Не иначе какая-то неприятность.
Голос дипломата был, по обыкновению, спокоен и деловит.
— Майор, к нам поступил запрос относительно вашей особы. Из «Нью-Йорк Тайме». Их очень интересует инцидент на «Летиции», и я думаю, что вам следует приехать в консульство. Я освобожусь после трех. Это время вас устроит?
— Хорошо, я приеду.
Свежий номер «Таймс»уже принесли — он лежал на коврике перед входной дверью. Так, страница первая: «Израильский министр иностранных дел прибыл в Вашингтон на переговоры по Ближнему Востоку». (Надо бы потом прочесть.) «Стоимость жизни: Дженерал Моторс призывает вернуться к натуральной оплате труда». (Хм...) Страница вторая (ох, дьявол, вот оно!): «Израильские агенты пытали араба на территории США — заявляет ливанский консул в беседе с нашим корреспондентом Маргарет Финч».
Далее в статье сообщалось о моряке-ливанце с ливийского торгового судна, который был задержан таможенниками по обвинению в контрабанде. За неделю до его ареста на борт сухогруза поднялись двое неизвестных, назвавшихся израильскими офицерами. Они связали первого помощника капитана Мустафу Фози и подвергли его допросу с применением побоев и электрошока. Консул Юсуф аль-Амеди выражал гневное возмущение этим бандитским актом, добавляя, что не имеет ни малейшего понятия о целях визитеров. Комментировать обвинение, выдвинутое против Фози таможенниками, он отказался. В свою очередь, израильский представитель объявил всю эту историю вымыслом и «неуклюжей попыткой возбудить антиизраильские настроения в США». Здесь же приводилось свидетельство полицейского врача Джиллетта, который осматривал первого помощника и не обнаружил следов побоев или каких-нибудь других повреждений. Но Амеди стоял на своем, утверждая, будто один из нападавших — не кто иной, как майор Дэвид Кабаков, прикомандированный к израильскому посольству в Вашингтоне.
Скандал разгорелся нешуточный, на «Летицию» наложили арест, но, к счастью, таможенники помалкивали, и репортеры пока еще не успели связать взрыв в холодильнике Музи с перипетиями вокруг ливийского сухогруза.
* * *
— Вам официально приказано возвращаться домой, — заявил Телль.
Кабаков скривил губы. Он чувствовал себя так, словно консул ударил его ногой в живот.
Телль подвигал кончиком ручки бумаги у себя на столе. Выдержав паузу, он заговорил снова:
— Фози — гражданин Ливана, так что о его аресте в установленном порядке сообщили в ливанское консульство, которое обеспечило ему адвоката. Тот получает указания из Бейрута и может вить веревки из своего подзащитного. С другой стороны, судно ходило под ливийским флагом, следовательно, об инциденте уже извещен ливийский руководитель, досточтимый и высокообразованный полковник Каддафи. Значит, в курсе событий и «Аль-Фаттах». Я еще не видел показаний, автором которых считается Мустафа Фози, но не сомневаюсь, что они чрезвычайно живописны и содержат массу натуралистических подробностей. Вы его сильно помяли?
— Пальцем не тронул.
— Во всяком случае, ясно одно: ливанцы и ливийцы не успокоятся, пока вы не будете выдворены из США. Возможно, к их протестам присоединится Сирия. У Муаммара Каддафи хватит средств, чтобы оплатить услуги более чем одного арабского дипломата. Разумеется, никто из них, за исключением, быть может, самого Каддафи, не подозревает об истинной цели вашего пребывания в Америке.
— А как на это смотрит госдепартамент? — с трудом выдавил Кабаков.
— О, главное, что их заботит, — это избежать шума и унять арабов. По указанным соображениям, ваше присутствие в качестве официального представителя вооруженных сил Израиля выглядит отныне весьма нежелательным.
— Жирные идиоты! Они заслуживают... — оборвав фразу, он стиснул зубы.
— Как вам известно, майор, на этой неделе ООН приняла резолюцию, выдвинутую по инициативе Лиги арабских стран. В ней осуждается недавняя акция Израиля против партизанских лагерей в Сирии. В настоящее время нам не следует усугублять положение новым скандалом.
— А что, если я сложу полномочия и поменяю дипломатический паспорт на обычный? Буду действовать на свой страх и риск, а Тель-Авив сможет откреститься от меня, когда сочтет это необходимым.
Консул не слушал.
