Хотя Элизабет не приняла визитные карточки всерьез – они стали предметом привычных шуток для нее и Джованни, – эти карточки неожиданно сыграли очень важную роль в их судьбе. Они должным образом объясняли происхождение богатства Скарлатти. И хотя никто из тех, кто знал их семью, не обращался к ним «граф» или «графиня», довольно многие не сомневались в истинности титула.
Это ведь могло быть правдой, не так ли?!
Был еще один конкретный результат: несмотря на то, что в карточках не был указан титул, Элизабет до конца ее долгой жизни называли мадам.
Мадам Элизабет Скарлатти.
И Джованни уже не позволял себе тянуться через весь стол за тарелкой с недоеденным женой супом.
* * *
Через два года после покупки земли, 14 июля 1908 года, Джованни Мериги Скарлатти умер. Человек сжег себя дотла. В течение нескольких недель Элизабет пыталась осмыслить случившееся. Ей было не к кому прислониться. Она и Джованни были любовниками, друзьями, партнерами. По-настоящему они боялись только одного – что смерть когда-то разлучит их.
Но он умер, и Элизабет понимала, что они создали свою империю не для того, чтобы тот, кто остался, спокойно взирал на ее крушение.
Ее первым шагом было решение о сосредоточении управленческого аппарата обширной сети «Скарлатти индастриз» в едином центре.
Высшие чиновники империи Скарлатти и их семьи были в срочном порядке переселены со Среднего Запада в Нью-Йорк. Элизабет затребовала документы, в которых были определены должностные обязанности и сферы персональной ответственности. Для связи нью-йоркского офиса со всеми предприятиями «Скарлатти индастриз» была введена в действие частная телеграфная сеть. Элизабет была хорошим генералом, а ее армия – высокопрофессиональной и трудолюбивой. Время работало на нее, остальное довершило ее знание людей и их слабостей.
Был построен чудесный дом в городе, в Ньюпорте приобретено загородное поместье, на заливе Ойстер-Бей строилась еще одна уединенная резиденция, и каждую неделю она участвовала в изнурительных переговорах с управляющими компаниями ее покойного мужа.
Одной из важнейших своих обязанностей она считала помощь сыновьям в осмыслении протестантской демократии. Она рассуждала просто. В тех кругах, где вращались ее сыновья, имя Скарлатти было чем-то инородным, даже непристойным, а именно в этих кругах им предстояло вращаться до конца жизни. И она официально сменила их фамилию на Скарлетт.
Конечно же она сама, из чувства глубокого уважения к дону Джованни и традициям Феррари, осталась «Элизабет Скарлатти Феррарская».
На новой визитной карточке не был обозначен адрес: она не знала, в каком доме предпочтет находиться в каждый конкретный момент.
Элизабет вынуждена была признать, что оба ее старших сына не обладают ни воображением Джованни, ни ее пониманием его замыслов. В отношении младшего, Алстера Стюарта, трудно было сказать что-то определенное, поскольку, взрослея, он создал ей немало проблем.
В детстве он был ужасным задирой, Элизабет объясняла это тем, что он самый маленький в семье и самый избалованный. Но с возрастом Алстер мало изменился. Он не только противопоставлял себя другим, но и настоятельно требовал, чтобы всегда все было, как того желает он. Он – единственный среди братьев – считал, что принадлежность к богатой семье позволяет ему быть грубым и даже жестоким, и это тревожило Элизабет. Впервые она столкнулась с этим в день его тринадцатилетия. За несколько дней до этого школьный учитель прислал ей записку:
"Многоуважаемая мадам Скарлатти!
Приглашения на день рождения Алстера послужили поводом для некоторой неловкости. Мальчик никак не может решить, кто же его лучшие друзья – у него их так много! В результате он вначале раздал приглашения одним мальчикам, потом забрал их и вручил другим. Я полагаю, что для Алстера школа Парклей может сделать исключение и отменить традиционный лимит на 25 гостей".
* * *
Вечером Элизабет спросила Алстера об этом.
– Да, у нескольких человек я отобрал приглашения. Я передумал.
– Почему? Это очень некрасиво.
– А почему некрасиво? Я не хочу, чтобы они пришли.
– Тогда зачем ты их вообще приглашал? – Чтобы они прибежали домой и рассказали своим папашам и мамашам, что идут ко мне на день рождения, – мальчик рассмеялся, – а потом им пришлось бы сказать, что они никуда не идут.
– Это ужасно!
– Я так не думаю. Их вовсе не интересует мой день рождения, им любопытно побывать в твоем доме!
* * *
Став студентом Принстона, Алстер Стюарт Скарлетт всячески унижал своих братьев, одноклассников, учителей и, что Элизабет находила самым отвратительным, слуг. Его терпели только потому, что он сын Элизабет Скарлатти. Алстер был невероятно испорченным молодым человеком, и Элизабет понимала, что необходимо принимать срочные меры. В июне 1916 года она велела сыну прибыть на уик-энд домой и объявила, что он должен начать работать.
– И не собираюсь!
– Ты будешь работать! Ты не смеешь ослушаться меня!
Он не посмел. Летом Алстера определили на гудзонскую лесопилку, а тем временем два его брата прекрасно проводили время в доме на заливе Ойстер-Бей и наслаждались прелестями Лонг-Айленда.
На исходе лета Элизабет поинтересовалась, как он справляется с работой.
– Вы хотите знать правду, мадам Скарлатти? – спросил молодой управляющий завода.
– Конечно же правду.
– Боюсь, она может стоить мне места.
– Не думаю.
– Ну что ж, отлично, мадам. Ваш сын начал работать на пакетировочном прессе, как вы и приказали. Это тяжелая работа, но он крепкий парень... Я снял его с пресса после того, как он избил двух рабочих.
– О Боже! Почему мне ничего об этом не сказали?
– Я не знал обстоятельств. Я думал, что, может быть, рабочие сами спровоцировали его. Я ничего не знал.
– Ну и что же вы узнали?
– Он сам спровоцировал их на драку... Я перевел его на другой пресс, но ситуация только ухудшилась. Он стал угрожать другим рабочим, что добьется их увольнения, заставлял их выполнять свою работу. Он постоянно всем напоминает, кто он такой.
– Вам следовало рассказать мне об этом.
– Я и сам ничего не знал до последнего времени. Трое рабочих уволились. Одному из них мы были вынуждены оплатить услуги дантиста. Ваш сын ударил его свинцовой рейкой.
– Ужасно! Что же делать?! Пожалуйста, будьте откровенны со мной. Это в ваших же интересах.
– Ваш сын – сильный парень. Задиристый. Возможно, в этом и состоит вся его сущность. Мне кажется, он предпочитает руководящую работу, возможно, именно этим он и должен заниматься. Он ваш сын. Его отец создал эту лесопилку.
– Это не дает ему права на подобное поведение. Его отец начинал с нуля.
– Тогда, может быть, вам следует объяснить ему это. На лесопилке от него, похоже, не будет никакой пользы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92