— спросил он, милостиво позволяя ей целовать свою руку. Когда же она взглянула на него, Шеридан нарочно окинул ее стройную фигуру оценивающим взглядом. — Нельзя сказать, что у тебя нет таланта и опыта, к тому же ты, несмотря на свой возраст, замечательно хорошо сохранилась. Кстати, сколько тебе лет?
Глаза Джулии вспыхнули страстью. Она опустила длинные ресницы и слегка укусила его ладонь. Шеридан усмехнулся и устремил задумчивый взор вверх, разглядывая купол висевшего над кроватью балдахина.
— Мне было не больше шести лет, когда отец впервые привел тебя в дом и сделал своей шлюхой. И ты уже тогда была далеко не ребенком. С тех пор прошло около трех десятков лет. Так на сколько же лет ты меня старше? На восемнадцать? На двадцать? — Он отнял у нее руку. — Прости, дорогая, но вакансия все еще открыта, и я рассматриваю кандидатуры только тех претенденток, которые смогут подольше послужить мне на этом поприще.
— Ты грязный ублюдок, — прошептала она. — И всегда им был.
Шеридан откинул в сторону одеяло и сел на кровати.
— Такой уж я уродился, весь в отца.
— Твой отец был достаточно добр ко мне.
— Неужели? — Шеридан взял одежду — В таком случае это большая новость для меня. — Он надел рубашку через голову. — Он оставил тебе денег?
Джулия на секунду замерла. Шеридан отметил это про себя, продолжая все так же неторопливо одеваться. Джулия провела рукой по резьбе на спинке стоявшего возле кровати стула.
— Ты разве не читал завещание?
— Нет еще, — ответил он, застегивая жилет и отбрасывая в сторону скомканный шейный платок. — У меня на завтра назначена встреча с адвокатом. По правде говоря, я почти не надеюсь на наследство. Прости, но я должен предупредить тебя — не вздумай сесть на этот стул, если не хочешь, чтобы твою великолепную задницу окатили ледяной водой.
Джулия, собиравшаяся уже было сесть, поспешно выпрямилась и бросила на Шеридана вопросительный взгляд.
— Да-да, — кивнул он, — это еще один образчик восхитительного чувства юмора моего отца. В этом доме полно подобных фокусов, Матрасы на всех постелях, кроме этой, набиты гвоздями. Дверной колокольчик устроен таким образом, что на гостя, вздумавшего позвонить, обрушивается целый сугроб снега. Дверцы гардероба захлопываются и прищемляют вам руку сразу же, как только вы протягиваете ее, чтобы взять нужную вещь. А если вы, не дай Бог, станете не на ту лестничную ступеньку, она провалится у вас под ногами, и вы полетите в тартарары. — Шеридан натянул сапоги и встал. — Чертовски весело. Я однажды чуть ногу не сломал.
Когда он поднял голову, то увидел, что Джулия как-то странно смотрит на него.
— Я об этом не знала, — сказала она. — Я… я уехала до того, как он начал строить этот дом.
— Ага, значит, он выставил тебя. Какой позор! Должно быть, ты чувствовала себя после этого так одиноко, привыкнув к изощренному разврату. Вы были прелестной парочкой, два настоящих исчадия ада!
Джулия улыбнулась странной полуулыбкой, чуть тронувшей ее губы, и, подойдя к Шеридану, положила руки ему на плечи. Ее голубые глаза скользили по его открытой шее и напряженному лицу.
— Когда я в последний раз видела тебя, — промолвила она, — тебе исполнилось шестнадцать лет, и все твое лицо было в прыщах.
— А ты в ту пору была красивой продажной сучкой, точно такой же, как и сейчас, — сладким голосам сказал он. — Я страшно ревновал тебя к старику.
Джулия, как будто не слыша его, смерила глазами широкий размах плеч Шеридана и продолжала:
— Ты вырос сильным и стройным.
— Спасибо.
— И стал героем. Рыцарем Бани.
Шеридан скромно кивнул. Джулия провела рукой по его густым черным волосам.
— Я даже не думала, что ты станешь таким.
— О, более того, мне кажется, я могу быть прекрасным рыцарем и в настоящей бане. — Шеридан потрепал ее по щеке. — Хочешь, докажу тебе это прямо сейчас?
Улыбка исчезла с ее лица. Джулия глубоко вздохнула. Шеридан усмехнулся и оттолкнул ее.
— Нет, пожалуй, здесь чертовски холодно для бани, — сказал он. — Я действительно, как ты верно подметила, давно вырос и возмужал, и меня не надо гладить по головке и говорить мне, что я — хороший мальчик, ведь это, в сущности, неправда, уверяю тебя. — Он взял расческу с туалетного столика. Расчесав густые волосы, Шеридан повернулся и с наигранным удивлением взглянул на Джулию, стоявшую посреди комнаты. — Ты все еще здесь? Чего же ты хочешь от меня, дорогая?
