Бакен набрал из него немного драгоценной жидкости, которую используют для многочисленных ритуалов очищения в закрытом храме.
— Ты помнишь меня, Бакен?
Жрец повернул голову в сторону человека, обратившегося к нему, одетого как простой «храмовый служитель».
— Рамзес…
— Когда ты был моим учителем в армии, мы по очереди одерживали верх в поединках.
Бакен склонился.
— Мое прошлое исчезло, Великий Царь, сегодня я принадлежу Карнаку.
Бывший смотритель конюшен, искусный наездник с некрасивым квадратным лицом, хриплым голосом и неприятной внешностью, он, казалось, полностью растворился в своей новой жизни.
— Разве Карнак не принадлежит царю?
— Кто утверждает обратное?
— Мне жаль тревожить твое спокойствие, Бакен, но я должен знать, враг ты мне или друг.
— Зачем мне быть противником фараона?
— Верховный жрец Амона противится мне, ты знаешь об этом?
— Ссоры между высокопоставленными…
— Не прячься за пустыми словами, Бакен. В этой стране нет места для двух хозяев.
Бывший смотритель, казалось, растерялся.
— Я только достиг первых ступеней и я…
— Если ты мой друг, Бакен, ты должен также быть моим союзником в битве, которую я веду.
— Каким образом?
— Этот храм должен быть опорой справедливости, как все остальные храмы Египта. Если бы это было не так, что бы ты сделал?
— То же, что я делал, когда дрессировал лошадей. Я задушил бы виновных!
— Это помощь, о которой я тебя прошу. Предоставь мне доказательства того, что никто здесь не предает закона Маат.
Рамзес удалился, идя вдоль священного озера так же, как ходили другие служители, приходившие набрать воды.
Бакен не мог принять немедленное решение. Карнак стал его домом, миром, в котором он хотел бы жить. Но разве воля фараона не была священна?
В Фивах сирийский торговец Райя приобрел три прекрасные лавки в центре города. Повара знатных семей приходили сюда покупать мясо высокого качества, их хозяйки выбирали азиатские кувшины тонкой работы.
После окончания траура снова настало деловое оживление. Вежливый, пользующийся прекрасной репутацией Райя мог рассчитывать на постоянных клиентов, все более и более многочисленных. Также он неустанно хвалил своих работников и повышал их жалование, а они, в свою очередь, не прекращали хвалить сирийца.
После ухода брадобрея, подровнявшего его острую бородку, Райя склонился над счетами. Он плохо переносил летнюю жару и еще хуже неудачу, которую он потерпел, подослав молодого грека похитить документы первоочередной важности из кабинета Рамзеса. По правде говоря, неудача ожидаемая; Райя рассчитывал скорее проверить меры предосторожности, предпринятые Рамзесом и Серраманной. К несчастью, они оказались действенными. Получить необходимую информацию было нелегко, хотя подкуп все еще оставался эффективным оружием.
Сириец приложил ухо к двери. Никакого шума в прихожей, никто не шпионил за ним. Из предосторожности он поднялся на табурет и приник глазом к крошечному отверстию, проделанному в перегородке.
Успокоенный, он зашел на склад, где хранились алебастровые вазы, привезенные из союзной Египту Южной Сирии. Здешние красавицы были от них без ума, Райя предлагал их лишь с глазу на глаз.
Он поискал ту, что была отмечена очень маленькой красной точкой на горле. Внутри находилась деревянная табличка с указанием характеристики предмета: высота, ширина верхней, средней и нижней частей, размеры, стоимость.
Это послание, которое Райи предстояло расшифровать.
Сообщение его хеттских друзей было кратким: бороться против Рамзеса, поддерживать Шенара.
— Прекрасная вещь, — заметил Шенар, проводя ласкающей рукой по поверхности вазы, которую ему предложил Райя, в присутствии клиентки, не решавшейся набивать цену, оспаривая покупку у старшего брата Рамзеса.
— Это произведение старого мастера, ревниво оберегавшего свои секреты.
— Я предлагаю тебе за нее пять молочных коров прекрасной породы, кровать из эбенового дерева, двадцать пар сандалий и бронзовое зеркало.
Райя склонился.
— Вы щедры, господин. Не окажете ли мне честь приложить свою печать к моему отчету?
Купец пригласил Шенара пройти в заднюю часть лавки. Там они могли бы поговорить в тайне от чужих ушей.
— У меня прекрасные новости: наши иноземные друзья весьма ценят ваше решение и решили помочь вам.
— Их условия?
— Ни условий, ни ограничений.
— Вы мне рассказываете сказку?
