Изабелла в последний раз подержалась за дверную ручку, зная, что уже никогда не вернется.
Глава 25
– Ты приедешь навестить меня? Обещаешь? – Она никак не могла оторваться от Бернардо в аэропорту. Они оба плакали. Но вот он промокнул ей глаза своим носовым платком и резко смахнул собственные слезы.
– Обещаю. – Он знал, как она вдруг занервничала, что ей придется одной руководить своим делом в Нью-Йорке. Но она разумно подбирала штат. Перони и Бальтаре не хватало воображения, но они были надежными исполнителями. Изабелла не нуждалась ни в ком с воображением: у нее самой его было достаточно. – Поцелуй за меня Алессандро, – сказал он. Она опять заплакала.
– Обязательно.
Это была невыносимая неделя прощаний. На вилле. В доме мод. С Габриэлой, с которой она увидится во время следующего приезда в Рим через три месяца. Ее мучила боль неизбежных расставаний. А теперь пришло время Бернардо. В каком-то смысле все походило на бегство шесть месяцев назад. Но на этот раз все происходило при свете дня, в аэропорту Рима, два телохранителя явно скучали, и больше не было назойливых звонков. Все наконец-то кончилось. Даже Бернардо согласился, что теперь она может спокойно появляться повсюду в Нью-Йорке. Ни для кого не было тайной, что Изабелла переводит свой бизнес в Нью-Йорк, скоро появятся фотографии в прессе. Но полиция заверила, что ей больше не угрожает реальная опасность. Ей надо быть благоразумной и, возможно, чуть-чуть осторожной в отношении Алессандро, но не больше, чем кому-либо в ее положении. Она получила хороший урок.
Она в последний раз поцеловала Бернардо, и он улыбнулся ей сквозь слезы.
– Пока, Изабеллецца. Береги себя.
– Пока, Нардо. Я люблю тебя.
Они обнялись в последний раз, и она поднялась в самолет. На сей раз одна, без телохранителей, в салон первого класса, под собственным именем. Из глаз у нее текли слезы.
Она проспала три часа, затем слегка перекусила, достала бумаги из портфеля и улыбнулась от перспективы вскоре увидеть Алессандро. Она не видела его уже два месяца.
Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, она быстро прошла через таможню, на этот раз ничего не опасаясь.
Она вспомнила последний раз, когда прилетела в Нью-Йорк измученная, запуганная, с ювелирными украшениями, спрятанными в сумочке, с телохранителями с обеих сторон и с ребенком на руках. Сегодня офицеры на таможне пропустили ее, махнув рукой, и она поспешно поблагодарила, проходя через ворота и осматривая аэропорт.
Тут она увидела Наташу с детьми и побежала к ним, подхватывая Алессандро на руки.
– Мама!.. Мама! – Весь аэропорт наполнился его криками. Она крепко обняла его, прижимая к себе.
– О, дорогой, как я люблю тебя... Ты так загорел. Бернардо просил поцеловать тебя.
– Ты привезла мою карусель? – У него были широко раскрытые счастливые глаза, совсем как у нее.
– Пока нет. Если мы найдем дом с садом, то я попрошу прислать ее, но знаешь, ты, пожалуй, уже вырос из нее.
– Карусели для маленьких детей. – Джесон с презрением смотрел на них, на все их поцелуи и объятия. Такое поведение не для мужчин. Но Изабелла, тем не менее поцеловала его, пощекотала, и он неожиданно рассмеялся.
– Подождите, вот увидите, что я привезла вам обоим! – Последовали восторженные крики и смех, а Изабелла подняла взгляд на Наташу. Ее лицо стало более серьезным, но она мягко улыбнулась: – Привет.
Наташа на миг заколебалась, а потом они обнялись.
– Знаешь, я скучала по тебе.
– Я тоже. Без соседки по комнате было ужасно. – Они обе засмеялись. И когда они шли вместе, Наташа поняла, что страдальческое выражение стало менее заметным в глазах подруги.
– Я чуть не свалилась замертво, когда ты сказала, что переводишь свой бизнес сюда. А как отреагировали в Риме?
– Так же. Бернардо был единственным, кто решил, что это прекрасно. Он понял, что я поступаю правильно. Некоторое время здесь будет сумасшедший дом. Мне надо сделать массу вещей. – Она застонала при одной мысли об этом.
– Я помогу тебе.
– Разве ты не отдыхаешь в Ист-Хэмптоне? – Они все выглядели загоревшими и здоровыми после месяца на солнце.
Наташа кивнула:
– Да, но я могу оставить мальчиков с Хэтти. Изабелла задумчиво кивнула:
– Хорошо.
Ей предстояло помириться с Наташей. Отношения с Корбетом уже не имели большого значения. Возможно, у Наташи были благие намерения. Но Изабелла ничего не хотела знать. Этот вопрос был для них закрыт. На сей раз не было «роллса», только обычный лимузин, который иногда нанимала Наташа, с водителем, отвозившим Изабеллу на ту катастрофическую премьеру в апреле. Изабелла улыбнулась ему. Казалось, это было тысячу лет назад.