Она молчала. Шеридан прошел мимо нее к гардеробу и достал сюртук.
— Не денег же, в самом деле. Честно говоря, я совершенно на мели. Тебе следовало бы сперва поинтересоваться моим финансовым положением, а затем уже прыгать ко мне в постель. — Он накинул сюртук на плечи и снова искоса взглянул на Джулию. — Считай это одним из видов своей благотворительной деятельности. Или патриотическим поступком. Чем-то вроде пения британского гимна в честь возвратившегося домой героя.
— Шеридан, — негромко сказала Джулия, — мне нужно поговорить с тобой.
Тон, которым это было сказано, заставил его остановиться на пороге комнаты. Он полуобернулся и бросил на нее через плечо вопросительный взгляд.
— Я могу избавить тебя от ненужной поездки к адвокату, — продолжала Джулия. — Я знаю все условия, изложенные в завещании твоего отца, пункт за пунктом.
Шеридан прислонился спиной к дверному косяку и замер.
— Да, конечно, я подозревал об этом. Все состояние переходит к тебе, не правда ли? — И видя, что Джулия молчит, он потер подбородок. — Ну ладно, в конце концов ты, славно потрудившись в его постели, сделала для старика больше, чем я.
— Ты даже ни разу не приехал домой, не навестил его, — тихо сказала Джулия, и ее лицо стало печальным. — Ни разу за все это время!
Этот исполненный невыразимой печали взгляд был, пожалуй, лучшим из всех ее фокусов. В детстве Шеридан по наивности часто позволял ей одурачивать себя. Но теперь, глядя в лицо очаровательной лгуньи, он чувствовал, как в глубине его души зреет какая-то опасная, неведомая сила, похожая на дремавшего волка, открывшего вдруг глаза, горящие золотистым огнем в непроглядном мраке. Шеридан сделал усилие над собой и кротко улыбнулся:
— Я страшно не любил отца, ты же знаешь. Мои адмиралы никак не могли обойтись без меня, настаивая на том, что я непременно должен оставаться при исполнении своих служебных обязанностей, главной целью которых было уничтожение злополучных чужеземцев в интересах такого мира, каким он представляется его величеству.
— В течение этих двадцати лет ты мог давно уже выйти в отставку.
Проснувшийся волк все еще таился во тьме, следя оттуда за своей жертвой. Шеридан мысленно воздвиг каменную стену, кирпич за кирпичом, для того чтобы удержать свое второе «я» на безопасном расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Глаза Джулии вспыхнули страстью. Она опустила длинные ресницы и слегка укусила его ладонь. Шеридан усмехнулся и устремил задумчивый взор вверх, разглядывая купол висевшего над кроватью балдахина.
— Мне было не больше шести лет, когда отец впервые привел тебя в дом и сделал своей шлюхой. И ты уже тогда была далеко не ребенком. С тех пор прошло около трех десятков лет. Так на сколько же лет ты меня старше? На восемнадцать? На двадцать? — Он отнял у нее руку. — Прости, дорогая, но вакансия все еще открыта, и я рассматриваю кандидатуры только тех претенденток, которые смогут подольше послужить мне на этом поприще.
— Ты грязный ублюдок, — прошептала она. — И всегда им был.
Шеридан откинул в сторону одеяло и сел на кровати.
— Такой уж я уродился, весь в отца.
— Твой отец был достаточно добр ко мне.
— Неужели? — Шеридан взял одежду — В таком случае это большая новость для меня. — Он надел рубашку через голову. — Он оставил тебе денег?
Джулия на секунду замерла. Шеридан отметил это про себя, продолжая все так же неторопливо одеваться. Джулия провела рукой по резьбе на спинке стоявшего возле кровати стула.
— Ты разве не читал завещание?
— Нет еще, — ответил он, застегивая жилет и отбрасывая в сторону скомканный шейный платок. — У меня на завтра назначена встреча с адвокатом. По правде говоря, я почти не надеюсь на наследство. Прости, но я должен предупредить тебя — не вздумай сесть на этот стул, если не хочешь, чтобы твою великолепную задницу окатили ледяной водой.
Джулия, собиравшаяся уже было сесть, поспешно выпрямилась и бросила на Шеридана вопросительный взгляд.
— Да-да, — кивнул он, — это еще один образчик восхитительного чувства юмора моего отца. В этом доме полно подобных фокусов, Матрасы на всех постелях, кроме этой, набиты гвоздями. Дверной колокольчик устроен таким образом, что на гостя, вздумавшего позвонить, обрушивается целый сугроб снега. Дверцы гардероба захлопываются и прищемляют вам руку сразу же, как только вы протягиваете ее, чтобы взять нужную вещь. А если вы, не дай Бог, станете не на ту лестничную ступеньку, она провалится у вас под ногами, и вы полетите в тартарары. — Шеридан натянул сапоги и встал. — Чертовски весело. Я однажды чуть ногу не сломал.
