Или это у вас не принято?
– Виски, пожалуй, было бы как нельзя кстати.
– Я сейчас распоряжусь.
– Чудесно!
Элизабет Скарлатти сняла трубку и заказала полный набор – виски, вина, ликер. Кэнфилд мысленно улыбнулся: ах, какая щедрость при таких-то миллионах, и закурил свою излюбленную тонкую сигару.
Джеймс Дерек оказался мужчиной лет сорока пяти на вид, слегка полноватым, приятной наружности, прямо-таки типичный образчик процветающего коммерсанта. Он был изысканно вежлив, улыбчив, однако держался в рамках протокола. Стоило ему заговорить, и улыбка исчезала как бы сама собой.
– Мы выяснили, на чье имя зарегистрирован «роллс-ройс». Машина принадлежит маркизу Жаку Луи Бертольду. Вскоре будет получена информация о нем.
– Отлично. А как насчет приютов?
Англичанин достал из внутреннего кармана пальто лист бумаги.
– Мы могли бы предложить несколько вариантов, выбор зависит от того, в какой мере мадам Скарлатти желала бы поддерживать связь с внешним миром.
– А есть такие, где подобные контакты полностью исключены? – осведомился Кэнфилд. – С обеих сторон...
– В таком случае мы должны ограничиться только католическими приютами. Их у нас два... Или даже три.
– Но послушайте! – возмутилась старая леди.
– Охарактеризуйте их поподробнее, – попросил Кэнфилд, проигнорировав реплику старой дамы.
– Один принадлежит бенедиктинскому ордену, другой – кармелитскому. Оба, кстати, расположены на юго-западе, кармелитский – совсем близко от Кардиффа.
– Есть вещи, которые для меня не приемлемы ни под каким видом, и я хочу, чтобы вы это всегда помнили, мистер Кэнфилд, – вспылила старая дама. – Я не желаю иметь ничего общего с этими монастырскими овцами!
– Какой из этих приютов пользуется наибольшей славой? – гнул свою линию Кэнфилд.
– Ну, герцогиня Глостерская, к примеру, каждый год совершает паломничество в Йоркское аббатство. Но это англиканская церковь.
– Прекрасно! Мы распространим сообщение, что мадам Скарлатти намерена провести месяц в стенах этого аббатства.
– Ну, это куда ни шло, – примирительно произнесла старая леди.
– Я еще не закончил. – Кэнфилд повернулся к англичанину, на лице которого вновь появилась улыбка. – На самом деле мадам Скарлатти завтра же отправится в монастырь кармелиток. Сопровождать ее будете вы.
– Как вам будет угодно.
– Минуточку, господа! Я не согласна. Мистер Дерек будет действовать, сообразуясь с моими желаниями.
– Искренне сожалею, – ответил англичанин, – но мне ведено выполнять распоряжения мистера Кэнфилда.
– Вы не забыли, мадам Скарлатти, что у нас с вами существует соглашение? – обратился к ней Кэнфилд. – Вы что же, решили нарушить его?
– Боже мой! О чем я буду говорить с этими людьми? Да я просто и дня не смогу прожить среди всех этих папских идолов! Да еще слушать все их бредни!
– Вы будете избавлены от всего этого, мадам, – вмешался Дерек. – Монахини будут предупреждены, что вы приняли обет молчания. Так что вы ни с кем не обязаны общаться.
– Покой и тишина, столь полезные для размышлений о бессмертии души, вам будут обеспечены, – добавил Кэнфилд.
Глава 23
"Йорк, Англия, 12 августа 1926 года.
Сегодня на рассвете в знаменитом Йоркском монастыре прогремел взрыв сокрушительной силы, разрушивший часть западного крыла, в котором размещались кельи; возникший пожар осложнил положение. Точное число жертв этой ужасной трагедии пока не установлено. Но, несомненно, погибла большая часть сестер-монахинь и послушниц. Взрыв предположительно произошел вследствие внезапно возникших неполадок в недавно установленной системе теплоснабжения".
Кэнфилд прочел это сообщение в корабельной газете за день до прибытия в Нью-Йорк.
«Да, они ничем не гнушаются!» – с горечью подумал он. Его затея обернулась гибелью множества невинных людей. Однако теперь по свету пошли гулять репортажи, в которых в числе жертв значится и мадам Скарлатти.
Кэнфилд достал из кармана письмо мадам Скарлатти к Джанет. Он читал его уже много раз. На его взгляд, оно было написано очень убедительно. Но сейчас ему почему-то захотелось перечитать его.
"Милое дитя!
Я знаю, вы не питаете ко мне особого расположения и любви, и весьма об этом сожалею. Впрочем, я понимаю, что такое отношение ко мне вполне оправданно: члены семьи Скарлатти – не из той категории людей, с которыми приятно иметь дело. И, хотя некоторые члены этой семьи причинили вам немалые страдания, вы по-прежнему остаетесь ее членом и матерью одного из продолжателей рода Скарлатти. Быть может, именно вам суждено до некоторой степени исправить совершенные нами ошибки.
