и когда мы с Холмсом явились туда с разницей лишь в несколько минут, дворецкий действительно стоял на месте с ключами в руке, готовый проводить нас обратно в наши комнаты. (Как же, о как же я в нем ошибался по нашем прибытии сюда!)
Таким образом, развязку дела тщательно предуготовил самый острый ум, какой только мог взяться за это дело. И все же, когда я собрался лечь спать, чтобы хорошенько выспаться и назавтра идти на дело с ясной головой, одна мысль не давала мне покоя – а если Холмс чего-то не договаривает? Когда мы шли из «Дудки и барабана» в «Роксбург», он ни с того ни с сего принялся обличать людские предрассудки; это совсем не вязалось с его предыдущим заявлением о том, что он верит в могущество призраков. И вновь, как уже столько раз бывало со мной во время наших расследований, я был вынужден признать, что не все знаю о деле и потому не могу до конца понять сложившееся положение. Поэтому, несмотря на большое количество виски, что я вынужден был поглотить за вечер, в эту ночь сон никак не шел ко мне.
Особенно потому, что мне все время чудились (непросто в этом сознаться) отдаленные шаги – медленные, осторожные, какие я уже слышал сегодня вечером: умом я понимал, что эти неугомонные блуждания – просто шаги одного из братьев-преступников; он, скорее всего, готовит западную башню к нашему завтрашнему визиту. Но суеверная часть моей души тут же стала нашептывать, что это «итальянский джентльмен», которого, разумеется, оскорбило наше вторжение на его территорию…
– Poignarder a I' eccosais, – пробормотал я, встал, вытащил «наладонный защитник» из кармана сюртука и сунул его под подушку. – Посмотрим, не поможет ли делу добрая английская пуля…
Глава 11
Тайны Холируд-Хауса
Следующий день начался с самого страшного, что может случиться, если накануне позволить себе лишнего.
– Ватсон! – Голос принадлежал Холмсу, а не кому-то из лакеев; и, судя по этому голосу, произошло что-то срочное. – Вставайте, старина! Боюсь, что игра началась раньше, чем мы предполагали, да и правила неожиданно поменялись!
– Надеюсь, что действительно произошло нечто чрезвычайное, – злобно проворчал я, натягивая одежду, а Холмс тем временем яростно отдергивал – едва ли не отдирал – занавеси с окон. – Иначе вам не поздоровится!
– Простите, Ватсон, но… ага, вот и миссис Хэкетт с вашим завтраком. Ешьте быстро, а я пока расскажу печальные новости. – Холмс помахал в воздухе телеграммой, а я тем временем начал уплетать очередной роскошный шотландский завтрак в исполнении миссис Хэкетт. – Это от Майкрофта…
– Холмс! – воскликнул я, указывая глазами на главную экономку, временно исполняющую обязанности кухарки.
– О, не опасайтесь, – ответил он. – Я абсолютно доверяю миссис Хэкетт, как и ее мужу и сыну. А помощь нам, похоже, понадобится – Майкрофт возвращается один, точнее, уж лучше бы он был один. Его контрразведчики обнаружили новые доказательства связи между немецкими империалистами и шотландскими националистами – доказательства, разумеется, по преимуществу им же и сфабрикованные; Майкрофт поставил большую часть своих молодых людей на усиление охраны королевы, а сам едет в компании того диспепсического армейского разведчика и лорда Фрэнсиса.
Я небрежно пожал плечами, ожидая, чтобы завтрак, как обычно, оживил мое истощенное тело и измученную нервную систему:
– И что же? Я согласен, что от лорда Фрэнсиса мало толку в критической ситуации – но я думаю, вряд ли Майкрофт попадет в какую-то критическую ситуацию по дороге…
– Лорд Фрэнсис – сам по себе критическая ситуация, – ответил Холмс, демонстративно выколачивая трубку в мою масленку. – Какая жалость, что я не объяснил этого…
– Холмс! – воскликнул я, внезапно лишенный доброго шотландского масла. – С какой стати… – Внезапно слова Холмса прорвали туман, окутавший мои мозги. – Сам лорд Фрэнсис? Холмс, о чем вы толкуете?
– Например, вот об этом, – ответил он, доставая что-то похожее на обычный сложенный носовой платок. Я развернул его; продолжая завтракать (точнее, пытаясь продолжать, насколько это было возможно без масла), и уставился на небольшую коллекцию волосков, очевидно – человеческих; мне сложно сказать, какого они были цвета, потому что лучи яркого утреннего солнца били прямо в окна комнаты; но на фоне белого платка волоски казались ярко-рыжими: нельзя сказать, что в Шотландии это редкость.
– Они что-то значат, я полагаю? – спросил я.
