— Правда, с одной своей поправкой. Вы дадите мне право приглашать вас в мою постель, а на вашу я не претендую.
Алисия вдруг представила: совершенно голая, бесстыдно расставив ноги, она сидит на Уайлдере, и он целует ее груди. Невольно вздрогнув, она постаралась отогнать это видение и проговорила:
— Но я не верю, что вы удержитесь от насилия… — Уайлдер пристально посмотрел ей в глаза.
— Нет, миледи, вы не доверяете себе. Боитесь, что не сможете мне отказать.
— О… я, скорее поцелую ежа! — воскликнула Алисия. Он ухмыльнулся:
— Что касается поцелуев, то вы могли бы взять у меня несколько уроков.
— А вы могли бы взять несколько уроков хороших манер.
— Вот я и предлагаю: давайте обучать друг друга. — Он шагнул к ней, и Алисия не пожелала отступить, хотя ею овладела легкая паника. Он поцелует ее сейчас?
— Продемонстрирует, как негодяй соблазняет женщину? Если он дерзнет снова насмехаться над ней…
Однако Уайлдер не тронул ее. Он лишь откинул полы своего сюртука и, подбоченившись, проговорил:
— Итак, миледи, дайте мне окончательный ответ до того, как я отправлюсь осматривать мой новый дом.
Но Алисия не желала подчиняться этому надменному выскочке.
— Значит, вы намерены перебраться сюда? — проговорила она ледяным тоном.
— Нет, мы будем жить в моем особняке. Недалеко от игорного дома.
— При условии, что с нами будет моя мама. И еще вы должны позволить Джеральду остаться здесь.
— Да, разумеется, — сказал Уайлдер. — Так вы согласны стать моей женой? Пристально глядя ему в глаза, Алисия проговорила:
— Лишь в том случае, если вы пообещаете, что прекратите ваши домогательства, как только я попрошу об этом. На его лице появилась лукавая улыбка.
— Хорошо. Как только вы попросите меня об этом. — Он окинул ее откровенно мужским взглядом, и Алисия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. — Несмотря на всю вашу утонченность, миледи, вы все-таки из крови и плоти. Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе.
В спальне горела лишь одна сальная свеча, и комната тонула во мраке. Алисия, стоявшая у ночного столика, накапала в чашку с чаем настойки опия и, добавив туда немного сахара, размешала жидкость. Затем повернулась к женщине, сидевшей в кровати, и сказала:
— Напиток готов.
Обложенная подушками из гусиного пуха, леди Элинор поглядывала на Алисию и улыбалась. Светлые с серебристыми прядками волосы графини были прикрыты ночным чепцом. Пламя свечи отражалось в ее голубых глазах.
— Это так любезно с вашей стороны, — проговорила она, принимая чашку из рук дочери. — Спасибо, что приютили меня. Сейчас так холодно и неуютно ночевать в аллее…
Алисия невольно поморщилась при этих словах матери. Графиня Брокуэй не провела ни одной ночи на улице, и такое никогда не случится…
Они с матерью спали в одной комнате — отчасти потому, что дешевле обогревать одну спальню, а не две, отчасти же из-за того, что Алисия боялась оставлять больную без присмотра. До того как доктор прописал ей настойку опия, у нее была привычка бродить ночью по дому, иногда — забираться на чердак, где она рылась в сундуках со старыми вещами. Алисия боялась, что мать может уронить свечу и поджечь дом; к тому же ей грозили и другие опасности.
Однажды, облачившись в тяжелые парчовые одежды, леди Элинор свалилась с крутой лестницы, подвернув при падении ногу, и слегла на две недели. В другой раз, вообразив себя Жанной д’Арк, отыскала старинный нагрудник и шпагу; дочь перехватила ее, когда она уже собиралась выйти на улицу.
Протянув руку, Алисия убрала прядь со лба матери.
— Пей же, — сказала она. — Выпей все до последней капли.
Графиня осушила чашку и вернула ее дочери. Затем приложила к губам кружевной платочек, который прятала в широком рукаве, и, чуть подвинувшись, позволила Алисии сесть с ней рядом.
— Знаешь, дорогая, мне он кажется знакомым, — проговорила леди Элинор.
— Кто?
— Тот вежливый молодой человек. Интересно, он покупал у меня цветы и раньше? — Алисия насторожилась.
— Я думаю, ты что-то путаешь, — сказала она.
— Такого красивого джентльмена ни с кем не спутаешь, — возразила графиня. — Он влюблен в тебя и купил все до последнего цветка. Ах, это так романтично!
Алисия до боли прикусила губу. Она старалась не смотреть на вазу с цветами, которую по просьбе матери поставила на каминную доску. Что ж, так или иначе, а ей придется терпеть этого мошенника. Она сопровождала его при осмотре дома. Причем он был исключительно вежлив, она же с трудом сдерживала себя. А потом ей еще пришлось написать письмо лорду Хейлстоку — ведь следовало сообщить ему новость…
— Его зовут Дрейк Уайлдер, — сказала Алисия. — Теперь ты будешь видеть его чаще. Сегодня… мы обручились.
