— Есть и другие способы убедиться в этом…
Поцелуй был долгим-долгим, его зубы нежно покусывали губы Эйвери, язык дразняще гладил их, соблазняя, руки ласкали ее тело.
— Я хочу тебя! — взмолилась Эйвери и застонала, когда он вошел в нее. Они двигались вместе с такой страстной жадностью, что наслаждение скоро затопило Эйвери, и Джонас был с ней, был частью ее.
Оба сразу же заснули, крепко прижавшись друг к другу. Когда Эйвери рано утром проснулась, ее по-прежнему обнимала властная рука. Она сонно улыбнулась и задремала.
Открыв глаза во второй раз, она обнаружила, что лежит одна. Шторы были раздвинуты, и за окном царила чудесная зимняя сказка. Эйвери слышала, как Джонас насвистывает в душе. Она выскользнула из кровати, надела пижаму и подошла к окну, чтобы полюбоваться на сад, засыпанный снегом.
— Ото! — сказала она с благоговением. — Боюсь, камелии крышка.
— К черту камелию, лучше подумай о моей машине! Надеюсь, у тебя есть лопата? — заявил вышедший из ванной Джонас.
— Пойду приму душ, — сказала она.
Джонас обнял ее за плечи, на его лице была написана решимость.
— Эйвери, после вчерашней ночи нет никакого смысла припоминать старые обиды.
— Я знаю, — усмехнулась женщина, ее глаза весело блеснули.
— Ты со мной согласна?
— Да. — Она провела рукой по его мускулистому торсу. — Ты замерз. Иди оденься. Поговорим за завтраком.
Эйвери спустилась вниз через двадцать минут, накинув куртку поверх черного шерстяного свитера и брюк, и обнаружила, что Джонас мерзнет в одной рубашке. Он с завистью посмотрел на нее.
— Ты хорошо утеплилась, дорогая. Я только что позвонил отцу и сказал, что не смогу приехать сегодня. Он поработает до тех пор, пока я не вернусь.
— Значит, ты у меня застрял, — с восторгом констатировала Эйвери и сочувственно оглядела его. — Тебе, должно быть, холодно. Я сейчас поищу что-нибудь!
Она побежала наверх, покопалась в гардеробе и вернулась на кухню с большим серым свитером.
— Тебе повезло — у меня есть дурная привычка покупать мужские свитера из-за их длины. Примерь.
Свитер немного жал Джонасу в груди и был на пару сантиметров короче, чем нужно.
— Зато он теплый, — с благодарностью сказал он и поцеловал Эйвери. — Спасибо, дорогая. Что у нас на завтрак?
Пока Джонас резал хлеб и готовил чай, она делала омлет. Затем они набросились на еду как волки и начали разговор, лишь перейдя к поджаренному хлебу и мармеладу.
— Итак, мисс Кроуфорд, что будем делать дальше?
— Голосую за небольшое возвращение — не для того, чтобы ругаться, — торопливо поправилась она, заметив его помрачневший взгляд. — Давай перемотаем пленку назад — до того момента, как Пол сделал свое грязное дело.
— То есть ты хочешь, чтобы мы с тобой снова стали воскресными любовниками? — разочарованно спросил он.
— Пока — да.
— Пока? Что это значит?
— Что мы снова должны привыкнуть друг к другу.
— Но мы будем вместе не так часто.
— Это лучше, чем ничего. Возможно, иногда ты сможешь вырваться в загородный дом, а я буду приезжать в Лондон каждый свободный выходной, — пообещала она.
Он уныло посмотрел на нее.
— Я боялся, что ноги твоей в моем доме больше не будет.
Она улыбнулась:
— В следующий раз я ожидаю более теплого приема.
— Гарантирую. Кстати, о теплых приемах. Вчера внизу ты даже не соизволила меня поцеловать, так что с моей стороны было сущим безумием вламываться в твою спальню в голом виде.
