Она прекрасно обойдется без него в Сефре. Найдет применение своим природным талантам и будет получать бакшиш от всех любопытных путешественников и богатых восточных вельмож, хорошо оплачивающих услуги иноземных шлюх. В конце концов она станет легендой пустыни, королевой, одерживающей победы единственным известным ей способом. Черт бы ее побрал! Она возбуждала в нем желание. Даже когда сидела вот так, согнувшись, похожая на бесформенный куль. И это было чревато осложнениями. Он ощутил угрозу, когда подсаживал ее на лошадь. Она была полна решимости пойти в атаку и выиграть бой. Но он умел обороняться. На него ее чары не действовали.
Он долгие месяцы жил без женщины, пока готовился к рейду в Блисс-Ривер-Вэлли. Еще два дня ничего для него не значили.
А потом каждый из них обретет свободу и пойдет своим путем. Они неспешно выехали из Акки.
– При такой скорости нам потребуется месяц, чтобы добраться до Сефры, – ворчала Джорджи.
– Вера и терпение, ханум. Это главное в пустыне.
– Как обещания? – спросила она лукаво.
Он притворился, будто не расслышал. Джорджи скрипнула зубами, ощущая свою беспомощность.
Дорога в Сефру оказалась нелегкой. Они ехали в затылок друг другу, поэтому разговаривать стало невозможно. Время от времени навстречу попадались путники на мулах или лошадях, и им приходилось уступать дорогу. Иногда они оказывались в хвосте каравана, и это замедляло движение.
В полдень они сделали остановку, чтобы набрать воды, и поехали дальше по пыльной ухабистой дороге, змеей извивавшейся среди голых красноватых равнин.
Незадолго до захода солнца сделали привал, поставили палатку возле небольшой рощицы, в стороне от дороги. Чарлз отправился собирать пальмовые листья для костра, а Джорджи кормила животных, размышляя, как сделать эту ночь не похожей на две предыдущих. Палатка была не особенно велика, и Джорджи не могла решить, хорошо это или плохо. Вдруг он предпочтет спать снаружи, как в Акке. Но там палатка была окружена шатрами других путешественников, и это создавало ощущение безопасности.
Здесь они оказались одни. К тому же их донимали мухи. Воздух был пропитан дымом от сотен костров на других бивуаках.
Чарлз поднес спичку к куче листьев и смотрел, как их пожирает пламя.
– Сегодня, ханум, мы попируем. У нас есть заяц. Я проголодался как волк.
Джорджи тоже проголодалась, устала и была слегка напугана. Но ни за что не призналась бы в этом Чарлзу. Она повесила на костер горшок с водой, вытащила тарелку и столовые приборы, а потом бросила пригоршню сухих фиг в закипающую воду.
Чарлз добавил туда мяса. Когда оно разогрелось, вынул его, положил на единственную тарелку, нарезал на ломти, насадил один на вилку и протянул Джорджи. Они ели, по очереди используя тарелку и приборы, пока все мясо не было съедено. Что теперь? – спрашивал себя Чарлз. Еще не стемнело, и ни один из них, похоже, не ощущал усталости. Королева явно проявляла признаки беспокойства. Она откинула свой импровизированный капюшон, расправила складки ткани на шее. Казалось, ее тело вибрирует.
Меньше всего ему хотелось иметь дело с королевой шлюх, когда она была в таком настроении. Он запрокинул голову и, опираясь на локоть, любовался темно-синим небом с оттенками умирающего заката, лиловым и розовым. Он очень любил закат в пустыне. Пески дышали вечностью и создавали ощущение бесконечности пространства.
Но Англия была ему дороже.
– Расскажите мне о Вэлли, – попросил он и тут же мысленно одернул себя. Черт бы побрал эту Вэлли. Никак не выбросишь ее из головы. Вечное напоминание о плотском.
Но плотское его не касалось. Нет, не касалось. Он, казалось, был изваян из камня, совершенно равнодушный к ее телу. Он задал вопрос с единственной целью скоротать время.
– Что именно вы хотели бы узнать о Вэлли, чего не видели собственными глазами?
– Вы прожили там всю жизнь?
– Всю жизнь.
– Это невероятно.
– А вы попытайтесь представить. Мы… я выросла в месте, где смыслом жизни было все плотское. Для взрослых там не было ничего запретного. В шестнадцать лет девушка становилась женщиной. Приносила свою девственность в жертву сообществу и на благо ему. А потом могла заниматься сексом с кем и когда угодно. В Вэлли не было запретов. Ни для кого. Женщина не могла отказать пожелавшему ее мужчине, так же как мужчина – женщине. Происходящее вокруг возбуждало, вызывало желание.
Она склонила голову и из-под ресниц посмотрела на Чарлза. Его лицо оставалось бесстрастным, чего не скажешь о теле.
Она это видела, чувствовала.
Она потянула свое одеяние, и оно сползло с плеч. Оставалось платье, но избавиться от него не составляло труда.
Она продолжала рассказывать:
– Нас учили возбуждать в мужчинах желание, и мы мечтали скорее повзрослеть, чтобы насладиться их ласками. – Она потянула простыни, и они соскользнули до талии. Легкое платье облегало ее, обрисовывая каждую линию тела, особенно грудь. – Вся жизнь в Вэлли состояла из наслаждений, больше нечем было заняться. – Джорджи встала, и простыни упали к ее ногам. – Со временем мы привыкали к сексу и уже не могли обойтись без него.
Она стянула сапоги, отбросила их в сторону. Спустила с плеч платье, и оно соскользнуло на землю в нескольких дюймах от того места, где лежал Чарлз. На ней осталась только тонкая сорочка.
Джорджи сбросила ее и теперь стояла перед ним совершенно голая.
– Вам следовало подольше хранить в тайне свои намерения, чтобы полностью насладиться плотскими утехами Вэлли. – Она села на него верхом, раскинув ноги, освещаемая пламенем костра. – А может быть, у вас еще более изощренные потребности? Вы отличный самец.
Только мертвый мог ее не пожелать.
– Проклятие… – Он рванулся из сжимавших его ног женщины. – Что вы, черт побери, себе позволяете?!
На мгновение она замерла, потом ответила непринужденно:
– А вы, черт бы вас побрал, что делаете?
Она ведь готова дать ему все. И вопрос о Вэлли он задал не случайно. Он и сам это понимал. И был зол на себя за то, что позволил себе играть в ее игру.
Именно поэтому она и разделась, демонстрируя свое роскошное тело. И он буквально пожирал его глазами, упиваясь исходящим от нее запахом секса.
– Сядьте и прикройтесь.
Но королева подчинялась ему только днем, и то под нажимом.
– Благодарю вас, я сяду, – нежно проворковала Джорджи. – А что касается одежды, то без всех этих многослойных складок так легко и прохладно.
Слава Богу, что они оказались в стороне от дороги и вокруг не было ни души. Не то какой-нибудь путник предложил бы ему царский по щедрости выкуп за эту обнаженную женщину, если бы увидел ее сидящей на нем верхом, пытавшейся сделать его рабом своей сексуальности.
Но ведь и она могла стать его рабой… Он гнал от себя эту крамольную мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49