Они вернулись в Наташину квартиру. Мальчики, крича и смеясь, открыли свои пакеты и стали примерять джемпера и забавные шапочки и играть с новыми игрушками.
Наконец Изабелла смущенно улыбнулась Наташе, протягивая ей пакет:
– Это тебе.
– Да ну, Изабелла. Не глупи.
– Прекрати. Открой его.
Это были лучшие модели новой зимней коллекции одежды, показ которой состоялся в июне. Там было мягкое голубое кашемировое платье с таким же голубым пальто. Наташа поднесла его к зеркалу, глядя с изумлением.
– Великолепно!
– Как раз под цвет твоих глаз. – Изабелла извлекла из бумаги шарф и шляпку в тон к основному наряду. – Ты можешь надеть это на ленч с твоим издателем.
– Черта с два. Зачем тратить это на него?
– Тогда ты можешь пойти в нем на ленч со мной. В «Лютецию».
Наташа на мгновение безмолвно уставилась на нее:
– Ты снова будешь выходить? Изабелла кивнула:
– Теперь можно. Пора. – Корбет был прав, подумала она, ее заточение не могло длиться вечно. Всего десять месяцев, хотя они показались ей целой жизнью.
Утром Наташа с мальчиками уехала обратно в Ист-Хэмптон, а Изабелла принялась за работу. Но на этот раз не по телефону, разговаривая с Римом, а с четырьмя агентами по недвижимости, которые таскали ее из одного конца Парк-авеню в другой, по соседним улицам и вдоль Пятой авеню.
Через неделю у нее было временное помещение для офиса, она наняла пятерых секретарей, говорящих на двух языках, приобрела горы оборудования для офиса и сделала заказ на установку телефонов. Этого, конечно, было недостаточно, но начало было положено.
В конце второй недели она нашла то, что искала. Наверху одного из самых высоких небоскребов в городе два этажа для дома мод «Сан-Грегорио», с видом на весь Нью-Йорк.
Потребовалось больше времени, чтобы найти квартиру, но после еще двух недель поисков она стояла в фешенебельной квартире под крышей небоскреба на Пятой авеню, разглядывая вид из окна. Внизу простирался Центральный парк, вдали виднелась река Гудзон, а слева на юг – городские небоскребы. Сама квартира была просторной и красивой. Там было четыре спальни – одна для нее, вторая для Алессандро, комната для гостей, а четвертую она могла бы использовать под кабинет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Глава 25
– Ты приедешь навестить меня? Обещаешь? – Она никак не могла оторваться от Бернардо в аэропорту. Они оба плакали. Но вот он промокнул ей глаза своим носовым платком и резко смахнул собственные слезы.
– Обещаю. – Он знал, как она вдруг занервничала, что ей придется одной руководить своим делом в Нью-Йорке. Но она разумно подбирала штат. Перони и Бальтаре не хватало воображения, но они были надежными исполнителями. Изабелла не нуждалась ни в ком с воображением: у нее самой его было достаточно. – Поцелуй за меня Алессандро, – сказал он. Она опять заплакала.
– Обязательно.
Это была невыносимая неделя прощаний. На вилле. В доме мод. С Габриэлой, с которой она увидится во время следующего приезда в Рим через три месяца. Ее мучила боль неизбежных расставаний. А теперь пришло время Бернардо. В каком-то смысле все походило на бегство шесть месяцев назад. Но на этот раз все происходило при свете дня, в аэропорту Рима, два телохранителя явно скучали, и больше не было назойливых звонков. Все наконец-то кончилось. Даже Бернардо согласился, что теперь она может спокойно появляться повсюду в Нью-Йорке. Ни для кого не было тайной, что Изабелла переводит свой бизнес в Нью-Йорк, скоро появятся фотографии в прессе. Но полиция заверила, что ей больше не угрожает реальная опасность. Ей надо быть благоразумной и, возможно, чуть-чуть осторожной в отношении Алессандро, но не больше, чем кому-либо в ее положении. Она получила хороший урок.
Она в последний раз поцеловала Бернардо, и он улыбнулся ей сквозь слезы.
– Пока, Изабеллецца. Береги себя.
– Пока, Нардо. Я люблю тебя.
Они обнялись в последний раз, и она поднялась в самолет. На сей раз одна, без телохранителей, в салон первого класса, под собственным именем. Из глаз у нее текли слезы.
Она проспала три часа, затем слегка перекусила, достала бумаги из портфеля и улыбнулась от перспективы вскоре увидеть Алессандро. Она не видела его уже два месяца.
Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, она быстро прошла через таможню, на этот раз ничего не опасаясь.
Она вспомнила последний раз, когда прилетела в Нью-Йорк измученная, запуганная, с ювелирными украшениями, спрятанными в сумочке, с телохранителями с обеих сторон и с ребенком на руках. Сегодня офицеры на таможне пропустили ее, махнув рукой, и она поспешно поблагодарила, проходя через ворота и осматривая аэропорт.
