)
П у б л и й (рассуждает вслух). Плюс десять. Высота - полкило-
метра над уровнем моря. Это если Капитолийского холма не считать. С
ним, думаю, все семьсот получаются. Итак, семьсот равняется плюс
десять. В Риме, стало быть, градусов на пять теплее. Дождь если там,
значит, что - теплый. Вода в Тибре - мутная-мутная. Как сказано у
поэта. Люди бегут, кошки в окнах мяукают. Башню не видно. Во время
дождя никто не думает о Башне... Что значит - архитектура... Я бы в
Сенат пошел. Чудное это дело - во время дождя в Сенате сидеть,
слушать, как законы обсуждаются. Голосовать... Я бы, конечно, был
"за". Неважно даже, за что. А кто-нибудь был бы "против". Какая
разница? На то и демократия. Я по натуре - позитинист. И когда руки
поднимаются, по всему залу - дух такой волной идет. Под мышками...
Даже еще и приятней, когда с меньшинством голосуешь... Э-эх, только
подумать: сидишь себе в Сенате - на улице дождь - тут тепло -
поднимаешь руку... (Пауза. Поднимает руку, принюхивается.)
...демократия... Туллий!
Т у л л и й. Отстань.
П у б л и й. Все читаешь... Прошлым интересуешься. Конечно, при
таком количестве истории, какое уж тут настоящее. Тем более, будущее.
Даже географии ни хрена не осталось. Просто - колонии: части Империи.
Куда ни плюнь. Даже если и независимыми ставшие... Топография только
и осталась. Вниз-вверх... Читай, читай... Когда все прочтешь...
Книги-то на полке останутся, а тебя в мусоропровод спустят. Как
сказано у поэта: Дольче эт декорум эст про патрия мори. Сладостно и
почетно умереть за отчизну. Н-да... дольче.
Т у л л и й. В самом деле, что у нас нынче на сладкое?
П у б л и й. Хорошо бы опять пирожное.
Т у л л и й. Опять, говорят тебе, не бывает.
П у б л и й. Н-да, все повторяется, кроме меню.
Т у л л и й. Ты бы, конечно, наоборот предпочел.
П у б л и й. А то нет!
Т у л л и й. Я и говорю: варвар. (Захлопывает книгу и встает.)
П у б л и й. Да при чем тут варвар?! Чего ты лаешься все время?
Варвар! Варвар. Как собака гавкает...
Т у л л и й. А при том, что истинный римлянин не ищет
разнообразия. Истинному римлянину - все равно. Истинный римлянин
единства жаждет. Так что меню разное - это даже лажа. Меню должно
быть одинаковое. Как и дни. Как само время... Послабление это: со
жратвой у нас. Нет еще полного единства. Но, видать, грядет.
П у б л и й. Как же так - все равно? Пирожное равно отсутствию
пирожного, что ли?
Т у л л и й. Ага. Потому что sub specie aeternitatus* отсутствие
равняется присутствию вообще. То есть истинный римлянин разницу за
подлянку считает. Так что меню лучше если одинаковое.
(* sub specie aeternitatus (лат.) - с точки зрения вечности.)
П у б л и й. Пирожных не напасешься. Или - их отсутствия...
Н-да... Дольче эт декорум.
Т у л л и й. Сладостно и почетно... Грядет все-таки единство.
Стиля - то есть. Ничего лишнего. С нас, можно сказать, и
начинается...
П у б л и й. Да? а сам канарейку пожалел.
Т у л л и й. Не пожалел, а оставил.
П у б л и й. Ну это одно и то же...
Т у л л и й. Отнюдь. (Задумчиво.) И вообще жалко, что это -
канарейка, а не, скажем, оса.
П у б л и й. Оса?! Какая оса?!
Т у л л и й. Потому что - миниатюризация. Сведение к формуле.
Иероглиф. Знак. Компьютерные эти... как их. Ну когда все - мозг. Чем
меньше, тем больше мозг. Из силикона.