Я пишу вам все это отнюдь не из сентиментальных побуждений и не ради красного словца. История показывает, что зачастую именно те, на кого судьба неожиданно налагает, казалось бы, непомерную ответственность, вдруг проявляют себя самым блистательным образом. Прошу вас поразмыслить над такой возможностью.
Более того, я прошу вас самым серьезным образом подумать над тем, что сообщит вам мистер Мэтью Кэнфилд. Я полностью ему доверяю. Доверие мое основано на том, что он спас мне жизнь, подвергнув при этом смертельному риску свою собственную. Его и наши интересы неразрывно связаны между собой. Он объяснит вам суть дела и от моего имени попросит вас оказать нам великую услугу.
Я, дорогая, уже очень стара. Жить мне осталось совсем немного. Но эти отведенные мне судьбой месяцы или годы (драгоценные, возможно, только для меня) могут внезапно оборваться по чьей-то злой воле. Хотелось бы верить, что Господь не допустит этого.
Естественно, будучи главой Скарлатти, я постоянно подвергаюсь риску, смело принимаю любой вызов. И если бы в отпущенный мне срок я сумела отвести от семьи Скарлатти грозящее нам бесчестие, я бы с легким сердцем последовала за моим супругом.
Надеюсь получить от вас ответ через мистера Кэнфилда. Если все произойдет, как я предполагаю, в скором времени мы будем вместе. Это доставило бы мне необычайную радость. Но и в случае неприятия моего предложения я всегда – верьте моим словам – буду питать к вам любовь, привязанность и понимание.
Элизабет Уикхем Скарлатти".
Кэнфилд вложил письмо в конверт. Написано вполне убедительно, вновь подумал он, в общем-то ничего конкретно не объясняет, но вместе с тем дает четко понять: то, о чем пойдет речь, предельно важно. Если он сумеет справиться со своей частью задачи, Джанет приедет в Англию вместе с ним. Если ему не удастся уговорить ее – придется искать другое решение.
В особняке Алстера Скарлетта на Пятьдесят четвертой улице шел ремонт: несколько рабочих в висячих люльках, закрепленных на крыше, тщательно обрабатывали пескоструйными аппаратами наружные стены. Массивный «чеккер» подкатил к парадному входу, и Мэтью Кэнфилд проворно взбежал по ступенькам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Виски, пожалуй, было бы как нельзя кстати.
– Я сейчас распоряжусь.
– Чудесно!
Элизабет Скарлатти сняла трубку и заказала полный набор – виски, вина, ликер. Кэнфилд мысленно улыбнулся: ах, какая щедрость при таких-то миллионах, и закурил свою излюбленную тонкую сигару.
Джеймс Дерек оказался мужчиной лет сорока пяти на вид, слегка полноватым, приятной наружности, прямо-таки типичный образчик процветающего коммерсанта. Он был изысканно вежлив, улыбчив, однако держался в рамках протокола. Стоило ему заговорить, и улыбка исчезала как бы сама собой.
– Мы выяснили, на чье имя зарегистрирован «роллс-ройс». Машина принадлежит маркизу Жаку Луи Бертольду. Вскоре будет получена информация о нем.
– Отлично. А как насчет приютов?
Англичанин достал из внутреннего кармана пальто лист бумаги.
– Мы могли бы предложить несколько вариантов, выбор зависит от того, в какой мере мадам Скарлатти желала бы поддерживать связь с внешним миром.
– А есть такие, где подобные контакты полностью исключены? – осведомился Кэнфилд. – С обеих сторон...
– В таком случае мы должны ограничиться только католическими приютами. Их у нас два... Или даже три.
– Но послушайте! – возмутилась старая леди.
– Охарактеризуйте их поподробнее, – попросил Кэнфилд, проигнорировав реплику старой дамы.
– Один принадлежит бенедиктинскому ордену, другой – кармелитскому. Оба, кстати, расположены на юго-западе, кармелитский – совсем близко от Кардиффа.
– Есть вещи, которые для меня не приемлемы ни под каким видом, и я хочу, чтобы вы это всегда помнили, мистер Кэнфилд, – вспылила старая дама. – Я не желаю иметь ничего общего с этими монастырскими овцами!
– Какой из этих приютов пользуется наибольшей славой? – гнул свою линию Кэнфилд.
– Ну, герцогиня Глостерская, к примеру, каждый год совершает паломничество в Йоркское аббатство. Но это англиканская церковь.
– Прекрасно! Мы распространим сообщение, что мадам Скарлатти намерена провести месяц в стенах этого аббатства.
– Ну, это куда ни шло, – примирительно произнесла старая леди.
– Я еще не закончил. – Кэнфилд повернулся к англичанину, на лице которого вновь появилась улыбка. – На самом деле мадам Скарлатти завтра же отправится в монастырь кармелиток. Сопровождать ее будете вы.
