— Я знаю своего брата, — осклабился Шенар, — он не откажется от желания броситься вперед!
Во время битвы при Кадеше Амос и Бадуш, сыграв роль обезумевших пленных, обманули Рамзеса, чтобы завлечь его в западню. Но эта затея провалилась, и бедуины стремились поскорее забыть о позорном поражении.
— Что передали наши друзья-хетты? — спросил маг у Бадуша.
— Любыми средствами ослабить власть Рамзеса.
Офир очень хорошо знал, что означает этот расплывчатый приказ. С одной стороны, Египет вновь завоевал провинции, и хетты были не в состоянии вернуть их обратно; с другой стороны, сын и брат императора в беспощадной борьбе за трон сеяли волнения и смуту в империи. Муваттали пока удерживал власть, но как долго это продлится?
Поражение при Кадеше, неудачное наступление в Ханаане и в Сирии, отсутствие ответа на возвращение этих земель Египтом, казалось, подтверждали, что Хеттская империя ослабла от внутренних раздоров. Но и это не помешало бы Офиру продолжать свою деятельность. Когда власть Рамзеса пошатнется, новый огонь воспламенит хеттскую державу.
— Вы двое, — приказал Офир Бадушу и Амосу, — должны войти в доверие к евреям. Пусть ваши люди объявят себя сторонниками Яхве и призовут евреев следовать за Моисеем. Долент, сестра царя, сообщит нам о развитии событий при дворе во время отсутствия царской четы. Я займусь Ка, какой бы ни была защита, которой он окружен.
— Я оставляю себе Аша, — проговорил сквозь зубы Шенар.
— Ты можешь заняться и другим, — заметил Офир.
— Я хочу убить его собственными руками, прежде чем уничтожить моего брата.
— А не начать ли вам с последнего?
Предложение мага вызвало у Шенара новый приступ ненависти к Рамзесу, укравшему у него трон.
— Я возвращаюсь в Пи-Рамзес, чтобы там объединить наши усилия; вы, Шенар, направитесь на юг.
Шенар почесал бороду.
— Повременить с Рамзесом... таково ваше намерение?
— Я жду большего от вас.
— Но каким образом?
Офир был вынужден открыть замыслы Муваттали.
— Хетты вторгнутся в Дельту, нубийцы перейдут границу и нападут на Элефантину. Рамзесу не удастся потушить пожары, которые мы зажжем одновременно во многих местах.
— Какова будет моя роль?
— У города Солнца вас ожидает отряд воинов, они помогут расправиться с Рамзесом; вы также должны поднять мятеж среди нубийских племен, осыпая их вождей драгоценным металлом и подарками. Направляясь в сердце этой страны, Рамзес не знает, что попадет в ловушку и живым оттуда не вернется.
Широкая улыбка осветила лицо Шенара.
— Я не верю ни в единого Бога, ни в богов, но я снова начинаю верить в удачу. Почему мне не говорили раньше об этих драгоценных союзниках?
— У меня не было таких полномочий.
— Сегодня вы их получили?
— Я доверяю вам, Шенар. Теперь вы знаете о целях, поставленных передо мной.
Разгневанный брат Рамзеса сорвал несколько травинок, бросил их по ветру, поднялся и сделал несколько шагов. Наконец он получил возможность действовать самому. Офир слишком полагался на магию, хитрость и потусторонние силы; он, Шенар, применит иные действия, менее сложные и более действенные.
В его голове уже теснились тысячи идей. Навсегда прервать путешествие Рамзеса... У него не было другой цели.
Рамзес... Рамзес Великий, его неслыханная удача грызла Шенару сердце! Он не обольщался относительно своих недостатков, но обладал качеством, которое можно было причислить к достоинствам: настойчивостью. Как у самого опасного и непримиримого врага, у него была увеличивающая с каждым днем злоба, дававшая ему силы для борьбы с властелином Двух Земель.
На мгновение, проникшись спокойствием природы, Шенар заколебался.
В чем он может упрекнуть Рамзеса? С начала своего царствования преемник Сети не совершил ни одной ошибки, ни против своей страны, ни против своего народа. Напротив, он взял их под защиту от врагов, вел себя как доблестный воин, способствовал процветанию страны и справедливости.
В чем он мог его упрекнуть, кроме того, что он был Рамзесом Великим?
ГЛАВА 25
Во время совета, собравшего основных представителей касты военных и касты торговцев, император Муваттали напомнил слова одного из своих предшественников: «В наше время убийство стало обычным явлением в царской семье; была убита царица, сын царя тоже был убит. Поэтому необходимо, во избежание подобных драм, установить закон: чтобы никто не смел поднять руки на члена царской семьи, чтобы никто не мог обнажить меча или кинжала против него и чтобы можно было прийти к соглашению при выборе наследника государя».
С трудом признавая, что его преемник не назван, император обрадовался бы, если бы убийства возобновились, он вернул доверие Хаттусили, своему брату, и Урхи-Тешшубу, своему сыну. Последнему он передал полномочия командующего армией, брату он вменил в обязанность заботиться о благополучии страны и поддерживать крепкие связи с союзниками хеттов. Иначе говоря, он отнимал у Хаттусили военную власть и делал Урхи-Тешшуба неуязвимым.
При виде торжествующей улыбки Урхи-Тешшуба и озадаченного лица Хаттусили нетрудно было определить преемника, которого Муваттали выбрал, не произнося его имени.
Усталый и неловкий в красно-черном шерстяном платье император не позволил обсуждать свои решения и удалился, окруженный личной охраной.
Обезумевшая от ярости прекрасная жрица Путухепа топтала серьги, подаренные ей мужем Хаттусили.
— Это невероятно! Твой брат император втаптывает тебя в грязь, и ты так спокоен!
— Муваттали скрытный человек... И за мной остается важная должность.
— Без армии ты всего лишь марионетка, зависящая от воли Урхи-Тешшуба.
— У меня есть друзья среди военачальников крепостей, охраняющих наши границы.
— Но сын императора, можно сказать, уже царствует в столице!
— Урхи-Тешшуб не нравится тем, кто умеет мыслить здраво.
— Сколько еще драгоценного металла необходимо истратить, чтобы убедить их сделать правильный выбор?
— Торговцы помогут нам.
— Почему император изменил намерения? Он был враждебно настроен к своему сыну и одобрил мой план, чтобы уничтожить его.
— Муваттали никогда не действует сломя голову, — напомнил Хаттусили, — несомненно, он принял во внимание угрозы военных, успокоил их, передав Урхи-Тешшубу свои бывшие привилегии.
— Он совершил ошибку! Этот безумец использует их, чтобы захватить власть.
Хаттусили надолго задумался.
— Я спрашиваю себя, не попытался ли император таким образом выразить согласие по поводу твоего плана? Урхи-Тешшуб становится могущественным человеком, следовательно, ему мы кажемся ничтожествами. Не лучший ли момент для того, чтобы уничтожить его? Я убежден, что император советует тебе поспешить. Нужно ударить, и ударить очень быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77