Лишь эти чувства придавали ей силы жить все эти годы. И вот ее час настал. Далиа немного успокоилась, но сон так и не пришел.
В номере отеле «Ройял Орлеан» Рэйчел Боумен расчесывала свои прекрасные волосы перед большим зеркалом. Кабаков, растянувшись на кровати, курил и смотрел на нее. Свет играл в ее волосах. Кабаков любил нежные беззащитные впадинки вдоль позвоночника, появлявшиеся, когда Рэйчел поднимала руки. Он любовался ее неторопливыми движениями и мягкой кошачьей грацией.
— Дэвид, когда ты вернешься? — Рэйчел взглянула на него в зеркало.
— Когда найду эту чертову бомбу.
— О той парочке — женщине и американце — что-нибудь слышно?
— Нет. Женщину рано или поздно задержат. Если мы найдем бомбу, она немногое сможет сделать. После того, как мы разберемся на стадионе, американские власти выдадут Фазиля Израилю.
Кабаков посмотрел на Рэйчел, но та внимательно изучала свое отражение.
— Рэйчел.
— Да?
— Ты что-нибудь решила? Знаешь, в Израиле очень большой спрос на психиатров. Ты была бы поражена, узнав сколько ненормальных в этой стране. И среди евреев, и среди христиан. А сколько сумасшедших стекается летом...
— Мы поговорим об этом в другой раз, когда ты будешь не столь рассеян и сможешь яснее изложить свои смутные мысли.
— Ладно, поговорим об этом «У Антуана» завтра вечером. Ну, а теперь хватит тебе вертеться перед зеркалом, пора заняться более насущными делами. Надеюсь, теперь я ясно выражаюсь?
* * *
И в отеле «Ройял Орлеан» и в отеле «Фэйрмонт» погасли огни. Вокруг лежал притихший город. Эта ночь мало чем отличалась от предыдущих. Ничто, казалось, не предвещало беды.
Глава 26
Воскресным утром двенадцатого января Майкл Лэндер проснулся, когда красное солнце осветило небо над Новым Орлеаном. Ему снилось море, песчаный берег, безбрежная голубая даль. Он какое-то время лежал, не понимая, где находится. Но уже в следующий момент все встало на свои места. Далиа, откинувшись в кресле, через полуопущенные ресницы наблюдала за ним. Лэндер осторожно встал и подошел к окну. Улицы заливал золотистый солнечный свет. Сквозь легкую утреннюю дымку сияло чистое небо.
— День будет погожим, — заметил он.
Лэндер позвонил в аэропорт, в справочную метеослужбы. Ветер северо-восточный, пятнадцать узлов, порывы до двадцати. Он удовлетворенно прикрыл глаза — ветер попутный. Со стороны аэропорта Лейкфронт к стадиону. На открытом месте можно развить на дирижабле до 70 узлов.
— Майкл, ты можешь еще поспать. Время есть.
Лэндер по-прежнему выглядел, очень бледным. Далиа знала — сил у него совсем немного. Но все-таки должно хватить. Должно.
Дирижабль обычно поднимался в воздух за час до начала соревнований. Этот час требовался телевизионщикам для последней проверки аппаратуры. Лэндеру придется пробыть в воздухе довольно долгое время, прежде чем он сможет вернуться за бомбой. Силы потребуются.
— Да, я, пожалуй, действительно прилягу. Экипаж вызовут в полдень. Фарли летал всю прошлую ночь, так что он проспит дольше обычного. Но до полудня он все равно выйдет из номера, чтобы позавтракать перед полетом.
— Я знаю, Майкл. Не волнуйся, все будет в порядке.
— Мне стало бы спокойнее, если бы я знал, что у тебя есть оружие. — Они не хотели рисковать и не взяли с собой оружие из Нью-Джерси. Но кое-что имелось в гараже, в грузовике с бомбой.
— Не беспокойся и положись на меня.
— Я знаю, Далиа, что на тебя всегда можно положиться, — серьезно сказал Лэндер.
Корли, Кабаков и Мошевский выехали на стадион в девять часов. Французский квартал только еще просыпался. Улицы вокруг «Ройял Орлеан» постепенно заполнялись людьми. Нередко можно было встретить хмурое, опухшее лицо. Позади осталась веселая ночь. Но публика жаждала новых развлечений — праздник продолжался.
Влажный ветер гонял по Бурбон-стрит бумажный мусор. Сэму Корли приходилось быть очень внимательным — проезжую часть улицы заполняли по-утреннему рассеянные люди. И лишь за пределами Французского квартала он смог развить нормальную скорость. Корли пришлось провести ночь у одного из знакомых из новоорлеанского отделения ФБР. Он вовремя не заказал себе номер в отеле, а позже сделать это сказалось совершенно невозможно. Завтрак был невкусный и чересчур легкий. Ночью Корли плохо спал — не давали покоя москиты, налетевшие вместе с речным туманом. Американец хмуро оглянулся, его раздражал резкий запах мускусной дыни, поедаемой беззаботным Мошевским на заднем сиденье машины. Кабаков, сидевший рядом, пребывал в отличном настроении; видно, он прекрасно выспался и плотно позавтракал. Однако это не улучшило настроения Корли. Он еще раз раздраженно оглянулся — Мошевский принялся за очередную порцию пахучего лакомства. Кабаков потянулся, что-то при этом звякнуло о ручку дверцы.