Эйвери усмехнулась.
— Мне показалось, что я пролежала без сна целую вечность, надеясь, что ты придешь.
— Тогда какого черта ты сама не забралась ко мне под одеяло?! — потребовал ответа Джонас.
Она покачала головой.
— На сей раз был твой ход. И к тому же ты вел себя весьма враждебно, помнишь?
— Эйвери, в любой момент ты можешь лечь в мою кровать, и я буду ждать тебя — вот так. — С этими словами Джонас подарил ей долгий поцелуй, который немедленно вызвал ответную реакцию.
К их большому сожалению, ближе к полудню прояснилось. После обеда выглянуло солнце, и температура поднялась до вполне приемлемой. Теперь проблема с машиной была решена.
— Утром мне придется уехать, — сказал Джонас, когда они лежали у камина после обеда. — Жаль, что снегопад закончился.
— У нас еще есть остаток дня, — сонно произнесла Эйвери.
— И ночь, — напомнил ей Джонас. — Так скажи, что ты думаешь о моем доме в Лондоне?
— Я не успела как следует рассмотреть его. Мое внимание было сосредоточено на пьяном и опасном хозяине.
Глаза Джонаса сверкнули, и он прижал палец к ее губам.
— Это ты была опасна, Эйвери Кроуфорд. Пощечина оказалась очень болезненной.
— Извини, но… Нет, — поправилась она. — Ты сказал то, что сказал, я сделала то, что сделала, так что мы квиты.
— Хорошо, — решительно согласился он. — А теперь о доме. Мои родители пару лет назад решили переехать и сразу же спросили, не останусь ли я в нашем особняке. Идея мне понравилась… А когда это «пока» закончится, ты переберешься ко мне, Эйвери?
— Возможно, — осторожно ответила она. — Но совместная жизнь — это важный шаг. Мы не очень долго знаем друг друга, Джонас.
— Однако этого времени оказалось достаточно, чтобы я безнадежно в тебя влюбился. — Джонас поцеловал ее, чтобы подтвердить свое заявление.
— Совсем не безнадежно, — задыхаясь, произнесла Эйвери, когда смогла говорить. — Я испытываю к тебе то же самое.
— Слава богу! Так когда ты переедешь?
— После того, как вернется Фрэнсис и я улажу кое-какие вопросы. Если к тому времени мы все еще будем вместе…
— Черт возьми, ну, разумеется, будем! — упрямо сказал Джонас и обхватил ладонями ее лицо. — Я не собираюсь больше тебя отпускать. Так что научись с этим жить, Эйвери Кроуфорд!
Через три недели Джонас приехал на Грэшем-роуд в пятницу вечером и увез Эйвери в загородный дом. Таково было ее желание.
— Наконец-то, — вздохнул он, увидев ярко освещенные окна. — Видно, Хетти настояла на иллюминации. Жаль, что Чарли не оплачивает счета за электричество.
— Скряга, — со смехом откликнулась Эйвери.
Джонас открыл дверь, и она вбежала в большую комнату.
— Одно время я думала, что уже никогда сюда не вернусь, — сказала она.
Он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.
— Нам нужно быть сейчас не здесь, а в Лондоне и обсуждать перемены, которые ты хочешь сделать в доме. — Его глаза сузились. — Если ты не передумала перебраться в Чисвик.
— Разумеется, не передумала! — твердо ответила Эйвери. — Хочешь, я помогу принести вещи из машины?
— Я не взял никакой еды.
— Джонас! — взвилась она. — Скажи мне, что ты пошутил!
Он рассмеялся и потянул ее на кухню.
— Хетти и миссис Холмс все купили.
Эйвери довольно вздохнула, увидев миску салата с цыпленком и уже знакомый пирог. Записка, подписанная «X. и Ч.», сообщала о том, что холодильник полон и две буханки особого хлеба миссис Холмс лежат в корзине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31