Тут она увидела Наташу с детьми и побежала к ним, подхватывая Алессандро на руки.
– Мама!.. Мама! – Весь аэропорт наполнился его криками. Она крепко обняла его, прижимая к себе.
– О, дорогой, как я люблю тебя... Ты так загорел. Бернардо просил поцеловать тебя.
– Ты привезла мою карусель? – У него были широко раскрытые счастливые глаза, совсем как у нее.
– Пока нет. Если мы найдем дом с садом, то я попрошу прислать ее, но знаешь, ты, пожалуй, уже вырос из нее.
– Карусели для маленьких детей. – Джесон с презрением смотрел на них, на все их поцелуи и объятия. Такое поведение не для мужчин. Но Изабелла, тем не менее поцеловала его, пощекотала, и он неожиданно рассмеялся.
– Подождите, вот увидите, что я привезла вам обоим! – Последовали восторженные крики и смех, а Изабелла подняла взгляд на Наташу. Ее лицо стало более серьезным, но она мягко улыбнулась: – Привет.
Наташа на миг заколебалась, а потом они обнялись.
– Знаешь, я скучала по тебе.
– Я тоже. Без соседки по комнате было ужасно. – Они обе засмеялись. И когда они шли вместе, Наташа поняла, что страдальческое выражение стало менее заметным в глазах подруги.
– Я чуть не свалилась замертво, когда ты сказала, что переводишь свой бизнес сюда. А как отреагировали в Риме?
– Так же. Бернардо был единственным, кто решил, что это прекрасно. Он понял, что я поступаю правильно. Некоторое время здесь будет сумасшедший дом. Мне надо сделать массу вещей. – Она застонала при одной мысли об этом.
– Я помогу тебе.
– Разве ты не отдыхаешь в Ист-Хэмптоне? – Они все выглядели загоревшими и здоровыми после месяца на солнце.
Наташа кивнула:
– Да, но я могу оставить мальчиков с Хэтти. Изабелла задумчиво кивнула:
– Хорошо.
Ей предстояло помириться с Наташей. Отношения с Корбетом уже не имели большого значения. Возможно, у Наташи были благие намерения. Но Изабелла ничего не хотела знать. Этот вопрос был для них закрыт. На сей раз не было «роллса», только обычный лимузин, который иногда нанимала Наташа, с водителем, отвозившим Изабеллу на ту катастрофическую премьеру в апреле. Изабелла улыбнулась ему. Казалось, это было тысячу лет назад.
Они вернулись в Наташину квартиру. Мальчики, крича и смеясь, открыли свои пакеты и стали примерять джемпера и забавные шапочки и играть с новыми игрушками.
Наконец Изабелла смущенно улыбнулась Наташе, протягивая ей пакет:
– Это тебе.
– Да ну, Изабелла. Не глупи.
– Прекрати. Открой его.
Это были лучшие модели новой зимней коллекции одежды, показ которой состоялся в июне. Там было мягкое голубое кашемировое платье с таким же голубым пальто. Наташа поднесла его к зеркалу, глядя с изумлением.
– Великолепно!
– Как раз под цвет твоих глаз. – Изабелла извлекла из бумаги шарф и шляпку в тон к основному наряду. – Ты можешь надеть это на ленч с твоим издателем.
– Черта с два. Зачем тратить это на него?
– Тогда ты можешь пойти в нем на ленч со мной. В «Лютецию».
Наташа на мгновение безмолвно уставилась на нее:
– Ты снова будешь выходить? Изабелла кивнула:
– Теперь можно. Пора. – Корбет был прав, подумала она, ее заточение не могло длиться вечно. Всего десять месяцев, хотя они показались ей целой жизнью.
Утром Наташа с мальчиками уехала обратно в Ист-Хэмптон, а Изабелла принялась за работу. Но на этот раз не по телефону, разговаривая с Римом, а с четырьмя агентами по недвижимости, которые таскали ее из одного конца Парк-авеню в другой, по соседним улицам и вдоль Пятой авеню.
Через неделю у нее было временное помещение для офиса, она наняла пятерых секретарей, говорящих на двух языках, приобрела горы оборудования для офиса и сделала заказ на установку телефонов. Этого, конечно, было недостаточно, но начало было положено.
В конце второй недели она нашла то, что искала. Наверху одного из самых высоких небоскребов в городе два этажа для дома мод «Сан-Грегорио», с видом на весь Нью-Йорк.
Потребовалось больше времени, чтобы найти квартиру, но после еще двух недель поисков она стояла в фешенебельной квартире под крышей небоскреба на Пятой авеню, разглядывая вид из окна. Внизу простирался Центральный парк, вдали виднелась река Гудзон, а слева на юг – городские небоскребы. Сама квартира была просторной и красивой. Там было четыре спальни – одна для нее, вторая для Алессандро, комната для гостей, а четвертую она могла бы использовать под кабинет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67