– Как вам будет угодно.
– Минуточку, господа! Я не согласна. Мистер Дерек будет действовать, сообразуясь с моими желаниями.
– Искренне сожалею, – ответил англичанин, – но мне ведено выполнять распоряжения мистера Кэнфилда.
– Вы не забыли, мадам Скарлатти, что у нас с вами существует соглашение? – обратился к ней Кэнфилд. – Вы что же, решили нарушить его?
– Боже мой! О чем я буду говорить с этими людьми? Да я просто и дня не смогу прожить среди всех этих папских идолов! Да еще слушать все их бредни!
– Вы будете избавлены от всего этого, мадам, – вмешался Дерек. – Монахини будут предупреждены, что вы приняли обет молчания. Так что вы ни с кем не обязаны общаться.
– Покой и тишина, столь полезные для размышлений о бессмертии души, вам будут обеспечены, – добавил Кэнфилд.
Глава 23
"Йорк, Англия, 12 августа 1926 года.
Сегодня на рассвете в знаменитом Йоркском монастыре прогремел взрыв сокрушительной силы, разрушивший часть западного крыла, в котором размещались кельи; возникший пожар осложнил положение. Точное число жертв этой ужасной трагедии пока не установлено. Но, несомненно, погибла большая часть сестер-монахинь и послушниц. Взрыв предположительно произошел вследствие внезапно возникших неполадок в недавно установленной системе теплоснабжения".
Кэнфилд прочел это сообщение в корабельной газете за день до прибытия в Нью-Йорк.
«Да, они ничем не гнушаются!» – с горечью подумал он. Его затея обернулась гибелью множества невинных людей. Однако теперь по свету пошли гулять репортажи, в которых в числе жертв значится и мадам Скарлатти.
Кэнфилд достал из кармана письмо мадам Скарлатти к Джанет. Он читал его уже много раз. На его взгляд, оно было написано очень убедительно. Но сейчас ему почему-то захотелось перечитать его.
"Милое дитя!
Я знаю, вы не питаете ко мне особого расположения и любви, и весьма об этом сожалею. Впрочем, я понимаю, что такое отношение ко мне вполне оправданно: члены семьи Скарлатти – не из той категории людей, с которыми приятно иметь дело. И, хотя некоторые члены этой семьи причинили вам немалые страдания, вы по-прежнему остаетесь ее членом и матерью одного из продолжателей рода Скарлатти. Быть может, именно вам суждено до некоторой степени исправить совершенные нами ошибки.
Я пишу вам все это отнюдь не из сентиментальных побуждений и не ради красного словца. История показывает, что зачастую именно те, на кого судьба неожиданно налагает, казалось бы, непомерную ответственность, вдруг проявляют себя самым блистательным образом. Прошу вас поразмыслить над такой возможностью.
Более того, я прошу вас самым серьезным образом подумать над тем, что сообщит вам мистер Мэтью Кэнфилд. Я полностью ему доверяю. Доверие мое основано на том, что он спас мне жизнь, подвергнув при этом смертельному риску свою собственную. Его и наши интересы неразрывно связаны между собой. Он объяснит вам суть дела и от моего имени попросит вас оказать нам великую услугу.
Я, дорогая, уже очень стара. Жить мне осталось совсем немного. Но эти отведенные мне судьбой месяцы или годы (драгоценные, возможно, только для меня) могут внезапно оборваться по чьей-то злой воле. Хотелось бы верить, что Господь не допустит этого.
Естественно, будучи главой Скарлатти, я постоянно подвергаюсь риску, смело принимаю любой вызов. И если бы в отпущенный мне срок я сумела отвести от семьи Скарлатти грозящее нам бесчестие, я бы с легким сердцем последовала за моим супругом.
Надеюсь получить от вас ответ через мистера Кэнфилда. Если все произойдет, как я предполагаю, в скором времени мы будем вместе. Это доставило бы мне необычайную радость. Но и в случае неприятия моего предложения я всегда – верьте моим словам – буду питать к вам любовь, привязанность и понимание.
Элизабет Уикхем Скарлатти".
Кэнфилд вложил письмо в конверт. Написано вполне убедительно, вновь подумал он, в общем-то ничего конкретно не объясняет, но вместе с тем дает четко понять: то, о чем пойдет речь, предельно важно. Если он сумеет справиться со своей частью задачи, Джанет приедет в Англию вместе с ним. Если ему не удастся уговорить ее – придется искать другое решение.
В особняке Алстера Скарлетта на Пятьдесят четвертой улице шел ремонт: несколько рабочих в висячих люльках, закрепленных на крыше, тщательно обрабатывали пескоструйными аппаратами наружные стены. Массивный «чеккер» подкатил к парадному входу, и Мэтью Кэнфилд проворно взбежал по ступенькам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92