— Что у тебя там такое, черт побери?
— Вставная челюсть выпала.
— Очень смешно.
Кабаков расстегнул пиджак и показал ствол укороченного автомата «Узи», висевшего под мышкой.
— А у Мошевского что? Гранатомет?
— О, у меня установка для запуска мускусных дынь, — послышалось невнятное чавканье.
Корли пожал плечами — он и так-то с трудом понимал его еврейско-английский, а уж когда у Мошевского набит рот...
К стадиону подъехали в девять тридцать. Полицейские уже перекрыли большинство улиц, оставались лишь подъезды для зрителей. Но и на этих улицах у обочин сгрудились мощные грузовики, стальные заграждения и мешки с песком. После начала игры перекрыто будет все. У юго-восточного входа стояли десять карет «скорой помощи» — здесь останется единственный, тщательно охраняемый проезд. Вдоль авеню Одюбон и на крышах зданий рассредоточились сотрудники ФБР и полицейские. По этой магистрали ожидалось прибытие президентского автомобиля. Вдоль всех прилегающих к стадиону улиц тянулись мешки с песком. Казалось, город приготовился к войне. Наученные горьким опытом, фэбээровцы не собирались рисковать. Слишком свежи были воспоминания о трагедии в кампусе Оул-Мисс в 1963 году.
* * *
В девять часов Далиа заказала три завтрака в номер. В ожидании, пока их принесут, она вытащила из своей сумочки длинные, остро заточенные ножницы и липкую ленту. Вывернув винтик, соединявший две половинки ножниц, она вставила в одну из половинок на его место трехдюймовый болт. Замотала ручку лентой и спрятала импровизированное оружие в рукаве. Подошла к зеркалу. Осмотр вполне удовлетворил ее — ничего подозрительного.
В 9.20 принесли завтрак. Далиа поставила один поднос перед Лэндером на кровать, другой — на журнальный столик.
— Приступай, Майкл, пока все горячее. Я вернусь через несколько минут. — С этими словами Далия вышла из номера. В руках она несла третий поднос.
В коридоре не было ни души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
В номере отеле «Ройял Орлеан» Рэйчел Боумен расчесывала свои прекрасные волосы перед большим зеркалом. Кабаков, растянувшись на кровати, курил и смотрел на нее. Свет играл в ее волосах. Кабаков любил нежные беззащитные впадинки вдоль позвоночника, появлявшиеся, когда Рэйчел поднимала руки. Он любовался ее неторопливыми движениями и мягкой кошачьей грацией.
— Дэвид, когда ты вернешься? — Рэйчел взглянула на него в зеркало.
— Когда найду эту чертову бомбу.
— О той парочке — женщине и американце — что-нибудь слышно?
— Нет. Женщину рано или поздно задержат. Если мы найдем бомбу, она немногое сможет сделать. После того, как мы разберемся на стадионе, американские власти выдадут Фазиля Израилю.
Кабаков посмотрел на Рэйчел, но та внимательно изучала свое отражение.
— Рэйчел.
— Да?
— Ты что-нибудь решила? Знаешь, в Израиле очень большой спрос на психиатров. Ты была бы поражена, узнав сколько ненормальных в этой стране. И среди евреев, и среди христиан. А сколько сумасшедших стекается летом...
— Мы поговорим об этом в другой раз, когда ты будешь не столь рассеян и сможешь яснее изложить свои смутные мысли.
— Ладно, поговорим об этом «У Антуана» завтра вечером. Ну, а теперь хватит тебе вертеться перед зеркалом, пора заняться более насущными делами. Надеюсь, теперь я ясно выражаюсь?
* * *
И в отеле «Ройял Орлеан» и в отеле «Фэйрмонт» погасли огни. Вокруг лежал притихший город. Эта ночь мало чем отличалась от предыдущих. Ничто, казалось, не предвещало беды.
Глава 26
Воскресным утром двенадцатого января Майкл Лэндер проснулся, когда красное солнце осветило небо над Новым Орлеаном. Ему снилось море, песчаный берег, безбрежная голубая даль. Он какое-то время лежал, не понимая, где находится. Но уже в следующий момент все встало на свои места. Далиа, откинувшись в кресле, через полуопущенные ресницы наблюдала за ним. Лэндер осторожно встал и подошел к окну. Улицы заливал золотистый солнечный свет. Сквозь легкую утреннюю дымку сияло чистое небо.
— День будет погожим, — заметил он.