П у б л и й. Туллий!
Т у л л и й. Как у древних... То есть я хочу сказать, что
например, оса, если поймать ее в стакан и блюдцем накрыть...
П у б л и й. Ну?
Т у л л и й. ... то она там, как гладиатор в цирке. То есть без
кислорода. И стакан - он вроде Колизея, в этой, как ее, миниатюре.
Особенно если не граненый.
П у б л и й. Ну и что?
Т у л л и й. А то, что канарейка - слишком большая. Почти
животное. Не годится по стилю. В смысле - эпохи. Много места
занимает. А оса - маленькая, но вся - мозг.
П у б л и й. Да какое там место! Клетка же.
Т у л л и й. Тавтология, Публий. Тавтология. И тебе бы больше
осталось.
П у б л и й. Ну, осы ты тут не дождешься. И вообще - жалятся.
Т у л л и и. Это все честней, чем чирикать; в данных
обстоятельствах. И вообще - летать перестала. Зажралась.
П у б л и й. (ощупывая свой живот). Да, птичке сто грамм
прибавить - это не то, что нашему брату... Я, может, и пирожное из
этих соображений...
Т у л л и й. И то сказать - отлетался.
П у б л и й. Одно утешение: в мусоропровод не пролезу. Хлопот со
мной, Туллий (ощупывает свою талию), не оберешься. Еще пожалеешь,
когда скончаюсь.
Т у л л и й. У них там сечка, Публий. Сечка-дробилка. Принцип
мясорубки с мотивом Тарпейской скалы: в указе так и сказано. Я помню,
указ этот читал - еще мальчиком. А то бы народ бегал. И после сечки
этой - крокодилы...
П у б л и й. Я тоже, помню, читал, что раньше, когда еще свидания
давали, многие шары себе под кожу в член вшивали, чтоб диаметр
увеличился. У члена же главное не длина, а диаметр. Потому что ведь
баба, пока сидишь, с другими путается. Ну и отсюда идея, чтоб во
время свидания доставить ей такое... переживание, чтоб она про
другого и думать не хотела. Только про тебя. И поэтому - шары. Из
перламутра, говорят, лучше всего. Хотя, подумать если, откуда в зонах
этих ихних перламутру взяться было? Или из эбонита, из которого стило
делали. Выточишь себе шарик напильничком, миллиметра два-три в
диаметре - и к _херургу_, И херург этот их тебе под кожу загоняет.
Крайняя плоть которая... Подорожник пару дней поприкладываешь - и на
свидание... Некоторые, даже на свободу выйдя, шарики эти не удаляли.
Отказывались...
Т у л л и й. То-то Тиберий свидания и отменил.
П у б л и й (кричит). А чего ему жалко? Если человек... раз в
год!.. теб более, если - пожизненно?!! Жалко ему стало, да?
(Успокаиваясь.) Это же придумать надо: раз в год человеку палку
кинуть пожалеть... Это же надо придумать!
Т у л л и й. Да уж всяко лучше, чем сирот плодить.
П у б л и й. Тогда нечего легионы в Ливию посылать. И в Сирию. И
в Персию.
Т у л л и й. Это разные вещи. Дольче эт декорум эст... Сладостно
и почетно...
П у б л и й. Палку кинуть тоже сладостно.
Т у л л и й. Вот и отменили, чтоб ты не смешивал.
П у б л и й. Сладостное с почетным?
Т у л л и й. Приятное с полезным, Публий... Свидания всей этой
идее правосудия противоречат, всему принципу Башни. А палка тем
более. Палка есть как бы побег из Башни.
П у б л и й. Какой же побег? Мы же тут пожизненно.
Т у л л и й. Да не о тебе речь, Публий. Неужто ты не понимаешь.