— Мы обговорим все позднее. Сейчас речь идет о соглашении в принципе, расценивайте его как большую победу. Поздравляю вас, господин, мне кажется, что я говорю с будущим хозяином страны, даже если путь к власти будет долог.
Мир дрогнул под ногами у Шенара. Этот тайный союз с хеттами был эффективен и опасен, как смертельный яд, именно его должен употребить он, чтобы уничтожить Рамзеса, не навредив себе и не ослабив Египет. Ему потребуется все его умение эквилибриста, чтобы балансировать над пропастью.
— Каким будет ваше следующее сообщение? — спросил Райя.
— Передайте мою признательность и укажите, что я без отдыха работаю… как советник по иностранным делам.
Удивление отразилось на лице сирийца.
— Вы получили эту должность!
— Под строгим наблюдением.
— Мои друзья и я рассчитывали, что вы сможете использовать ее.
— Пусть твои друзья не колеблются вводить отряды на самые слабые союзные земли, пусть они подкупят князей и племена, которые Египет считает своими, и распустят множество неверных слухов.
— Какого порядка?
— Огромные территориальные завоевания, присоединение всей Сирии, захват ливийских портов, падение духа египетских солдат, находящихся за границей… Нужно заставить Рамзеса потерять хладнокровие.
— Позвольте мне смиренно одобрить вашу стратегию.
— У меня много идей, Райя. Выбрав меня в друзья, твои друзья не ошиблись.
— Осмелюсь предположить, что мои скромные советы не были бесполезны.
— К моему официальному окладу должен быть добавлен мешок нубийского золота.
Шенар вышел через черный ход, его статус не позволял ему слишком долго разговаривать с купцом, даже если его страсть к экзотическим вазам была всем известна.
Нужно ли рассказывать дипломату Аше об этом тайном союзе с хеттским врагом? Нет, это было бы ошибкой. Шенар счел, что предпочтительней как можно дольше скрывать количество своих союзников, так он сможет лучше маневрировать и скрыть возможные недостатки.
В приятной тени смоковницы царица Туйа писала хронику правления Сети. Она вспоминала о высоких деяниях благословенного времени, в течение которого Египет процветал в мирном благоденствии. Каждое слово, каждый жест мужа запечатлелся в ее памяти, она делила с ним на равных надежды, заботы и тяжкие муки, она хранила воспоминания о близости, когда души их соединялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Ты помнишь меня, Бакен?
Жрец повернул голову в сторону человека, обратившегося к нему, одетого как простой «храмовый служитель».
— Рамзес…
— Когда ты был моим учителем в армии, мы по очереди одерживали верх в поединках.
Бакен склонился.
— Мое прошлое исчезло, Великий Царь, сегодня я принадлежу Карнаку.
Бывший смотритель конюшен, искусный наездник с некрасивым квадратным лицом, хриплым голосом и неприятной внешностью, он, казалось, полностью растворился в своей новой жизни.
— Разве Карнак не принадлежит царю?
— Кто утверждает обратное?
— Мне жаль тревожить твое спокойствие, Бакен, но я должен знать, враг ты мне или друг.
— Зачем мне быть противником фараона?
— Верховный жрец Амона противится мне, ты знаешь об этом?
— Ссоры между высокопоставленными…
— Не прячься за пустыми словами, Бакен. В этой стране нет места для двух хозяев.
Бывший смотритель, казалось, растерялся.
— Я только достиг первых ступеней и я…
— Если ты мой друг, Бакен, ты должен также быть моим союзником в битве, которую я веду.
— Каким образом?
— Этот храм должен быть опорой справедливости, как все остальные храмы Египта. Если бы это было не так, что бы ты сделал?
— То же, что я делал, когда дрессировал лошадей. Я задушил бы виновных!
— Это помощь, о которой я тебя прошу. Предоставь мне доказательства того, что никто здесь не предает закона Маат.
Рамзес удалился, идя вдоль священного озера так же, как ходили другие служители, приходившие набрать воды.
Бакен не мог принять немедленное решение. Карнак стал его домом, миром, в котором он хотел бы жить. Но разве воля фараона не была священна?
В Фивах сирийский торговец Райя приобрел три прекрасные лавки в центре города. Повара знатных семей приходили сюда покупать мясо высокого качества, их хозяйки выбирали азиатские кувшины тонкой работы.
После окончания траура снова настало деловое оживление. Вежливый, пользующийся прекрасной репутацией Райя мог рассчитывать на постоянных клиентов, все более и более многочисленных. Также он неустанно хвалил своих работников и повышал их жалование, а они, в свою очередь, не прекращали хвалить сирийца.