– Что-то значат сами по себе, – ответил Холмс, вытаскивая из кармана второй белый платок, – а в сочетании вот с этим – еще больше.
Во втором свертке оказались обрывки фитиля, которые Холмс так тщательно собирал с вагонного пола накануне ночью.
– Запал от бомбы? – спросил я.
– Посмотрите внимательнее, Ватсон, – я второпях подобрал не только запал…
И впрямь. Сам того, очевидно, не желая, Холмс набрал еще пыли, камешков, занесенных в вагон с путей, паровозного шлака…
… и волос. Точно такого же необычного цвета, как в первом образце, который он мне показал. Теперь я узнал этот цвет:
– Безумец из поезда! – вскричал я. – Это его волосы, я уверен!
– Конечно, Ватсон, но где же я взял второй образец?
– Не представляю… разве что этого маньяка задержали?
– Нет, он пока на свободе. Хотя в последние сутки за ним пристально наблюдал… мой брат.
– Майкрофт? Но ведь Майкрофт был в Балморале. Он бы никогда не допустил, чтобы маньяка с подобными убеждениями… да, надеюсь, с любыми убеждениями… допустили в высочайшее присутствие.
– А если этот «маньяк» много раз бывал там по собственному праву? Если он даже лично знаком Ее Величеству?
Я обдумал услышанное; внезапно челюсти мои перестали активно работать, несмотря на полный рот яичницы и шотландского лосося.
– Боже милостивый… не хотите же вы сказать, что… нет, именно это вы и хотите сказать… Самое страшное, что теперь я и сам это вижу…
Вполне довольный Холмс бережно сложил свои платки.
– А я ведь и раньше вас предупреждал на этот счет, Ватсон. Я, конечно, узнал его при первой же встрече – он же дилетант, и, разумеется, ничего не знает о науке антропометрии. Он постарался замаскировать лицо и голову, и решил, что этих театральных уверток – парика, клея и пластыря, коими он обезобразил себе лицо, – будет вполне достаточно. Но глаза, череп, фигура – это все не так просто скрыть.
– Но… как он сюда добрался? Он же вернулся во дворец до нашего прибытия!
– Быстрые лошади, умело расставленные, пока обгоняют поезда, Ватсон, если всадник опытный и не боится скакать по пересеченной местности. А лорд Фрэнсис, конечно, охотник едва ли не с рождения.
Я поразмыслил над этим.
– Да. Это, конечно, так… Но, почему? Зачем ему это? И как… где… вы нашли второй образец волос?
Холмс пожал плечами и кивком указал на миссис Хэкетт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Таким образом, развязку дела тщательно предуготовил самый острый ум, какой только мог взяться за это дело. И все же, когда я собрался лечь спать, чтобы хорошенько выспаться и назавтра идти на дело с ясной головой, одна мысль не давала мне покоя – а если Холмс чего-то не договаривает? Когда мы шли из «Дудки и барабана» в «Роксбург», он ни с того ни с сего принялся обличать людские предрассудки; это совсем не вязалось с его предыдущим заявлением о том, что он верит в могущество призраков. И вновь, как уже столько раз бывало со мной во время наших расследований, я был вынужден признать, что не все знаю о деле и потому не могу до конца понять сложившееся положение. Поэтому, несмотря на большое количество виски, что я вынужден был поглотить за вечер, в эту ночь сон никак не шел ко мне.
Особенно потому, что мне все время чудились (непросто в этом сознаться) отдаленные шаги – медленные, осторожные, какие я уже слышал сегодня вечером: умом я понимал, что эти неугомонные блуждания – просто шаги одного из братьев-преступников; он, скорее всего, готовит западную башню к нашему завтрашнему визиту. Но суеверная часть моей души тут же стала нашептывать, что это «итальянский джентльмен», которого, разумеется, оскорбило наше вторжение на его территорию…
– Poignarder a I' eccosais, – пробормотал я, встал, вытащил «наладонный защитник» из кармана сюртука и сунул его под подушку. – Посмотрим, не поможет ли делу добрая английская пуля…
Глава 11
Тайны Холируд-Хауса
Следующий день начался с самого страшного, что может случиться, если накануне позволить себе лишнего.
– Ватсон! – Голос принадлежал Холмсу, а не кому-то из лакеев; и, судя по этому голосу, произошло что-то срочное. – Вставайте, старина! Боюсь, что игра началась раньше, чем мы предполагали, да и правила неожиданно поменялись!
– Надеюсь, что действительно произошло нечто чрезвычайное, – злобно проворчал я, натягивая одежду, а Холмс тем временем яростно отдергивал – едва ли не отдирал – занавеси с окон. – Иначе вам не поздоровится!