Не о тебе, о сперме твоей. Это и есть побег. Верней, утечка. Научись
мыслить абстрактно, Публий. Дело всегда в принципе. В идее, которая
заложена в вещи, а не в вещи как таковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
П у б л и й (рассуждает вслух). Плюс десять. Высота - полкило-
метра над уровнем моря. Это если Капитолийского холма не считать. С
ним, думаю, все семьсот получаются. Итак, семьсот равняется плюс
десять. В Риме, стало быть, градусов на пять теплее. Дождь если там,
значит, что - теплый. Вода в Тибре - мутная-мутная. Как сказано у
поэта. Люди бегут, кошки в окнах мяукают. Башню не видно. Во время
дождя никто не думает о Башне... Что значит - архитектура... Я бы в
Сенат пошел. Чудное это дело - во время дождя в Сенате сидеть,
слушать, как законы обсуждаются. Голосовать... Я бы, конечно, был
"за". Неважно даже, за что. А кто-нибудь был бы "против". Какая
разница? На то и демократия. Я по натуре - позитинист. И когда руки
поднимаются, по всему залу - дух такой волной идет. Под мышками...
Даже еще и приятней, когда с меньшинством голосуешь... Э-эх, только
подумать: сидишь себе в Сенате - на улице дождь - тут тепло -
поднимаешь руку... (Пауза. Поднимает руку, принюхивается.)
...демократия... Туллий!
Т у л л и й. Отстань.
П у б л и й. Все читаешь... Прошлым интересуешься. Конечно, при
таком количестве истории, какое уж тут настоящее. Тем более, будущее.
Даже географии ни хрена не осталось. Просто - колонии: части Империи.
Куда ни плюнь. Даже если и независимыми ставшие... Топография только
и осталась. Вниз-вверх... Читай, читай... Когда все прочтешь...
Книги-то на полке останутся, а тебя в мусоропровод спустят. Как
сказано у поэта: Дольче эт декорум эст про патрия мори. Сладостно и
почетно умереть за отчизну. Н-да... дольче.
Т у л л и й. В самом деле, что у нас нынче на сладкое?
П у б л и й. Хорошо бы опять пирожное.
Т у л л и й. Опять, говорят тебе, не бывает.
П у б л и й. Н-да, все повторяется, кроме меню.
Т у л л и й. Ты бы, конечно, наоборот предпочел.
П у б л и й. А то нет!
Т у л л и й. Я и говорю: варвар. (Захлопывает книгу и встает.)
П у б л и й. Да при чем тут варвар?! Чего ты лаешься все время?
Варвар! Варвар. Как собака гавкает...
Т у л л и й. А при том, что истинный римлянин не ищет
разнообразия. Истинному римлянину - все равно. Истинный римлянин
единства жаждет. Так что меню разное - это даже лажа. Меню должно
быть одинаковое. Как и дни. Как само время... Послабление это: со
жратвой у нас. Нет еще полного единства. Но, видать, грядет.
П у б л и й. Как же так - все равно? Пирожное равно отсутствию
пирожного, что ли?
Т у л л и й. Ага. Потому что sub specie aeternitatus* отсутствие
равняется присутствию вообще. То есть истинный римлянин разницу за
подлянку считает. Так что меню лучше если одинаковое.
(* sub specie aeternitatus (лат.) - с точки зрения вечности.)
П у б л и й. Пирожных не напасешься. Или - их отсутствия...
Н-да... Дольче эт декорум.
Т у л л и й. Сладостно и почетно... Грядет все-таки единство.
Стиля - то есть. Ничего лишнего. С нас, можно сказать, и
начинается...
П у б л и й. Да? а сам канарейку пожалел.
Т у л л и й. Не пожалел, а оставил.
П у б л и й. Ну это одно и то же...
Т у л л и й. Отнюдь. (Задумчиво.) И вообще жалко, что это -
канарейка, а не, скажем, оса.
П у б л и й. Оса?! Какая оса?!
Т у л л и й. Потому что - миниатюризация. Сведение к формуле.
Иероглиф. Знак. Компьютерные эти... как их. Ну когда все - мозг. Чем
меньше, тем больше мозг. Из силикона.
