оленя – правда, на некотором удалении. Собственно, звери оставляли меня равнодушным. Но зато когда я замечал какое-нибудь насекомое, неуклюже перебирающее лапками от холода, или сухое дерево, готовое вот-вот свалиться, я останавливался. Давил насекомых ногой. Пинал дерево день за днем, пока оно не свалится.
Свой маршрут я знал досконально. Я знал, какого цвета почва, где какие камни, сколько листвы сбросило каждое дерево.
Вернувшись в хижину, я увидел перед входом белый «мерседес-бенц».
Из авто вышла Нацуэ Косуги. Я поднял руку в приветствии, сделал несколько упражнений на растяжку, зашел в дом и принял душ.
Когда я показался на террасе, она меня окликнула. Гостья прогуливалась по саду.
– Здоровый способ встретить новый день.
– Банальный способ делиться наблюдениями.
– Покажете картину? Я собиралась вернуться в Токио, но на полпути передумала и вернулась. Я сняла номер в гостинице, здесь, в городе. Вечером пыталась вас застать, но не дозвонилась.
– Я выбрался в бар. Возможно, был как раз неподалеку.
– Ах какая жалость. Подловить бы вас пьяным, я бы точно уговорила продать картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51