После ухода брадобрея, подровнявшего его острую бородку, Райя склонился над счетами. Он плохо переносил летнюю жару и еще хуже неудачу, которую он потерпел, подослав молодого грека похитить документы первоочередной важности из кабинета Рамзеса. По правде говоря, неудача ожидаемая; Райя рассчитывал скорее проверить меры предосторожности, предпринятые Рамзесом и Серраманной. К несчастью, они оказались действенными. Получить необходимую информацию было нелегко, хотя подкуп все еще оставался эффективным оружием.
Сириец приложил ухо к двери. Никакого шума в прихожей, никто не шпионил за ним. Из предосторожности он поднялся на табурет и приник глазом к крошечному отверстию, проделанному в перегородке.
Успокоенный, он зашел на склад, где хранились алебастровые вазы, привезенные из союзной Египту Южной Сирии. Здешние красавицы были от них без ума, Райя предлагал их лишь с глазу на глаз.
Он поискал ту, что была отмечена очень маленькой красной точкой на горле. Внутри находилась деревянная табличка с указанием характеристики предмета: высота, ширина верхней, средней и нижней частей, размеры, стоимость.
Это послание, которое Райи предстояло расшифровать.
Сообщение его хеттских друзей было кратким: бороться против Рамзеса, поддерживать Шенара.
— Прекрасная вещь, — заметил Шенар, проводя ласкающей рукой по поверхности вазы, которую ему предложил Райя, в присутствии клиентки, не решавшейся набивать цену, оспаривая покупку у старшего брата Рамзеса.
— Это произведение старого мастера, ревниво оберегавшего свои секреты.
— Я предлагаю тебе за нее пять молочных коров прекрасной породы, кровать из эбенового дерева, двадцать пар сандалий и бронзовое зеркало.
Райя склонился.
— Вы щедры, господин. Не окажете ли мне честь приложить свою печать к моему отчету?
Купец пригласил Шенара пройти в заднюю часть лавки. Там они могли бы поговорить в тайне от чужих ушей.
— У меня прекрасные новости: наши иноземные друзья весьма ценят ваше решение и решили помочь вам.
— Их условия?
— Ни условий, ни ограничений.
— Вы мне рассказываете сказку?
— Мы обговорим все позднее. Сейчас речь идет о соглашении в принципе, расценивайте его как большую победу. Поздравляю вас, господин, мне кажется, что я говорю с будущим хозяином страны, даже если путь к власти будет долог.
Мир дрогнул под ногами у Шенара. Этот тайный союз с хеттами был эффективен и опасен, как смертельный яд, именно его должен употребить он, чтобы уничтожить Рамзеса, не навредив себе и не ослабив Египет. Ему потребуется все его умение эквилибриста, чтобы балансировать над пропастью.
— Каким будет ваше следующее сообщение? — спросил Райя.
— Передайте мою признательность и укажите, что я без отдыха работаю… как советник по иностранным делам.
Удивление отразилось на лице сирийца.
— Вы получили эту должность!
— Под строгим наблюдением.
— Мои друзья и я рассчитывали, что вы сможете использовать ее.
— Пусть твои друзья не колеблются вводить отряды на самые слабые союзные земли, пусть они подкупят князей и племена, которые Египет считает своими, и распустят множество неверных слухов.
— Какого порядка?
— Огромные территориальные завоевания, присоединение всей Сирии, захват ливийских портов, падение духа египетских солдат, находящихся за границей… Нужно заставить Рамзеса потерять хладнокровие.
— Позвольте мне смиренно одобрить вашу стратегию.
— У меня много идей, Райя. Выбрав меня в друзья, твои друзья не ошиблись.
— Осмелюсь предположить, что мои скромные советы не были бесполезны.
— К моему официальному окладу должен быть добавлен мешок нубийского золота.
Шенар вышел через черный ход, его статус не позволял ему слишком долго разговаривать с купцом, даже если его страсть к экзотическим вазам была всем известна.
Нужно ли рассказывать дипломату Аше об этом тайном союзе с хеттским врагом? Нет, это было бы ошибкой. Шенар счел, что предпочтительней как можно дольше скрывать количество своих союзников, так он сможет лучше маневрировать и скрыть возможные недостатки.
В приятной тени смоковницы царица Туйа писала хронику правления Сети. Она вспоминала о высоких деяниях благословенного времени, в течение которого Египет процветал в мирном благоденствии. Каждое слово, каждый жест мужа запечатлелся в ее памяти, она делила с ним на равных надежды, заботы и тяжкие муки, она хранила воспоминания о близости, когда души их соединялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73