— Очень заманчиво, прости меня. Господи, предположить и такой вариант: арабы приводят в исполнение свой гнусный план, вся Америка в ярости, а в результате мы получим усиление военной помощи Израилю. Но ничего такого не произойдет, и мы оба, увы, прекрасно это понимаем. Здешняя публика расценит злодеяние террористов как следствие именно американо-израильского союза, как следствие того, что Соединенные Штаты ввязались в еще одну грязную войну. После Индокитая у них стойкая аллергия на вооруженное вмешательство. То же самое наблюдается и во Франции, и я не удивлюсь, узнав об акции «Аль-Фаттах» в Париже, если французы продадут нам свои «миражи». Все равно общественное мнение сложится не в нашу пользу.
Допустим, взрыв произведен где-то здесь. Что тогда? Арабские правительства в тысячный раз выразят громогласное возмущение действиями партизан, а Каддафи переведет на счета «Аль-Фаттах» еще несколько миллионов долларов.
Соединенные Штаты импортируют слишком много нефти, чтобы позволить себе серьезную размолвку с арабскими государствами. Поэтому, как ни печально, Вашингтон тоже предпочтет ограничиться угрозами в адрес «Аль-Фаттах», не затрагивая ее покровителей.
Если, невзирая на наши усилия, арабы осуществят свой замысел, то нам, конечно, несдобровать, но все же дело будет еще не совсем плохо. А вот если мы выйдем из игры, хоть бы и по настоянию госдепартамента, то в итоге мы же и окажемся виноватыми. Да, кстати. Американцы отказались запрашивать у русских какие-либо сведения, касающиеся войны на Ближнем Востоке. Как мне разъяснили в госдепартаменте, «Ближний Восток по-прежнему остается сферой конфликта между двумя системами», даже в условиях разрядки. Никакое сотрудничество здесь невозможно. ЦРУ не желает признаваться Советам, что неспособно самостоятельно раздобыть необходимую информацию. Но в любом случае, Дэвид, вы были правы, предприняв эту попытку.
А теперь — вот. Это также предназначается вам.
И Телль протянул ему телеграмму из штаб-квартиры Моссад.
В телеграмме сообщалось, что на следующий день после кабаковского рейда Мухаммеда Фазиля видели в Бейруте. Он был ранен в щеку, и описание раны соответствовало рассказу первого помощника капитана «Летиции».
— Мухаммед Фазиль — самый опасный из всех, — негромко произнес консул.
— Я не собираюсь...
— Подождите, подождите, Давид. Сейчас настало время для предельной искренности. Скажите, известен ли вам человек из Моссад или откуда-нибудь еще, который мог бы справиться с этим делом лучше, чем вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Голос дипломата был, по обыкновению, спокоен и деловит.
— Майор, к нам поступил запрос относительно вашей особы. Из «Нью-Йорк Тайме». Их очень интересует инцидент на «Летиции», и я думаю, что вам следует приехать в консульство. Я освобожусь после трех. Это время вас устроит?
— Хорошо, я приеду.
Свежий номер «Таймс»уже принесли — он лежал на коврике перед входной дверью. Так, страница первая: «Израильский министр иностранных дел прибыл в Вашингтон на переговоры по Ближнему Востоку». (Надо бы потом прочесть.) «Стоимость жизни: Дженерал Моторс призывает вернуться к натуральной оплате труда». (Хм...) Страница вторая (ох, дьявол, вот оно!): «Израильские агенты пытали араба на территории США — заявляет ливанский консул в беседе с нашим корреспондентом Маргарет Финч».
Далее в статье сообщалось о моряке-ливанце с ливийского торгового судна, который был задержан таможенниками по обвинению в контрабанде. За неделю до его ареста на борт сухогруза поднялись двое неизвестных, назвавшихся израильскими офицерами. Они связали первого помощника капитана Мустафу Фози и подвергли его допросу с применением побоев и электрошока. Консул Юсуф аль-Амеди выражал гневное возмущение этим бандитским актом, добавляя, что не имеет ни малейшего понятия о целях визитеров. Комментировать обвинение, выдвинутое против Фози таможенниками, он отказался. В свою очередь, израильский представитель объявил всю эту историю вымыслом и «неуклюжей попыткой возбудить антиизраильские настроения в США». Здесь же приводилось свидетельство полицейского врача Джиллетта, который осматривал первого помощника и не обнаружил следов побоев или каких-нибудь других повреждений. Но Амеди стоял на своем, утверждая, будто один из нападавших — не кто иной, как майор Дэвид Кабаков, прикомандированный к израильскому посольству в Вашингтоне.
Скандал разгорелся нешуточный, на «Летицию» наложили арест, но, к счастью, таможенники помалкивали, и репортеры пока еще не успели связать взрыв в холодильнике Музи с перипетиями вокруг ливийского сухогруза.
* * *
— Вам официально приказано возвращаться домой, — заявил Телль.
Кабаков скривил губы. Он чувствовал себя так, словно консул ударил его ногой в живот.
