Отказ от его воли приведет нас к гибели.
Ка был зачарован, Сетау говорил ему об энергии, циркулирующей во Вселенной и оживляющей все существа, о песчинках звезд, о магической силе, сконцентрированной в статуях божеств. Внутри храмов, куда Сетау приводил его, старший сын Рамзеса не мог оторваться от созерцания каменных изваяний.
Мальчик был восхищен. Жрец омыл его руки и ноги, надел на него набедренную повязку и потребовал, чтобы он очистил рот содой. С момента как Ка впервые появился внутри святилища, тихого и благоухающего, он ощутил присутствие странной силы, этой «магии», связывающей между собой элементы жизни, которыми насыщается Фараон и питает ими свой народ.
Сетау приказал открыть для Ка лабораторию храма Амона, стены ее были покрыты текстами, воспроизводящими секреты составления ритуальных мазей и снадобий, использованных богами для очищения глаз Гора, чтобы мир не был лишен света.
С жадностью читал Ка тексты, стараясь сохранить в памяти как можно больше иероглифов, он предпочел бы все дни проводить в святилищах, изучая их. Благодаря этим знакам, носителям жизни, передавалась мудрость древних.
— Здесь ощущается настоящая магия, — уточнил Сетау, — она — оружие, которое боги дали людям, чтобы отвратить несчастье и не испытать гнета судьбы.
— Можно избежать своей судьбы?
— Нет, но можно жить сознательно. Разве это не отвратит удары судьбы? Если ты сумеешь сделать магической повседневность, ты будешь располагать силой, которая позволит узнать секреты неба и земли, дня и ночи, гор и рек; будешь понимать язык птиц и рыб, ты проникнешь в рассвет вместе с солнцем и увидишь божественную мощь, покоящуюся на водах.
— Ты обучишь меня формулам познания?
— Может быть, если ты будешь упорным и если выйдешь победителем из битвы с тщеславием и ленью.
— Я буду бороться изо всех сил!
— Мы с твоим отцом отправляемся на юг, и будем отсутствовать много месяцев.
Ка расстроился.
— Я бы предпочел, чтобы ты остался и обучил меня настоящей магии.
— Преврати это испытание в завоевание. Ты будешь приходить сюда каждый день, и изучать знаки, живущие в камне; они защитят тебя от любого внешнего зла. Для большей безопасности я дам тебе амулет и защитную ткань.
Сетау приподнял крышку сундука из позолоченного дерева, достав оттуда амулет в форме рулона папируса, символизирующего силу и учение, и повесил его на шею Ка. Затем он развернул ленточку и свежими чернилами нарисовал священный и открытый глаз; как только чернила высохли, он обернул ткань вокруг левого запястья мальчика.
— Остерегайся потерять амулеты; они помешают темным силам проникнуть в твою кровь.
— Это змеи хранят формулы?
— Они знают больше, чем мы, о жизни и смерти, двух сторонах реальности; понимание их послания является началом любой науки.
— Я хотел бы быть твоим учеником и готовить снадобья.
— Твоя судьба не лечить, а царствовать.
— Я не хочу царствовать. Мне нравится изучать иероглифы и формулы познания. Фараон должен встречаться со многими людьми и решать много проблем, я же предпочитаю тишину.
— Жизнь не приспосабливается к нашим желаниям.
— Приспосабливается, потому что мы обладаем магией!
Моисей завтракал с Аароном и двумя старейшинами, которых соблазнила идея исхода.
В дверь постучали, Аарон открыл, порог переступил Серраманна.
— Моисей здесь?
Старейшины пытались защитить пророка, но испугались гневного взгляда Серраманна.
— Следуй за мной, Моисей.
— Куда ты его уводишь? — забеспокоился Аарон.
— Это вас не касается, не заставляйте применять силу.
Моисей вышел вперед.
— Я иду, Серраманна.
Сард предложил еврею подняться в свою колесницу. Сопровождаемый двумя другими повозками, он выехал быстрым ходом из Пи-Рамзеса, пересек зеленые насаждения и свернул в пустыню.
Серраманна остановился у пригорка, возвышавшегося над песком и камнем.
— Поднимайся на вершину, Моисей.
Подъем не составил большого труда.
Сидя на изъеденном ветрами камне, Рамзес ждал.
— Я люблю пустыню так же, как и ты, Моисей; разве не провели мы незабываемые часы на Синае?
Пророк сел рядом с Фараоном, и они посмотрели в одном направлении.
— Какой бог тебя часто посещает, Моисей?
— Единый Бог, настоящий Бог.
— Ты, познавший мудрость Египта, открыл душу многим граням божественного.
— Не стоит возвращать меня к прошлому. Мой народ имеет будущее, и это будущее осуществится вне Египта. Позволь евреям отправиться в пустыню в трех днях ходьбы отсюда, чтобы там принести жертву Яхве.