Леди Элинор чуть приподнялась и с удивлением посмотрела на дочь.
— Алисия, я не ослышалась? — спросила она. — Я правильно тебя поняла? Ты выходишь замуж?
Алисия вздохнула с облегчением — мать снова стала вдовствующей графиней Брокуэй.
— Да, ты все правильно поняла, — прошептала Алисия. — Ах, мама, мама…
Она улыбнулась матери — было очевидно, что та прекрасно все понимала. Такие проблески сознания всегда наступали внезапно; иногда они длились лишь короткие мгновения, иногда — целые часы. «Но почему это произошло именно сейчас?» — спрашивала себя Алисия.
Графиня взяла дочь за руку:
— Моя дорогая девочка, это замечательная новость. Кто такой Дрейк Уайлдер? Почему я с ним не знакома?
— Все произошло довольно быстро, — уклончиво ответила Алисия. — Наверное, ты сказала бы, что у нас был… скоропалительный роман.
Леди Брокуэй внезапно нахмурилась и пробормотала:
— Ах, дорогая, кажется, у меня опять был провал.
— Ты была… нездорова. Но я уверена, мама, что теперь тебе станет лучше.
Графиня о чем-то задумалась, потом вдруг спросила:
— Какой сегодня день? Какой месяц?
— Одиннадцатое апреля.
— Боже милостивый! Последнее, что я помню… Помню, как Джеральд принес мне букет подснежников. — Снова откинувшись на подушку, графиня со вздохом проговорила: — Пощади меня, Господи. Что со мной происходит?
Сдерживая дрожь в руке, Алисия погладила мать по плечу.
— Не беспокойся, все у тебя будет хорошо. Ты просто утомилась и не можешь сосредоточиться. Закрой глаза и отдохни. Я потом отвечу на все твои вопросы.
Графиня прикрыла глаза.
— Ты всегда была замечательной дочкой. Я не хочу быть тебе обузой.
— Ты вовсе не обуза! Ты моя гордость и радость! — с горячностью возразила Алисия и наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. Она почувствовала исходящий от матери легкий запах ландыша. — И просто смешно думать иначе.
— Я глупая, да? Твой отец всегда поддразнивал меня из-за моих фантазий. — На лице леди Элинор появилась мечтательная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Алисия вдруг представила: совершенно голая, бесстыдно расставив ноги, она сидит на Уайлдере, и он целует ее груди. Невольно вздрогнув, она постаралась отогнать это видение и проговорила:
— Но я не верю, что вы удержитесь от насилия… — Уайлдер пристально посмотрел ей в глаза.
— Нет, миледи, вы не доверяете себе. Боитесь, что не сможете мне отказать.
— О… я, скорее поцелую ежа! — воскликнула Алисия. Он ухмыльнулся:
— Что касается поцелуев, то вы могли бы взять у меня несколько уроков.
— А вы могли бы взять несколько уроков хороших манер.
— Вот я и предлагаю: давайте обучать друг друга. — Он шагнул к ней, и Алисия не пожелала отступить, хотя ею овладела легкая паника. Он поцелует ее сейчас?
— Продемонстрирует, как негодяй соблазняет женщину? Если он дерзнет снова насмехаться над ней…
Однако Уайлдер не тронул ее. Он лишь откинул полы своего сюртука и, подбоченившись, проговорил:
— Итак, миледи, дайте мне окончательный ответ до того, как я отправлюсь осматривать мой новый дом.
Но Алисия не желала подчиняться этому надменному выскочке.
— Значит, вы намерены перебраться сюда? — проговорила она ледяным тоном.
— Нет, мы будем жить в моем особняке. Недалеко от игорного дома.
— При условии, что с нами будет моя мама. И еще вы должны позволить Джеральду остаться здесь.
— Да, разумеется, — сказал Уайлдер. — Так вы согласны стать моей женой? Пристально глядя ему в глаза, Алисия проговорила:
— Лишь в том случае, если вы пообещаете, что прекратите ваши домогательства, как только я попрошу об этом. На его лице появилась лукавая улыбка.
— Хорошо. Как только вы попросите меня об этом. — Он окинул ее откровенно мужским взглядом, и Алисия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. — Несмотря на всю вашу утонченность, миледи, вы все-таки из крови и плоти. Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе.
В спальне горела лишь одна сальная свеча, и комната тонула во мраке. Алисия, стоявшая у ночного столика, накапала в чашку с чаем настойки опия и, добавив туда немного сахара, размешала жидкость. Затем повернулась к женщине, сидевшей в кровати, и сказала:
— Напиток готов.