Телль подвигал кончиком ручки бумаги у себя на столе. Выдержав паузу, он заговорил снова:
— Фози — гражданин Ливана, так что о его аресте в установленном порядке сообщили в ливанское консульство, которое обеспечило ему адвоката. Тот получает указания из Бейрута и может вить веревки из своего подзащитного. С другой стороны, судно ходило под ливийским флагом, следовательно, об инциденте уже извещен ливийский руководитель, досточтимый и высокообразованный полковник Каддафи. Значит, в курсе событий и «Аль-Фаттах». Я еще не видел показаний, автором которых считается Мустафа Фози, но не сомневаюсь, что они чрезвычайно живописны и содержат массу натуралистических подробностей. Вы его сильно помяли?
— Пальцем не тронул.
— Во всяком случае, ясно одно: ливанцы и ливийцы не успокоятся, пока вы не будете выдворены из США. Возможно, к их протестам присоединится Сирия. У Муаммара Каддафи хватит средств, чтобы оплатить услуги более чем одного арабского дипломата. Разумеется, никто из них, за исключением, быть может, самого Каддафи, не подозревает об истинной цели вашего пребывания в Америке.
— А как на это смотрит госдепартамент? — с трудом выдавил Кабаков.
— О, главное, что их заботит, — это избежать шума и унять арабов. По указанным соображениям, ваше присутствие в качестве официального представителя вооруженных сил Израиля выглядит отныне весьма нежелательным.
— Жирные идиоты! Они заслуживают... — оборвав фразу, он стиснул зубы.
— Как вам известно, майор, на этой неделе ООН приняла резолюцию, выдвинутую по инициативе Лиги арабских стран. В ней осуждается недавняя акция Израиля против партизанских лагерей в Сирии. В настоящее время нам не следует усугублять положение новым скандалом.
— А что, если я сложу полномочия и поменяю дипломатический паспорт на обычный? Буду действовать на свой страх и риск, а Тель-Авив сможет откреститься от меня, когда сочтет это необходимым.
Консул не слушал.
— Очень заманчиво, прости меня. Господи, предположить и такой вариант: арабы приводят в исполнение свой гнусный план, вся Америка в ярости, а в результате мы получим усиление военной помощи Израилю. Но ничего такого не произойдет, и мы оба, увы, прекрасно это понимаем. Здешняя публика расценит злодеяние террористов как следствие именно американо-израильского союза, как следствие того, что Соединенные Штаты ввязались в еще одну грязную войну. После Индокитая у них стойкая аллергия на вооруженное вмешательство. То же самое наблюдается и во Франции, и я не удивлюсь, узнав об акции «Аль-Фаттах» в Париже, если французы продадут нам свои «миражи». Все равно общественное мнение сложится не в нашу пользу.
Допустим, взрыв произведен где-то здесь. Что тогда? Арабские правительства в тысячный раз выразят громогласное возмущение действиями партизан, а Каддафи переведет на счета «Аль-Фаттах» еще несколько миллионов долларов.
Соединенные Штаты импортируют слишком много нефти, чтобы позволить себе серьезную размолвку с арабскими государствами. Поэтому, как ни печально, Вашингтон тоже предпочтет ограничиться угрозами в адрес «Аль-Фаттах», не затрагивая ее покровителей.
Если, невзирая на наши усилия, арабы осуществят свой замысел, то нам, конечно, несдобровать, но все же дело будет еще не совсем плохо. А вот если мы выйдем из игры, хоть бы и по настоянию госдепартамента, то в итоге мы же и окажемся виноватыми. Да, кстати. Американцы отказались запрашивать у русских какие-либо сведения, касающиеся войны на Ближнем Востоке. Как мне разъяснили в госдепартаменте, «Ближний Восток по-прежнему остается сферой конфликта между двумя системами», даже в условиях разрядки. Никакое сотрудничество здесь невозможно. ЦРУ не желает признаваться Советам, что неспособно самостоятельно раздобыть необходимую информацию. Но в любом случае, Дэвид, вы были правы, предприняв эту попытку.
А теперь — вот. Это также предназначается вам.
И Телль протянул ему телеграмму из штаб-квартиры Моссад.
В телеграмме сообщалось, что на следующий день после кабаковского рейда Мухаммеда Фазиля видели в Бейруте. Он был ранен в щеку, и описание раны соответствовало рассказу первого помощника капитана «Летиции».
— Мухаммед Фазиль — самый опасный из всех, — негромко произнес консул.
— Я не собираюсь...
— Подождите, подождите, Давид. Сейчас настало время для предельной искренности. Скажите, известен ли вам человек из Моссад или откуда-нибудь еще, который мог бы справиться с этим делом лучше, чем вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90