— Ты хорошо знаешь, что это невозможно. Бедуины могут напасть на вас в пустыне. И этот поход приведет к многочисленным жертвам.
— Яхве защитит нас.
— Евреи — мои подданные, и я ответственен за их безопасность.
— Мы — пленные.
— Евреи вольны свободно передвигаться по стране и за ее пределами. Но то, что ты у меня просишь, неразумно в такое тревожное время. К тому же, многие не последуют за тобой.
— Я поведу мой народ к земле, которая ему обещана.
— Где находится она?
— Яхве откроет ее нам.
— Евреи так несчастны в Египте?
— Не имеет значения. Важна только воля Яхве.
— Почему ты так непреклонен? В Пи-Рамзесе существуют святилища чужих богов. Евреи могут жить в своей вере и на свой лад.
— Этого нам больше недостаточно. Яхве не выносит присутствия ложных богов.
— А ты не заблуждаешься, Моисей? В нашей стране мудрые всегда чтили единство богов в своем Принципе и многообразие в проявлении. Когда Эхнатон попытался утвердить культ Атона в ущерб другим созидательным силам, он совершил ошибку.
— Его вера оживает сегодня, очищенная от заблуждений.
— Почему единый Бог твоего народа отвергает присутствие богов других народов и уничтожает надежду на братство между людьми?
— Яхве защитник и помощник верным.
— Ты забудешь Амона? Он прогоняет зло, слышит просьбу того, кто возносит ее любящим сердцем, тотчас же приходит к тому, кто его зовет. Амон — целитель, дающий зрение слепому, не используя снадобья, ничто не ускользает от его взгляда, он — един и одновременно множественен.
— Евреи почитают не Амона, а Яхве, и это Яхве поведет их к собственной судьбе.
— Слепая вера ведет к смерти, Моисей.
— Мое решение принято, и я буду придерживаться его. Такова воля Яхве.
— Не тщеславие ли — считать, что ты единственный хранитель завета?
— Твое мнение мне безразлично.
— Значит, наша дружба окончена?
— Евреи выберут меня своим предводителем, ты же — владыка страны, где мы всего лишь пленники. Какими бы ни были дружба и уважение, которые я испытываю к тебе, они должны отступить перед моим предназначением.
— Упорствуя, ты глумишься над Законами Маат.
— Мне все равно.
— Ты веришь, что ты выше вечного закона Вселенной, которая существовала до появления человечества и, которая будет существовать после него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Ка был зачарован, Сетау говорил ему об энергии, циркулирующей во Вселенной и оживляющей все существа, о песчинках звезд, о магической силе, сконцентрированной в статуях божеств. Внутри храмов, куда Сетау приводил его, старший сын Рамзеса не мог оторваться от созерцания каменных изваяний.
Мальчик был восхищен. Жрец омыл его руки и ноги, надел на него набедренную повязку и потребовал, чтобы он очистил рот содой. С момента как Ка впервые появился внутри святилища, тихого и благоухающего, он ощутил присутствие странной силы, этой «магии», связывающей между собой элементы жизни, которыми насыщается Фараон и питает ими свой народ.
Сетау приказал открыть для Ка лабораторию храма Амона, стены ее были покрыты текстами, воспроизводящими секреты составления ритуальных мазей и снадобий, использованных богами для очищения глаз Гора, чтобы мир не был лишен света.
С жадностью читал Ка тексты, стараясь сохранить в памяти как можно больше иероглифов, он предпочел бы все дни проводить в святилищах, изучая их. Благодаря этим знакам, носителям жизни, передавалась мудрость древних.
— Здесь ощущается настоящая магия, — уточнил Сетау, — она — оружие, которое боги дали людям, чтобы отвратить несчастье и не испытать гнета судьбы.
— Можно избежать своей судьбы?
— Нет, но можно жить сознательно. Разве это не отвратит удары судьбы? Если ты сумеешь сделать магической повседневность, ты будешь располагать силой, которая позволит узнать секреты неба и земли, дня и ночи, гор и рек; будешь понимать язык птиц и рыб, ты проникнешь в рассвет вместе с солнцем и увидишь божественную мощь, покоящуюся на водах.
— Ты обучишь меня формулам познания?
— Может быть, если ты будешь упорным и если выйдешь победителем из битвы с тщеславием и ленью.
— Я буду бороться изо всех сил!
— Мы с твоим отцом отправляемся на юг, и будем отсутствовать много месяцев.
Ка расстроился.
— Я бы предпочел, чтобы ты остался и обучил меня настоящей магии.
— Преврати это испытание в завоевание. Ты будешь приходить сюда каждый день, и изучать знаки, живущие в камне; они защитят тебя от любого внешнего зла. Для большей безопасности я дам тебе амулет и защитную ткань.