Когда он поднял голову, то увидел, что Джулия как-то странно смотрит на него.
— Я об этом не знала, — сказала она. — Я… я уехала до того, как он начал строить этот дом.
— Ага, значит, он выставил тебя. Какой позор! Должно быть, ты чувствовала себя после этого так одиноко, привыкнув к изощренному разврату. Вы были прелестной парочкой, два настоящих исчадия ада!
Джулия улыбнулась странной полуулыбкой, чуть тронувшей ее губы, и, подойдя к Шеридану, положила руки ему на плечи. Ее голубые глаза скользили по его открытой шее и напряженному лицу.
— Когда я в последний раз видела тебя, — промолвила она, — тебе исполнилось шестнадцать лет, и все твое лицо было в прыщах.
— А ты в ту пору была красивой продажной сучкой, точно такой же, как и сейчас, — сладким голосам сказал он. — Я страшно ревновал тебя к старику.
Джулия, как будто не слыша его, смерила глазами широкий размах плеч Шеридана и продолжала:
— Ты вырос сильным и стройным.
— Спасибо.
— И стал героем. Рыцарем Бани.
Шеридан скромно кивнул. Джулия провела рукой по его густым черным волосам.
— Я даже не думала, что ты станешь таким.
— О, более того, мне кажется, я могу быть прекрасным рыцарем и в настоящей бане. — Шеридан потрепал ее по щеке. — Хочешь, докажу тебе это прямо сейчас?
Улыбка исчезла с ее лица. Джулия глубоко вздохнула. Шеридан усмехнулся и оттолкнул ее.
— Нет, пожалуй, здесь чертовски холодно для бани, — сказал он. — Я действительно, как ты верно подметила, давно вырос и возмужал, и меня не надо гладить по головке и говорить мне, что я — хороший мальчик, ведь это, в сущности, неправда, уверяю тебя. — Он взял расческу с туалетного столика. Расчесав густые волосы, Шеридан повернулся и с наигранным удивлением взглянул на Джулию, стоявшую посреди комнаты. — Ты все еще здесь? Чего же ты хочешь от меня, дорогая?
Она молчала. Шеридан прошел мимо нее к гардеробу и достал сюртук.
— Не денег же, в самом деле. Честно говоря, я совершенно на мели. Тебе следовало бы сперва поинтересоваться моим финансовым положением, а затем уже прыгать ко мне в постель. — Он накинул сюртук на плечи и снова искоса взглянул на Джулию. — Считай это одним из видов своей благотворительной деятельности. Или патриотическим поступком. Чем-то вроде пения британского гимна в честь возвратившегося домой героя.
— Шеридан, — негромко сказала Джулия, — мне нужно поговорить с тобой.
Тон, которым это было сказано, заставил его остановиться на пороге комнаты. Он полуобернулся и бросил на нее через плечо вопросительный взгляд.
— Я могу избавить тебя от ненужной поездки к адвокату, — продолжала Джулия. — Я знаю все условия, изложенные в завещании твоего отца, пункт за пунктом.
Шеридан прислонился спиной к дверному косяку и замер.
— Да, конечно, я подозревал об этом. Все состояние переходит к тебе, не правда ли? — И видя, что Джулия молчит, он потер подбородок. — Ну ладно, в конце концов ты, славно потрудившись в его постели, сделала для старика больше, чем я.
— Ты даже ни разу не приехал домой, не навестил его, — тихо сказала Джулия, и ее лицо стало печальным. — Ни разу за все это время!
Этот исполненный невыразимой печали взгляд был, пожалуй, лучшим из всех ее фокусов. В детстве Шеридан по наивности часто позволял ей одурачивать себя. Но теперь, глядя в лицо очаровательной лгуньи, он чувствовал, как в глубине его души зреет какая-то опасная, неведомая сила, похожая на дремавшего волка, открывшего вдруг глаза, горящие золотистым огнем в непроглядном мраке. Шеридан сделал усилие над собой и кротко улыбнулся:
— Я страшно не любил отца, ты же знаешь. Мои адмиралы никак не могли обойтись без меня, настаивая на том, что я непременно должен оставаться при исполнении своих служебных обязанностей, главной целью которых было уничтожение злополучных чужеземцев в интересах такого мира, каким он представляется его величеству.
— В течение этих двадцати лет ты мог давно уже выйти в отставку.
Проснувшийся волк все еще таился во тьме, следя оттуда за своей жертвой. Шеридан мысленно воздвиг каменную стену, кирпич за кирпичом, для того чтобы удержать свое второе «я» на безопасном расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135