— О да! Из своего поганого Тель-Авива. Отправив мне открытку, в которой выражалось бы сожаление по поводу недостатка достоверной информации.
Корли вперил взгляд в окно. Через минуту, когда снова повернулся, он был уже спокоен. Корли преодолел свой гнев и был готов к продолжению сотрудничества. Кабаков такую способность ценил очень высоко.
— "Американец", — задумчиво проговорил Корли. — Значит, он сказал: «Американец». К слову, Музи был почти чист перед законом. В полицейских картотеках за ним числится всего один арест за угрозу расправой, оскорбление действием и нарушение общественного порядка во французском ресторане. Обвинение спустили на тормозах.
— Осмотр дома мало что дал, — продолжал он после паузы. — Мина была пластиковая, немногим больше фунта весом. Мы полагаем, что контакты были вставлены в патрон для лампочки в холодильнике. Холодильник отключили от сети, прикрепили провода, потом дверцу закрыли и снова воткнули штепсель в розетку. Оригинально.
— Я о таком однажды уже слышал, — тихо, очень тихо заметил Кабаков.
— Теперь первым делом я намерен перевести вас в Бетесду, в военно-морской госпиталь. Там мы сможем обеспечить должную безопасность.
— Я не собираюсь...
— Ах, да! — Корли, будто спохватившись, вынул из кармана пиджака последний выпуск «Нью-Йорк пост» и развернул на третьей полосе. С нее глядела фотография раненого, снятая из-за плеча санитара «скорой помощи» в момент погрузки носилок в реанимобиль. Лицо Кабакова почернело от копоти, но черты были вполне различимы. — Репортеры назвали вас Кэбовым, место жительства и род занятий неизвестны. Разнюхали, сволочи. Полицейскому отделу информации мы заткнули пасть еще до того, как выяснили вашу личность. А Вашингтон драит мою задницу. Директор считает, что арабы могут опознать вас по этой фотографии и попытаются пришлепнуть.
— Великолепно! Устроим встречу, захватим одного живьем и потолкуем по-свойски.
— Нет. Только не здесь. Для этого пришлось бы эвакуировать целое крыло. Кроме того, если они, не дай Бог, преуспеют, от вашего трупа мне не будет никакого проку. Нам не нужен второй Иосиф Алон.
В 1973 году военно-морской атташе Израиля в Вашингтоне полковник Алон был застрелен убийцей-террористом по дороге в Чиви-Чейз, штат Мэриленд. Кабаков знал и любил Алона. Во время выноса из самолета гроба с телом полковника он стоял в Лодском аэропорту рядом с Моше Даяном. Ветер вздувал знамя, которым накрыли крышку гроба.
— Арабы могли бы поручить дело тем же исполнителям, которые убили полковника Алона, — мечтательно предположил Мошевский, оскалив зубы в крокодильей улыбке.
Корли устало покачал головой.
— Это обычные наемные убийцы, и вам это известно. Не хватало нам стрельбы в госпитале. Как-нибудь в другой раз, если вам так неймется, можете хоть устроить митинг на ступенях миссии ОАР и обличать палестинских террористов, облачившись в красный спортивный костюм. А сейчас мне приказано обеспечить вашу безопасность. — Он снова повернулся к Кабакову. — По словам врача, вам следует минимум неделю провести лежа на спине. Утром пакуйте свое подкладное судно — отправитесь в Бетесду. Прессе сообщим, что вас переводят в Сан-Антонио, в ожоговое отделение госпиталя Брук-Арми.
Кабаков прикрыл глаза. В Бетесде он попадет в лапы бюрократов. Они станут истязать его просмотром фотографий подозрительных арабских рож и не выпустят месяцев шесть. Только он вовсе не собирается в Бетесду. Ему ведь и нужно-то самую малость — чуть-чуть ухода, абсолютное уединение и нора, где можно на несколько деньков расслабиться и где некому будет за ним надзирать да командовать. Такое место Кабакову было известно.
— Корли, у меня возникла идея получше, как мне устроиться. Скажите, в полученных вами указаниях речь шла о конкретном месте?
— Нет, на меня просто возложили ответственность за вашу безопасность. И я обещаю: хотите вы этого или не хотите, вы будете в безопасности. — В его словах прозвучала невысказанная угроза, намек на то, что в случае отказа от сотрудничества госдепартамент мигом вытурит Кабакова обратно в Израиль.
— Что ж, тогда я попробую обеспечить ее самостоятельно. Утром вы сможете во всем сами удостовериться и, надеюсь, будете вполне удовлетворены.
— Я ничего не обещаю.
— Но вы хотя бы обещаете отнестись к этому беспристрастно? — Кабаков терпеть не мог упрашивать и выклянчивать.
— Посмотрим. А тем временем я расставил по этажу пятерых парней. Вижу, вам не дает покоя проигранный раунд, не так ли?
Кабаков ответил ему каким-то странным взглядом, и федеральный агент внезапно вспомнил, как в Мичигане, когда был мальчишкой, наткнулся в лесу на барсука, пойманного в капкан. Зверь кидался на него, пытаясь избавиться от впившихся в него зубьев тяжелой стальной пасти, и кость, торчащая из сломанной барсучьей лапы, рыхлила лесную подстилку. Глаза Кабакова были сейчас точь-в-точь как у того барсука.
Лишь только Корли покинул комнату, израильтянин попытался сесть, но, почувствовав головокружение, снова откинулся на подушку.
— Мошевский, позвони Рэйчел Боумен, — сказал он.
Телефон Рэйчел Боумен, доктора медицины, был внесен в телефонный справочник Манхэттена. Мизинцем — единственным пальцем, пролезающим в отверстия диска, — Мошевский набрал номер и попал в службу ответов. Доктор Боумен, сказали ему, уехала на три дня.
Мошевский отыскал ее домашний номер в манхэттенской адресной книге, и ему ответила та же телефонистка. Да, подтвердила она в ответ на его вопрос, клиенты оставляют им свои координаты. — А есть ли у них телефон, по которому можно связаться с доктором Боумен? — К сожалению, она не имеет права давать подобную информацию.
Мошевский попросил не вешать трубку и позвал из коридора стоящего там на страже фэбээровца. Тот назвал себя телефонистке и подождал, пока она проверит его личность.
— Доктор Боумен в Поконских горах, на горе Марри-Лодж, — наконец сообщил он. — Она предупредила службу ответов, что перезвонит из номера отеля. Это было вчера, но она до сих пор не дала о себе знать. Думаю, вы понимаете: раз она собиралась сама звонить из номера и не планировала давать свой телефон, это может означать, что доктор Боумен думала зарегистрироваться под чужим именем.
— Да, да, — прокашлял Кабаков.
— Небось трахаться поехала, — брякнул агент.
Что ж, подумал Кабаков, чего ты хотел, если за семь лет ни разу не удосужился позвонить?
— Как далеко отсюда это место?
— Часа три езды.
— Поезжай, Мошевский, привези ее.
* * *
В семидесяти милях от госпиталя, в Лэйкхерсте, штат Нью-Джерси, Майкл Лэндер возился с ручкой настройки телевизора. Хотя изображение было прекрасным — аппаратура Лэндера всегда работала безукоризненно, — он никогда не был доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90