Сетау приподнял крышку сундука из позолоченного дерева, достав оттуда амулет в форме рулона папируса, символизирующего силу и учение, и повесил его на шею Ка. Затем он развернул ленточку и свежими чернилами нарисовал священный и открытый глаз; как только чернила высохли, он обернул ткань вокруг левого запястья мальчика.
— Остерегайся потерять амулеты; они помешают темным силам проникнуть в твою кровь.
— Это змеи хранят формулы?
— Они знают больше, чем мы, о жизни и смерти, двух сторонах реальности; понимание их послания является началом любой науки.
— Я хотел бы быть твоим учеником и готовить снадобья.
— Твоя судьба не лечить, а царствовать.
— Я не хочу царствовать. Мне нравится изучать иероглифы и формулы познания. Фараон должен встречаться со многими людьми и решать много проблем, я же предпочитаю тишину.
— Жизнь не приспосабливается к нашим желаниям.
— Приспосабливается, потому что мы обладаем магией!
Моисей завтракал с Аароном и двумя старейшинами, которых соблазнила идея исхода.
В дверь постучали, Аарон открыл, порог переступил Серраманна.
— Моисей здесь?
Старейшины пытались защитить пророка, но испугались гневного взгляда Серраманна.
— Следуй за мной, Моисей.
— Куда ты его уводишь? — забеспокоился Аарон.
— Это вас не касается, не заставляйте применять силу.
Моисей вышел вперед.
— Я иду, Серраманна.
Сард предложил еврею подняться в свою колесницу. Сопровождаемый двумя другими повозками, он выехал быстрым ходом из Пи-Рамзеса, пересек зеленые насаждения и свернул в пустыню.
Серраманна остановился у пригорка, возвышавшегося над песком и камнем.
— Поднимайся на вершину, Моисей.
Подъем не составил большого труда.
Сидя на изъеденном ветрами камне, Рамзес ждал.
— Я люблю пустыню так же, как и ты, Моисей; разве не провели мы незабываемые часы на Синае?
Пророк сел рядом с Фараоном, и они посмотрели в одном направлении.
— Какой бог тебя часто посещает, Моисей?
— Единый Бог, настоящий Бог.
— Ты, познавший мудрость Египта, открыл душу многим граням божественного.
— Не стоит возвращать меня к прошлому. Мой народ имеет будущее, и это будущее осуществится вне Египта. Позволь евреям отправиться в пустыню в трех днях ходьбы отсюда, чтобы там принести жертву Яхве.
— Ты хорошо знаешь, что это невозможно. Бедуины могут напасть на вас в пустыне. И этот поход приведет к многочисленным жертвам.
— Яхве защитит нас.
— Евреи — мои подданные, и я ответственен за их безопасность.
— Мы — пленные.
— Евреи вольны свободно передвигаться по стране и за ее пределами. Но то, что ты у меня просишь, неразумно в такое тревожное время. К тому же, многие не последуют за тобой.
— Я поведу мой народ к земле, которая ему обещана.
— Где находится она?
— Яхве откроет ее нам.
— Евреи так несчастны в Египте?
— Не имеет значения. Важна только воля Яхве.
— Почему ты так непреклонен? В Пи-Рамзесе существуют святилища чужих богов. Евреи могут жить в своей вере и на свой лад.
— Этого нам больше недостаточно. Яхве не выносит присутствия ложных богов.
— А ты не заблуждаешься, Моисей? В нашей стране мудрые всегда чтили единство богов в своем Принципе и многообразие в проявлении. Когда Эхнатон попытался утвердить культ Атона в ущерб другим созидательным силам, он совершил ошибку.
— Его вера оживает сегодня, очищенная от заблуждений.
— Почему единый Бог твоего народа отвергает присутствие богов других народов и уничтожает надежду на братство между людьми?
— Яхве защитник и помощник верным.
— Ты забудешь Амона? Он прогоняет зло, слышит просьбу того, кто возносит ее любящим сердцем, тотчас же приходит к тому, кто его зовет. Амон — целитель, дающий зрение слепому, не используя снадобья, ничто не ускользает от его взгляда, он — един и одновременно множественен.
— Евреи почитают не Амона, а Яхве, и это Яхве поведет их к собственной судьбе.
— Слепая вера ведет к смерти, Моисей.
— Мое решение принято, и я буду придерживаться его. Такова воля Яхве.
— Не тщеславие ли — считать, что ты единственный хранитель завета?
— Твое мнение мне безразлично.
— Значит, наша дружба окончена?
— Евреи выберут меня своим предводителем, ты же — владыка страны, где мы всего лишь пленники. Какими бы ни были дружба и уважение, которые я испытываю к тебе, они должны отступить перед моим предназначением.
— Упорствуя, ты глумишься над Законами Маат.
— Мне все равно.
— Ты веришь, что ты выше вечного закона Вселенной, которая существовала до появления человечества и, которая будет существовать после него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77