Дело в том, что, помимо скрытых природных богатств, эти места славятся еще кое-чем. Существует многовековая, воспламеняющая умы и страсти легенда, неотвратимо влекущая к себе тех, кого она околдовала. В соответствии с народной молвой, древние ацтеки спрятали от испанских завоевателей в здешних недоступных подземных пещерах золото и драгоценности.
Эти древние неприступные лабиринты теряются где-то в далеких и крутых горах. Их местонахождение, даже приблизительное, никому не известно. Существует лишь старая, наивная, печальная индейская песенка, в которой поется о золотом короле, его несметных сокровищах… и Орлином гнезде, расположенном на вершине Золотой скалы. Вот, собственно, и все.
И вот уже несколько столетий, вплоть до наших дней, основываясь на этих совершенно неясных, туманных сказаниях, искатели приключений Старого и Нового Света устремляются сюда в поисках миража. Зорко охраняемая индейцами, защищенная непроходимыми зарослями и неприступными горными хребтами, Мапими ревниво хранит свою тайну.
Стремительные реки здешних ущелий унесли много жизней тех, кто вопреки всему пытался поймать жар-птицу. А сколько жертв еще будет?
Но нашлись и трезвые головы, кого бесконечные бесплодные и опасные поиски не прельщали. Исследовав местность, эти здравомыслящие скоро обнаружили уникальное плодородие местной земли, богатейший животный мир. Чего ж еще? Справедливо решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, они посвятили себя сельскому хозяйству. И не ошиблись.
В подобных обстоятельствах двадцать пять лет тому назад оказался один молодой человек, которого судьба забросила в этот дикий край после гибели императора Максимилиана.
Как и другие первопроходцы, некоторое время он потратил на поиски сокровищ ацтекских королей. Затем случайно обнаружил на берегу реки огромные плантации дикого хлопчатника. Это стало для него настоящим откровением. Быстро осознав тщетность попыток найти несуществующий клад, он решил посвятить свою молодость, энергию, ум и небольшие сбережения именно хлопку. Полностью оправившись от золотой лихорадки, он построил на границе огромного леса жилище, не без основания назвав его «Прибежище беглеца». Затем нанял рабочих из числа местных индейцев и метисов. Те охотно, целыми семьями, пошли к новому хозяину, воздвигнув легкие хижины вокруг его дома.
Результаты превзошли все ожидания. Уже на второй год пришлось расширять посевные площади хлопчатника, искать дополнительную рабочую силу, закупать необходимое оборудование.
Производство хлопка резко пошло в гору. С тех пор фортуна не отворачивалась от молодого человека по имени Блас Герреро, ставшего крупнейшим поставщиком этого сырья в Мексике.
В настоящее время ему исполнилось сорок пять лет.
Испанец до мозга костей, со всеми присущими этой нации добродетелями, но также и недостатками. Цветной человек для него — ничто. Индеец, негр, метис — низшие существа, нечто вроде трудяги-лошади. Разумеется, дон Блас добр к своим рабочим. Зарплата у тех вполне приличная, простой по болезни оплачивается. Но все это больше напоминает заботу рачительного хозяина по отношению к своим животным — о лошади мы упомянули не случайно.
Для дона Бласа явилось бы смертельным оскорблением, если бы ему предложили сесть за один стол с одним из этих цветных. Одно дело — эти существа из семейства двуруких, другое — он сам.
Добавьте к изложенному тот факт, что он ни разу не нарушил данного слова, ни разу не солгал и в высшей степени щепетилен в вопросах чести. Вместе с тем дон Блас сверх меры упрям и иногда бывает подвержен приступам бешенства.
Словом, это был человек, внушающий уважение, но ни в коем случае не любовь и не симпатию.
Под стать ему была супруга — донна Лаура. Моложе дона Бласа на десять лет, она разделяла все его помыслы и предрассудки. Энергичная, какой и должна быть жена первопроходца, гордая и одновременно милосердная, она в высшей степени была добра и отзывчива. Но это мягкосердечие оказывалось столь надменно-снисходительным, что мгновенно образовывало пропасть между хозяйкой и рабочими.
Единственную красавицу дочь плантатора, как мы уже знаем, звали Хуана. Это она чуть было не стала жертвой жестокой мести повстанцев. Необычайно умная, образованная, с независимой и возвышенной душой, великодушным характером, выросшая в уединении, девушка рано избавилась от предрассудков отца и матери.
Родителей она очень любила, но никоим образом не унаследовала их высокомерия и чванства. Словом, в высшей степени красивое, преданное и доброе создание, повсюду вызывавшее своим появлением любовь и умиление. А рабочие плантации ее просто безгранично обожали.
Хуане было семнадцать лет. Возраст полного созревания этих восхитительных мексиканок, которые, как и их сестры — прелестные тропические орхидеи, расцветали рано благодаря щедрому солнцу.
У дона Бласа работало около тысячи индейцев и метисов. Это были простые, тихие люди, за небольшую плату выполнявшие тяжелую работу. Выносливые и в высшей степени неприхотливые, они имели один, но весьма существенный недостаток. Их всех отличала чрезмерная тяга к спиртному. Ужасная привычка, могущая при некоторых обстоятельствах обернуться бедой.
Под действием горячительных напитков в мирном индейце просыпался неукротимый, жестокий, кровожадный краснокожий со своей извечной ненавистью к бледнолицым.
Именно на это и рассчитывали заговорщики, угрожавшие в настоящее время жизни и богатству преуспевающего плантатора. Дон Блас хорошо знал индейцев вообще и своих рабочих в частности. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что за бич этот всепоглощающий алкоголизм. И плантатор не зря тревожился: этот порок индейцев таил для него постоянную смертельную опасность.
Необходимо было выбирать из двух зол: либо позволить рабочим пить, либо прекратить производство.
Дон Блас нашел компромиссный выход: попытаться разумно, искусно и в то же время жестко регулировать размеры потребления спиртного.
Каждый рабочий получал право на ежедневную, строго ограниченную, порцию горячительных напитков различных видов. Это могла быть пулька (настойка из агавы), либо шарап (настойка из гаявы), либо калуш (настойка из кактуса-опунции), не считая мескаля и агвардиенты, предназначенных для выходных дней и праздников. Любой, уличенный в чрезмерном употреблении алкоголя, немедленно лишался работы.
Спиртное производилось тут же, на месте, и находилось в подвале, который тщательно днем и ночью охраняли. Проникнуть туда могли только разливальщики, в благонадежности которых хозяин не сомневался. Не стоило удивляться таким мерам предосторожности. Случись непоправимое, дверь подвала окажется взломанной, и тогда — это конец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65