Обложенная подушками из гусиного пуха, леди Элинор поглядывала на Алисию и улыбалась. Светлые с серебристыми прядками волосы графини были прикрыты ночным чепцом. Пламя свечи отражалось в ее голубых глазах.
— Это так любезно с вашей стороны, — проговорила она, принимая чашку из рук дочери. — Спасибо, что приютили меня. Сейчас так холодно и неуютно ночевать в аллее…
Алисия невольно поморщилась при этих словах матери. Графиня Брокуэй не провела ни одной ночи на улице, и такое никогда не случится…
Они с матерью спали в одной комнате — отчасти потому, что дешевле обогревать одну спальню, а не две, отчасти же из-за того, что Алисия боялась оставлять больную без присмотра. До того как доктор прописал ей настойку опия, у нее была привычка бродить ночью по дому, иногда — забираться на чердак, где она рылась в сундуках со старыми вещами. Алисия боялась, что мать может уронить свечу и поджечь дом; к тому же ей грозили и другие опасности.
Однажды, облачившись в тяжелые парчовые одежды, леди Элинор свалилась с крутой лестницы, подвернув при падении ногу, и слегла на две недели. В другой раз, вообразив себя Жанной д’Арк, отыскала старинный нагрудник и шпагу; дочь перехватила ее, когда она уже собиралась выйти на улицу.
Протянув руку, Алисия убрала прядь со лба матери.
— Пей же, — сказала она. — Выпей все до последней капли.
Графиня осушила чашку и вернула ее дочери. Затем приложила к губам кружевной платочек, который прятала в широком рукаве, и, чуть подвинувшись, позволила Алисии сесть с ней рядом.
— Знаешь, дорогая, мне он кажется знакомым, — проговорила леди Элинор.
— Кто?
— Тот вежливый молодой человек. Интересно, он покупал у меня цветы и раньше? — Алисия насторожилась.
— Я думаю, ты что-то путаешь, — сказала она.
— Такого красивого джентльмена ни с кем не спутаешь, — возразила графиня. — Он влюблен в тебя и купил все до последнего цветка. Ах, это так романтично!
Алисия до боли прикусила губу. Она старалась не смотреть на вазу с цветами, которую по просьбе матери поставила на каминную доску. Что ж, так или иначе, а ей придется терпеть этого мошенника. Она сопровождала его при осмотре дома. Причем он был исключительно вежлив, она же с трудом сдерживала себя. А потом ей еще пришлось написать письмо лорду Хейлстоку — ведь следовало сообщить ему новость…
— Его зовут Дрейк Уайлдер, — сказала Алисия. — Теперь ты будешь видеть его чаще. Сегодня… мы обручились.
Леди Элинор чуть приподнялась и с удивлением посмотрела на дочь.
— Алисия, я не ослышалась? — спросила она. — Я правильно тебя поняла? Ты выходишь замуж?
Алисия вздохнула с облегчением — мать снова стала вдовствующей графиней Брокуэй.
— Да, ты все правильно поняла, — прошептала Алисия. — Ах, мама, мама…
Она улыбнулась матери — было очевидно, что та прекрасно все понимала. Такие проблески сознания всегда наступали внезапно; иногда они длились лишь короткие мгновения, иногда — целые часы. «Но почему это произошло именно сейчас?» — спрашивала себя Алисия.
Графиня взяла дочь за руку:
— Моя дорогая девочка, это замечательная новость. Кто такой Дрейк Уайлдер? Почему я с ним не знакома?
— Все произошло довольно быстро, — уклончиво ответила Алисия. — Наверное, ты сказала бы, что у нас был… скоропалительный роман.
Леди Брокуэй внезапно нахмурилась и пробормотала:
— Ах, дорогая, кажется, у меня опять был провал.
— Ты была… нездорова. Но я уверена, мама, что теперь тебе станет лучше.
Графиня о чем-то задумалась, потом вдруг спросила:
— Какой сегодня день? Какой месяц?
— Одиннадцатое апреля.
— Боже милостивый! Последнее, что я помню… Помню, как Джеральд принес мне букет подснежников. — Снова откинувшись на подушку, графиня со вздохом проговорила: — Пощади меня, Господи. Что со мной происходит?
Сдерживая дрожь в руке, Алисия погладила мать по плечу.
— Не беспокойся, все у тебя будет хорошо. Ты просто утомилась и не можешь сосредоточиться. Закрой глаза и отдохни. Я потом отвечу на все твои вопросы.
Графиня прикрыла глаза.
— Ты всегда была замечательной дочкой. Я не хочу быть тебе обузой.
— Ты вовсе не обуза! Ты моя гордость и радость! — с горячностью возразила Алисия и наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. Она почувствовала исходящий от матери легкий запах ландыша. — И просто смешно думать иначе.
— Я глупая, да? Твой отец всегда поддразнивал меня из-за моих фантазий. — На лице леди Элинор появилась мечтательная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74