– Это не бурда, – возразил Джоэл. – К тому же ты все время твердишь, что кофеин вреден.
– У себя в больнице ты все равно его употребляешь.
– Это тебе твои шпионы доносят? Что хочу, то и пью. – Он с решительным видом отставил чашку в сторону. – И не хочу я сейчас никакого кофе. Мне нужно вернуться в больницу, проверить одну пациентку.
– Это из-за нее ты такой нервный? Даже есть не стал.
– Ничего я не нервный.
– Зачем тогда возвращаться в госпиталь? Это что, ребенок?
– Нет, женщина.
Таня выжидательно молчала.
– Ее привез Николас, – неохотно пояснил Джоэл.
– Николас? – Таня напряженно выпрямилась.
– Так я и знал, что тебя это заинтригует, – кисло пробормотал Джоэл. – Но это, в сущности, неважно. И не вздумай убеждать меня взяться за это дело. Мало ли что Николасу в голову взбредет! Кости лица сильно повреждены, я не смогу его восстановить. Пусть лучше ею занимается Сзмплин.
– А я тебя ни в чем и не убеждаю, – резонно заметила Таня. – Мой долг перед Николасом – мое личное дело. Так что это за женщина?
– Ее зовут Нелл Калдер. Она пострадала во время покушения на Кавинского.
– Какое отношение она имеет к Николасу?
– Можешь не ревновать. Он ее почти не знает.
– С чего ты взял, что я ревную?
Ее удивление выглядело так искренне, что Джоэл невольно вздохнул с облегчением. С деланной небрежностью пожав плечами, он сказал:
– Я же знаю, что вы с Николасом – сердечные друзья.
– Во-первых, он спас мне жизнь, а во-вторых, он привез меня к тебе. – Таня задумчиво смотрела Джоэлу в глаза. – Но нас связывает только дружба, больше ничего.
– Николас никогда ничего не делает просто так.
– Зачем ты так говоришь о нем? Ведь я же знаю, он тебе нравится.
Да, нравится. Но Джоэл чертовски ревновал к нему Таню. Внезапно он вспомнил знаменитую сцену из фильма «Касабланка», где Ингрид Бергман смотрит влюбленными глазами не на скучного и благородного Пола Хенрида, а на сомнительного красавчика Хамфри Богарта. Пускай Хенрид – герой Сопротивления, но женщины во все времена предпочитали не героев, а импозантных злодеев. Они куда как интереснее.
– Ты его не понимаешь, – сказала Таня. – Он не такой жесткий, каким кажется. И вообще, он теперь по другую сторону.
– В каком смысле?
– Жизнь круто обошлась с ним. Бывает, человека кидает то так, то этак, исполосует всего шрамами, и кажется, что ради выживания не остановишься ни перед чем. А потом вдруг все меняется… – Она смотрела на чашку. – Внезапно снова становишься нормальным человеком.
Джоэл понял, что она говорит не только о Танеке. Таня прошла через ад, но теперь и она оказалась «по другую сторону». Ему хотелось дотронуться до нее, утешить, сказать, что он дорожит ею больше всего на свете.
Вместо этого Либер взял чашку и отпил кофе.
– Очень вкусно, – соврал он.
Ну ты и молодец, сказал он себе. Николас спас ей жизнь, а ты сказал ей паршивый комплимент в адрес сваренного ею кофе.
Таня весело улыбнулась:
– А я тебе говорила!
– Да, ты все время талдычишь одно и то же. Это действует мне на нервы.
– Так почему Николас хочет, чтобы ты помог этой женщине?
Он пожал плечами:
– Кажется, он считает, что виноват в случившемся. А отдуваться за него должен я. Нет уж, на это я не куплюсь.
– Не уверена. Тебе жалко эту женщину, я вижу.
– Я не смогу вернуть ей прежнее лицо.
– Ну так сделай другое. Ты ведь сможешь ей сделать новое лицо?
– По-моему, ты обещала, что не будешь меня убеждать.
– И не подумаю. Решай сам. Но я вижу, что решение ты уже принял. В твоих силах сделать эту работу интересной. – Таня лукаво улыбнулась. – Почему бы тебе не сотворить собственную Галатею?
– Я не сказочник, – категорично заявил Джоэл. – Я хирург.
– Без сказок нельзя. А тебе они нужны больше, чем кому-либо другому. – Таня отобрала у него чашку. – Я вижу, что на самом деле мой кофе тебе не понравился.
– Да, то есть… – смешался он. – Вообще-то не очень.
– Но ты все-таки выпил его – ради меня. – Таня чмокнула его в лоб. – За это спасибо.
Она унесла поднос.
Без нее библиотека вдруг как-то потускнела.
Она сказала, что долг перед Николасом ее личное дело.
Это неправда.
Танек сделал своим должником его, Джоэла. Благодаря Николасу в его жизни появилась Таня. За этот долг ему никогда не расплатиться, даже если этот ублюдок будет каждый день привозить ему по новой пациентке.
– Черт бы вас всех побрал. Ладно, будем думать про Галатею.
* * *
– Что ты здесь делаешь? – возмущенно поинтересовался Джоэл, входя в палату.
– То же самое я хотел бы спросить у тебя, – огрызнулся Николас.
– Я здесь работаю.
– В одиннадцать часов вечера?
Джоэл взглянул на график температуры.
– Она просыпалась?
– На минуту. Ей казалось, что она умирает. И еще она спрашивала про дочь.
– Она не знает, что ее муж и дочь погибли?
– Пока нет. По-моему, у нее и без того забот хватает.
– Даже слишком. Ей предстоит сложная операция, а потом психологический шок. – Либер поморщился. – Ты же намерен усложнить мою задачу тяжелой душевной травмой. Боюсь, она такой нагрузки не вынесет. Что она собой представляет?
– Она не из железа.
Танек вспомнил, какой была Нелл Калдер рядом с дочерью.
– Мягкая, беззащитная. Безумно любила дочь. В этом заключался весь смысл ее жизни.
– Очень славно. – Джоэл устало провел рукой по вьющимся каштановым волосам. – А другие родственники у нее есть?
– Родители умерли.
– Профессия?
– Никакой.
– Совсем хреново.
– Она три года училась в художественном училище, потом перевелась на педагогический факультет в Гринбрайарский университет. Там же познакомилась со своим будущим мужем, Ричардом Калдером. Он учился в аспирантуре на экономическом. Жених, судя по всему, был завидный: талантливый, красивый, честолюбивый. Нелл бросила университет, вышла за него замуж, а в следующем году у них родилась дочь.
– Почему она перестала заниматься искусством?
Николас покачал головой.
– Пока не знаю. Мне еще предстоит это выяснить.
– Да, задача не из легких.
– Но ты берешься?
– Берусь, однако ты об этом еще пожалеешь.
Операция, которую я сделал Тане, по сравнению с этим случаем – детская игра. Придется тебе раскошелиться. Я тут как раз обустраиваю свою новую виллу на берегу озера…
Николас страдальчески поморщился:
– Ну, это уж чересчур!
– Женщина догадывается, что с ее родными дело неладно. Тянуть больше нельзя. Ты должен сам сообщить ей, что она осталась на свете совсем одна.
– Почему же именно я?
– Не хочу, чтобы мой облик ассоциировался у нее с травматической вестью. Я должен олицетворять для нее надежду и новую жизнь. Сообщи ей о случившемся и исчезни. Вряд ли она захочет когда-либо увидеть тебя вновь.
– Что, старая игра в доброго и злого следователя?
Джоэл удивленно приподнял брови:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89