Лэндер позвонил в аэропорт, в справочную метеослужбы. Ветер северо-восточный, пятнадцать узлов, порывы до двадцати. Он удовлетворенно прикрыл глаза — ветер попутный. Со стороны аэропорта Лейкфронт к стадиону. На открытом месте можно развить на дирижабле до 70 узлов.
— Майкл, ты можешь еще поспать. Время есть.
Лэндер по-прежнему выглядел, очень бледным. Далиа знала — сил у него совсем немного. Но все-таки должно хватить. Должно.
Дирижабль обычно поднимался в воздух за час до начала соревнований. Этот час требовался телевизионщикам для последней проверки аппаратуры. Лэндеру придется пробыть в воздухе довольно долгое время, прежде чем он сможет вернуться за бомбой. Силы потребуются.
— Да, я, пожалуй, действительно прилягу. Экипаж вызовут в полдень. Фарли летал всю прошлую ночь, так что он проспит дольше обычного. Но до полудня он все равно выйдет из номера, чтобы позавтракать перед полетом.
— Я знаю, Майкл. Не волнуйся, все будет в порядке.
— Мне стало бы спокойнее, если бы я знал, что у тебя есть оружие. — Они не хотели рисковать и не взяли с собой оружие из Нью-Джерси. Но кое-что имелось в гараже, в грузовике с бомбой.
— Не беспокойся и положись на меня.
— Я знаю, Далиа, что на тебя всегда можно положиться, — серьезно сказал Лэндер.
Корли, Кабаков и Мошевский выехали на стадион в девять часов. Французский квартал только еще просыпался. Улицы вокруг «Ройял Орлеан» постепенно заполнялись людьми. Нередко можно было встретить хмурое, опухшее лицо. Позади осталась веселая ночь. Но публика жаждала новых развлечений — праздник продолжался.
Влажный ветер гонял по Бурбон-стрит бумажный мусор. Сэму Корли приходилось быть очень внимательным — проезжую часть улицы заполняли по-утреннему рассеянные люди. И лишь за пределами Французского квартала он смог развить нормальную скорость. Корли пришлось провести ночь у одного из знакомых из новоорлеанского отделения ФБР. Он вовремя не заказал себе номер в отеле, а позже сделать это сказалось совершенно невозможно. Завтрак был невкусный и чересчур легкий. Ночью Корли плохо спал — не давали покоя москиты, налетевшие вместе с речным туманом. Американец хмуро оглянулся, его раздражал резкий запах мускусной дыни, поедаемой беззаботным Мошевским на заднем сиденье машины. Кабаков, сидевший рядом, пребывал в отличном настроении; видно, он прекрасно выспался и плотно позавтракал. Однако это не улучшило настроения Корли. Он еще раз раздраженно оглянулся — Мошевский принялся за очередную порцию пахучего лакомства. Кабаков потянулся, что-то при этом звякнуло о ручку дверцы.
— Что у тебя там такое, черт побери?
— Вставная челюсть выпала.
— Очень смешно.
Кабаков расстегнул пиджак и показал ствол укороченного автомата «Узи», висевшего под мышкой.
— А у Мошевского что? Гранатомет?
— О, у меня установка для запуска мускусных дынь, — послышалось невнятное чавканье.
Корли пожал плечами — он и так-то с трудом понимал его еврейско-английский, а уж когда у Мошевского набит рот...
К стадиону подъехали в девять тридцать. Полицейские уже перекрыли большинство улиц, оставались лишь подъезды для зрителей. Но и на этих улицах у обочин сгрудились мощные грузовики, стальные заграждения и мешки с песком. После начала игры перекрыто будет все. У юго-восточного входа стояли десять карет «скорой помощи» — здесь останется единственный, тщательно охраняемый проезд. Вдоль авеню Одюбон и на крышах зданий рассредоточились сотрудники ФБР и полицейские. По этой магистрали ожидалось прибытие президентского автомобиля. Вдоль всех прилегающих к стадиону улиц тянулись мешки с песком. Казалось, город приготовился к войне. Наученные горьким опытом, фэбээровцы не собирались рисковать. Слишком свежи были воспоминания о трагедии в кампусе Оул-Мисс в 1963 году.
* * *
В девять часов Далиа заказала три завтрака в номер. В ожидании, пока их принесут, она вытащила из своей сумочки длинные, остро заточенные ножницы и липкую ленту. Вывернув винтик, соединявший две половинки ножниц, она вставила в одну из половинок на его место трехдюймовый болт. Замотала ручку лентой и спрятала импровизированное оружие в рукаве. Подошла к зеркалу. Осмотр вполне удовлетворил ее — ничего подозрительного.
В 9.20 принесли завтрак. Далиа поставила один поднос перед Лэндером на кровать, другой — на журнальный столик.
— Приступай, Майкл, пока все горячее. Я вернусь через несколько минут. — С этими словами Далия вышла из номера. В руках она несла третий поднос.
В коридоре не было ни души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90