— О, донья Драммонд… донья Драммонд! — Из каменного дома в задней части двора возникла фигура в темном одеянии и поспешила к ним.
Заговорщически улыбнувшись Дэниелу, Генриетта протянула корзину. Заглянув в нее, сеньора Альвара разразилась потоком испанских слов, затем воздела руки, взывая к небесам. Хотя Генриетта не понимала по-испански, чувства, которые выражали эти слова, были ей совершенно понятны. Дэниел, порывшись в кармане, достал монету и протянул ее причитающей сеньоре, которая, продолжая жестикулировать, исчезла со двора.
— Возьми инжир. — Генриетта села на скамейку рядом с Дэниелом. — Как прошло утро? — Она глубоко вонзила зубы в сочную мякоть.
— Трудно сказать… грязнуля. — Дэниел вытащил носовой платок из кармана своего коричневого шелкового камзола и вытер капли сока с ее подбородка.
— Я не грязнуля. — Она увернулась от такого унизительного проявления заботы. — Это неизбежно, потому что фрукты очень сочные. Так почему тебе трудно сказать?
Дэниел нахмурился.
— Они все очень вежливые и радушные, но тем не менее я так и не смог встретиться с королевским камергером, без чьего согласия и покровительства мне никогда не добиться аудиенции у короля Филиппа. Формально мне никто не отказал, но дело не движется. Они улыбаются, болтают всякие глупости, утомляют гостеприимством, но избегают говорить о главном. Не знаю, возможно, они не могут решить, как обращаться с представителем свергнутого короля. В протоколе нет такого положения. — Дэниел печально покачал головой. — Возможно, также, что они узнали об истинном характере моего поручения и, если король Филипп не может или не хочет оказывать услугу королю Карлу, стараются не допустить, чтобы к нему обращались с подобной просьбой.
— Какое разочарование, — искренне расстроилась Генриетта. Она еще не была представлена ко двору, королева тоже пока не приняла ее, поэтому Генриетта не могла посетить ее величество во дворце. Однако она получала приглашения от жен знакомых Дэниелу вельмож. Эти визиты носили строго официальный характер, определенный правилами этикета, и потому Генриетта хорошо представляла атмосферу, о которой говорил Дэниел. — А что это за бумаги?
— Депеши из Гааги. — Дэниел сложил документы, которые читал, когда она вошла во двор, и засунул их глубоко в карман камзола. — Посыльный прибыл сегодня утром.
— От короля?
— Да.
— Ну, и что же в них говорится?
Дэниел покачал головой:
— Я не имею права разглашать их содержание, моя фея. Его величество приказал хранить их при себе.
— Но я твоя жена.
Он ущипнул ее за нос.
— Даже жена не может уговорить меня раскрыть секреты короля. Во всяком случае, они касаются вопросов, которые не могут тебя интересовать.
— Откуда ты знаешь? — возмутилась Генриетта. — То, что интересует тебя, интересует и меня. Может, ты считаешь, что я слишком молода или слабоумна, чтобы понять важность твоих дел?
— Нет, ты просто назойливый ребенок, — не выдержал Дэниел. — Я не считаю тебя слабоумной, но ты не разбираешься в государственных делах и не найдешь ничего интересного в депешах.
Генриетта покраснела от возмущения и упрямо возразила:
— Я понимаю больше, чем ты думаешь. Это сообщения от шотландцев, или от королевского двора в Гааге, или из Англии.
Дэниел мрачно посмотрел на нее и встал.
— Ты слышала, что я сказал, Генриетта?
Она последовала за ним в дом, затем наверх, в затемненную спальню с холодным кафельным полом и белыми стенами, и увидела, как он кладет документы в ларец, стоящий на инкрустированном сундуке.
— Не представляю, какие такие секреты содержатся в этих бумагах, что я не могу их знать.
Дэниел только пожал плечами.
— Мы приглашены на вечер, который устраивает сегодня граф Медина де лас Торрес. Дон Фуэнтес, секретарь графа, передал мне приглашение сегодня утром, когда я был при дворе.
Как он и надеялся, новость отвлекла Генриетту от опасной темы.
— Это первое официальное приглашение, которое мы получили. Может ли оно означать нечто важное?
— Вполне, — ответил Дэниел. — Думаю, нам следует пойти и узнать.
— Что мне надеть? — Она подбежала к огромному платяному шкафу. — Так стыдно, что мы носим такую пуританскую одежду, когда здесь все великолепно одеваются.
Дэниел ничего не сказал, наблюдая, как она роется в ворохе платьев. Вдруг ее движения замедлились.
— Что это? — Генриетта с удивлением вытащила нечто из шелка и тафты. — Это платье? Какое красивое. Кому оно принадлежит?
— Мне это не подходит, — сказал Дэниел серьезным тоном. — Вот я и думаю, кто еще хранит одежду в этом шкафу?
— Откуда оно? — Генриетта не обратила на его тон никакого внимания.
— От швеи.
— О, Дэниел, ты же знаешь, что я не это имею в виду. — Она расправила складки. — Это для меня? Действительно для меня?
— Примерь. Швея снимала мерки с одного из твоих старых платьев, и, если необходимо что-то переделать, она сделает это сегодня днем.
Платье было из шелка вишневого цвета в полоску, с кружевным воротом и такими же кружевами на пышных рукавах, отделанных бархатными лентами и бантами. Нижняя юбка была из тафты цвета слоновой кости с изящно вышитыми серебристыми цветами. У Генриетты никогда не было такого пышного наряда.
Дэниел удовлетворенно кивнул, когда она переоделась, прошлась перед мужем, чтобы он мог оценить ее внешний вид. Платье сидело великолепно, а цвет удачно оттенял белизну ее кожи, золото волос и глубину глаз, как он и рассчитывал.
— Оно, должно быть, очень дорогое, — сказала Гэрри, с беспокойством взглянув на мужа. — А у нас не так уж много денег.
— Более чем достаточно для нескольких новых платьев, — уверил Дэниел. — Ты должна выбрать ткани, и мы закажем швее еще.
— А как же ты? — Она с беспокойством посмотрела на мужа, склонив голову набок. — Несправедливо наряжать меня, когда ты будешь вынужден носить свои старые костюмы.
— Ты будешь стыдиться меня? — съязвил Дэниел и схватил жену за руку, когда она попыталась ткнуть его кулачком в грудь. — Это не та благодарность, которую я заслужил. Я предпочитаю поцелуй.
Генриетта встала на цыпочки и несколько раз поцеловала его в губы.
— Этого достаточно или ты хочешь еще?
— Еще, — ответил он. — Еще много, много раз.
В этот вечер Дэниел наблюдал за Генриеттой, испытывая особую гордость. Ее девичья миловидность чудесным образом дополнялась уверенностью, с которой она держалась, и легкостью, с которой она вела беседы в таком чрезвычайно разнообразном, ранее незнакомом ей обществе. Он подумал, что вряд ли будет преувеличением назвать ее красавицей. Элегантное платье великолепно сидело на ее стройной фигурке. Стянутое высоко под грудью, оно ниспадало мягкими, элегантными складками, открывая вышитую нижнюю юбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94