– Простите, Ватсон, но… ага, вот и миссис Хэкетт с вашим завтраком. Ешьте быстро, а я пока расскажу печальные новости. – Холмс помахал в воздухе телеграммой, а я тем временем начал уплетать очередной роскошный шотландский завтрак в исполнении миссис Хэкетт. – Это от Майкрофта…
– Холмс! – воскликнул я, указывая глазами на главную экономку, временно исполняющую обязанности кухарки.
– О, не опасайтесь, – ответил он. – Я абсолютно доверяю миссис Хэкетт, как и ее мужу и сыну. А помощь нам, похоже, понадобится – Майкрофт возвращается один, точнее, уж лучше бы он был один. Его контрразведчики обнаружили новые доказательства связи между немецкими империалистами и шотландскими националистами – доказательства, разумеется, по преимуществу им же и сфабрикованные; Майкрофт поставил большую часть своих молодых людей на усиление охраны королевы, а сам едет в компании того диспепсического армейского разведчика и лорда Фрэнсиса.
Я небрежно пожал плечами, ожидая, чтобы завтрак, как обычно, оживил мое истощенное тело и измученную нервную систему:
– И что же? Я согласен, что от лорда Фрэнсиса мало толку в критической ситуации – но я думаю, вряд ли Майкрофт попадет в какую-то критическую ситуацию по дороге…
– Лорд Фрэнсис – сам по себе критическая ситуация, – ответил Холмс, демонстративно выколачивая трубку в мою масленку. – Какая жалость, что я не объяснил этого…
– Холмс! – воскликнул я, внезапно лишенный доброго шотландского масла. – С какой стати… – Внезапно слова Холмса прорвали туман, окутавший мои мозги. – Сам лорд Фрэнсис? Холмс, о чем вы толкуете?
– Например, вот об этом, – ответил он, доставая что-то похожее на обычный сложенный носовой платок. Я развернул его; продолжая завтракать (точнее, пытаясь продолжать, насколько это было возможно без масла), и уставился на небольшую коллекцию волосков, очевидно – человеческих; мне сложно сказать, какого они были цвета, потому что лучи яркого утреннего солнца били прямо в окна комнаты; но на фоне белого платка волоски казались ярко-рыжими: нельзя сказать, что в Шотландии это редкость.
– Они что-то значат, я полагаю? – спросил я.
– Что-то значат сами по себе, – ответил Холмс, вытаскивая из кармана второй белый платок, – а в сочетании вот с этим – еще больше.
Во втором свертке оказались обрывки фитиля, которые Холмс так тщательно собирал с вагонного пола накануне ночью.
– Запал от бомбы? – спросил я.
– Посмотрите внимательнее, Ватсон, – я второпях подобрал не только запал…
И впрямь. Сам того, очевидно, не желая, Холмс набрал еще пыли, камешков, занесенных в вагон с путей, паровозного шлака…
… и волос. Точно такого же необычного цвета, как в первом образце, который он мне показал. Теперь я узнал этот цвет:
– Безумец из поезда! – вскричал я. – Это его волосы, я уверен!
– Конечно, Ватсон, но где же я взял второй образец?
– Не представляю… разве что этого маньяка задержали?
– Нет, он пока на свободе. Хотя в последние сутки за ним пристально наблюдал… мой брат.
– Майкрофт? Но ведь Майкрофт был в Балморале. Он бы никогда не допустил, чтобы маньяка с подобными убеждениями… да, надеюсь, с любыми убеждениями… допустили в высочайшее присутствие.
– А если этот «маньяк» много раз бывал там по собственному праву? Если он даже лично знаком Ее Величеству?
Я обдумал услышанное; внезапно челюсти мои перестали активно работать, несмотря на полный рот яичницы и шотландского лосося.
– Боже милостивый… не хотите же вы сказать, что… нет, именно это вы и хотите сказать… Самое страшное, что теперь я и сам это вижу…
Вполне довольный Холмс бережно сложил свои платки.
– А я ведь и раньше вас предупреждал на этот счет, Ватсон. Я, конечно, узнал его при первой же встрече – он же дилетант, и, разумеется, ничего не знает о науке антропометрии. Он постарался замаскировать лицо и голову, и решил, что этих театральных уверток – парика, клея и пластыря, коими он обезобразил себе лицо, – будет вполне достаточно. Но глаза, череп, фигура – это все не так просто скрыть.
– Но… как он сюда добрался? Он же вернулся во дворец до нашего прибытия!
– Быстрые лошади, умело расставленные, пока обгоняют поезда, Ватсон, если всадник опытный и не боится скакать по пересеченной местности. А лорд Фрэнсис, конечно, охотник едва ли не с рождения.
Я поразмыслил над этим.
– Да. Это, конечно, так… Но, почему? Зачем ему это? И как… где… вы нашли второй образец волос?
Холмс пожал плечами и кивком указал на миссис Хэкетт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53