– Проблемы, сосед?
Кей обернулся, чтобы послать автора участливого вопроса куда подальше. Но… Перед ним стоял вроде как ангел, в грязнейшем из комбинезонов, вытирая руки еще более замызганной тряпкой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась береткой. Тщательно перенеся грязь с рук на беретку, водила водрузил ее на голову.
Это был именно водила, тот самый, единственный на все гаражи, мучавшийся то ли от бессонницы, то ли от того, что жена поутру устроит ему выволочку, если они не смогут перевезти на дачу куски фанеры, подобранные вчера на свалке.
При помощи одного жеста и двух-трех слов Кей объяснил водиле, в чем проблема. Не раздумывая, тот отправился в свой бокс и вернулся на машине, которая явно была его ровесницей. А было водиле лет пятьдесят.
Пара минут ушла на то, чтобы продеть трос под ручкой дверцы. В свое время Кей славно потрудился, приварив к ней здоровенную металлическую скобу. На «раз-два-взяли!» водила подал машину назад. Дверь гаража плавно приоткрылась. Кей не торопился сунуть туда голову. Приоткрытая дверца уж очень напоминала готовый к работе капкан. Но мысль о ХаДэ не давала покоя. Кей полез внутрь, при этом едва на споткнувшись о неведомо откуда взявшуюся под ногами веревку. Громко ругнувшись, он нащупал на кирпичной стенке выключатель, щелкнул пластмассовым рычажком и… мгновенно выключил свет.
– Ну, чего там у тебя, сосед?
По праву помощника, водила просунул голову в щель. Кей испытывал желание стукнуть его в нос, но сдержался.
– Лампочка перегорела, – произнес чей-то голос. Кей не сразу догадался, что это его собственный голос.
– Так я принесу! У меня их полно!
Водиле явно понравилось быть полезным. К тому же впереди маячила перспектива глотнуть с Кеем пивка у ночного магазина.
Кей уже почти уверил себя в том, что увиденная на миг дикая картина ему почудилась. Сейчас он включит свет – и нет никакого повешенного, что болтается прямо посередине гаража, рядом с ХаДэ, который, слава господу всемогущему, жив, и, кажется, невредим.
Кей отказался от помощи. Он не помнит, что сказал, но, очевидно, отказ прозвучал в довольно грубой форме, потому что сосед ушел, недовольно бормоча себе под нос что-то о «двухколесных пижонах, мать их, и отца, и бабушку…»
Дождавшись, пока водила заведет машину и отъедет на порядочное расстояние, Кей зажег свет.
Ничего ему не почудилось. Кей зажмурился и снова открыл глаза. Невероятно, но покойник не исчез. Более того, это был узнаваемый покойник. Знакомый покойник. Даже очень знакомый, хотя он и не входил в число близких друзей Кея. Скорее, в число близких врагов.
Принято считать, что человек, скончавшись, теряет многие свои отрицательные внешние черты, которые словно стирает неведомый ластик, оставляя те, хоть и малочисленные, но положительные черты, с которыми покойный предстанет перед менеджерами потустороннего мира.
При жизни Шторм производил на Кея отталкивающее впечатление. Перейдя в иное, безжизненное качество, он стал просто отвратителен. Шторм висел, повешенный под потолком гаража, в своей неизменной тельняшке, с боцманской дудкой, болтавшейся на изрядно вытянувшейся шее. Петля глубоко врезалась в кожу, почти скрывшись под жирными складками. Шторм выпучил один глаз, а второй был полуприкрыт, словно подмигивал. Знаменитый штормовский порез от уха до уха, вместе с пастью, заклеен широкой полосой коричневой упаковочной ленты. Здоровенные волосатые ручищи стянуты за спиной такой же лентой. Ноги не доставали до бетонного пола, совсем немного.
Секунду Кей раздумывал, как снять Шторма. Следовало поторопиться. Не потому, что в широкой груди Шторма еще могла теплиться жизнь. Шторм был мертв, как капитан Дрейк, которого, кажется, постигла та же участь. Но мог вернуться водила, чтобы вторично предложить свои добрые услуги. Его реакцию при виде повешенного матроса в гараже байкера Кей даже не хотел представлять.
Кей обошел Шторма и ему стал ясен смысл изуверской забавы неизвестных палачей. Шею Шторма перетягивала не банальная веревка, а металлический трос, из тех, что используют в качестве такелажа на больших дорогих яхтах. Трос пропущен в отверстие на металлической балке под потолком и другой его конец тщательно, очень тщательно закреплен на ручке двери с обратной стороны.
Несмотря на прохладу гаража, байкера бросило в жар. Это что же получается? Значит, палаческая команда (одиночка не управился бы со Штормом, дверями и тросами одновременно) пробралась в гараж Кея, оставила здесь спеленатого Шторма, закрепила трос на дверях с внутренней стороны и покинула гараж, оставив Шторма, живого, стоять с петлей на шее и ждать, пока Кей сам его удавит, пытаясь открыть дверь.
Неоднократно желая смерти Шторму, Кей ни разу не задумывался над тем, как это произойдет. И в самых пьяных видениях он не представлял, что удавит Шторма в собственном гараже. И место не подходящее, да и для байкера, каким бы Шторм ни был мерзким типом, вид смерти выбран препаскуднейший.
Процесс освобождения Шторма занял немало времени. Прежде всего, Кей, при помощи зубила, перерубил трос на двери, чтобы закрыть ее и предотвратить появление нежелательных свидетелей. Кей и не пытался удержать трос, чтобы Шторм помягче приземлился на бетон. Шторму все равно, а ладони Кея моментально превратились бы в кровавую губку. Кроме того, Шторм свалился удачно, не задев ХаДэ. Роскошный байк стоял, поблескивая и радуясь появлению хозяина. Хозяин молча разглядывал свое сокровище.
– Я на тебя столько денег угрохал, а ты так и не научился говорить… – бормотал Кей, обходя ХаДэ и тщательно его осматривая. Для этого пришлось сперва откатить в сторону безжизненное тело Шторма, оказавшееся на удивление тяжелым. Беглый осмотр показал, что с байком все в порядке. Общую картину слегка портил слабый серый отпечаток на резине заднего колеса.
В удивительно затейливом плане чувствовалась изощренная фантазия маньяка, которому Кей встал поперек пути.
Картина окончательно прояснилась. Кей представил, как Шторм, стоя, провел в гараже некоторое время, мыча заклеенным ртом, напрягая мускулы на руках в бесполезных попытках разорвать прочную упаковочную ленту. Он даже пытался дотянуться ногой до заднего колеса ХаДэ, чтобы повалить байк, в надежде шумом привлечь внимание, не понимая, что тем самым приближает собственную смерть, смерть от поганого удушья, недостойную Свободного Байкера Большого Города. Первый, пришедший к нему на помощь, должен был стать его палачом.
Да и что он мог понимать? Думал ли он вообще? В такие минуты страх поселяется в каждой клеточке мозга, вытесняя все остальные чувства. Не боится только тот, кто, на свое счастье, успел тронуться умом, когда его шеи коснулась петля-удавка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97