П у б л и й. Туллий!
Т у л л и й. Как у древних... То есть я хочу сказать, что
например, оса, если поймать ее в стакан и блюдцем накрыть...
П у б л и й. Ну?
Т у л л и й. ... то она там, как гладиатор в цирке. То есть без
кислорода. И стакан - он вроде Колизея, в этой, как ее, миниатюре.
Особенно если не граненый.
П у б л и й. Ну и что?
Т у л л и й. А то, что канарейка - слишком большая. Почти
животное. Не годится по стилю. В смысле - эпохи. Много места
занимает. А оса - маленькая, но вся - мозг.
П у б л и й. Да какое там место! Клетка же.
Т у л л и й. Тавтология, Публий. Тавтология. И тебе бы больше
осталось.
П у б л и й. Ну, осы ты тут не дождешься. И вообще - жалятся.
Т у л л и и. Это все честней, чем чирикать; в данных
обстоятельствах. И вообще - летать перестала. Зажралась.
П у б л и й. (ощупывая свой живот). Да, птичке сто грамм
прибавить - это не то, что нашему брату... Я, может, и пирожное из
этих соображений...
Т у л л и й. И то сказать - отлетался.
П у б л и й. Одно утешение: в мусоропровод не пролезу. Хлопот со
мной, Туллий (ощупывает свою талию), не оберешься. Еще пожалеешь,
когда скончаюсь.
Т у л л и й. У них там сечка, Публий. Сечка-дробилка. Принцип
мясорубки с мотивом Тарпейской скалы: в указе так и сказано. Я помню,
указ этот читал - еще мальчиком. А то бы народ бегал. И после сечки
этой - крокодилы...
П у б л и й. Я тоже, помню, читал, что раньше, когда еще свидания
давали, многие шары себе под кожу в член вшивали, чтоб диаметр
увеличился. У члена же главное не длина, а диаметр. Потому что ведь
баба, пока сидишь, с другими путается. Ну и отсюда идея, чтоб во
время свидания доставить ей такое... переживание, чтоб она про
другого и думать не хотела. Только про тебя. И поэтому - шары. Из
перламутра, говорят, лучше всего. Хотя, подумать если, откуда в зонах
этих ихних перламутру взяться было? Или из эбонита, из которого стило
делали. Выточишь себе шарик напильничком, миллиметра два-три в
диаметре - и к _херургу_, И херург этот их тебе под кожу загоняет.
Крайняя плоть которая... Подорожник пару дней поприкладываешь - и на
свидание... Некоторые, даже на свободу выйдя, шарики эти не удаляли.
Отказывались...
Т у л л и й. То-то Тиберий свидания и отменил.
П у б л и й (кричит). А чего ему жалко? Если человек... раз в
год!.. теб более, если - пожизненно?!! Жалко ему стало, да?
(Успокаиваясь.) Это же придумать надо: раз в год человеку палку
кинуть пожалеть... Это же надо придумать!
Т у л л и й. Да уж всяко лучше, чем сирот плодить.
П у б л и й. Тогда нечего легионы в Ливию посылать. И в Сирию. И
в Персию.
Т у л л и й. Это разные вещи. Дольче эт декорум эст... Сладостно
и почетно...
П у б л и й. Палку кинуть тоже сладостно.
Т у л л и й. Вот и отменили, чтоб ты не смешивал.
П у б л и й. Сладостное с почетным?
Т у л л и й. Приятное с полезным, Публий... Свидания всей этой
идее правосудия противоречат, всему принципу Башни. А палка тем
более. Палка есть как бы побег из Башни.
П у б л и й. Какой же побег? Мы же тут пожизненно.
Т у л л и й. Да не о тебе речь, Публий. Неужто ты не понимаешь.
Не о тебе, о сперме твоей. Это и есть побег. Верней, утечка. Научись
мыслить абстрактно, Публий. Дело всегда в принципе. В идее, которая
заложена в вещи, а не в вещи как таковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19