Но та часть ее натуры, которую Шелби открыла в себе совсем недавно, сгорала от желания и приводила более убедительные аргументы: возьми то, что хочешь, возьми сейчас. Возьми все. Ты этого заслуживаешь. Тебе это необходимо.
Она почувствовала его губы на своей шее, на груди. Куинн обхватил губами ее сосок, облизнул его языком.
Таких невообразимых ощущений Шелби никогда еще не испытывала. Куинн прокладывал путь к ее животу и ниже, вызывал тепло и жжение внутри.
Шелби теснее прижала его к себе, провела ладонью по темным как ночь волосам, почувствовала под пальцами выпуклые мышцы его спины. Куинн брал и брал, а она все отдавала, пока его пальцы не нашли самое заветное место и не привели Шелби на грань восторга и тайны, которую ей предстояло познать или умереть.
Куинн знал, что Шелби готова принять его, более чем готова. Ее тихие стоны довели Куинна до того, что он едва не потерял контроль над собой. Однако он поклялся себе, что Шелби узнает всю полноту ощущений, и это удержало его от разрядки.
Куинн сдержался даже тогда, когда она вновь застонала. Затем коленом раздвинул Шелби ноги и наклонился, чтобы поцеловать ее. Потом опустился на нее.
То, что предшествовало этому, померкло в воспоминаниях Куинна, когда весь мир взорвался, рассыпался, вспыхнул огнем и устремился во вселенную с невероятной скоростью. Всё. Любить Шелби — означало всё, всю полноту ощущений.
Куинн глубоко погрузился в нее, и она подалась навстречу ему. Его язык проник к ней в рот, и их языки начали сражение, подражая движениям тел. Куинна душили первобытные эмоции. Он не изведал еще ничего подобного, ибо был переполнен желанием защищать и любить. Куинн понял, что пропал и никуда не денется от этой женщины.
— Люби меня, пожалуйста! — выдохнула у его губ Шелби.
И он откликнулся на эту просьбу. Помоги ему, Боже, помоги, Боже, им обоим! Откликнулся…
Глава 25
Шелби пробралась в свою квартиру незадолго до полуночи. Ее глаза все еще выражали мечтательность, потому что Куинн любил Шелби дважды. Их второе соединение было таким неторопливым и продолжительным и увенчалось таким взрывом…
— Ты мне вот что скажи, — начала свернувшаяся на диване Бренда. — Если у «Снэппла» возникнут большие денежные трудности, как некоторое время назад, ты могла бы купить их? Тебе ведь очень нравится их чай со льдом. У тебя хватит денег?
— Боже мой, не знаю. — Шелби отправилась на кухню за бутылкой чая со льдом, ибо Бренда напомнила ей, что она умирает от жажды. И от голода. По пути в гостиную Шелби взяла еще и пачку шоколадного печенья «Тестикейк». — А сколько денег нужно? Да, ты права, я действительно люблю этот чай. Но было бы очень обидно, если бы у «Тестикейка» начались трудности, потому что кажется, я не смогу прожить без их шоколадного печенья. — Шелби опустилась на диван. — А я-то думала, что много знаю. Бренда, как я вообще существовала двадцать пять лет без «Снэппла» и «Тестикейка»?
— Мне не обойтись без них и десяти минут, и мой вес это доказывает. — Отпивая из своей бутылки, Бренда разглядывала подругу. — Ты можешь купить контрольный пакет акций?
Покраснев, Шелби опустила голову.
— Мне следует взять под контроль собственные деньги, да? Я никогда раньше не думала об этом, потому что всегда кто-то делал это за меня. Да, конечно, хотя бы из чувства самосохранения, я обещаю купить пакеты акций. Ты довольна?
— Ну еще бы, — улыбнулась Бренда. — По твоему расслабленному виду, беспечности и всему прочему… я правильно понимаю, что ты пришла от Куинна, где вы занимались любовью два или три часа?
— Бренда!
Бренда подобрана под себя ноги и натянула на пухлые колени ночную рубашку в розовый и желтый цветочек.
— Что? Мы подруги или как? Ты же прекрасно знаешь, чем я занималась сегодня вечером, верно? Так что давай начистоту. Как это было?
Шелби уронила голову на диванную подушку и закрыла глаза.
— Это было… это было чудесно. Я на такое и не надеялась, я никогда не представляла себе, что такое возможно. — Она подняла голову и посмотрела на ухмылявшуюся Бренду. — Кажется, я люблю его, Бренда. Разве это не чудесно? — Шелби сморгнула внезапные слезы. — И ужасно.
Бренда задумалась.
— Потому что ты не сказала ему правду, да? — Шелби со вздохом кивнула.
— Быть богатой такое испытание.
— Ага, — с сарказмом согласилась Бренда. — Должно быть, ужасно не ходить на работу и ни о чем не беспокоиться. Путешествовать, есть все самое вкусное, покупать, не глядя на ценники. Смерти подобно.
— От этого устаешь, Бренда. — Шелби склонила голову набок и теребила бахрому шелковой подушки, на одной стороне которой были вышиты слова: «Любить в Атлантик-Сити приятнее».
— Полагаю, да, моя радость… лет через пятьдесят или восемьдесят. Но такой срок я бы точно продержалась. Я даже купила бы маме дворец в Испании, или в Катманду, или где-нибудь на Гавайях. Да, на Гавайях. Я никогда не хотела побывать на Гавайях. Испания или Катманду гораздо привлекательнее.
— Ты чокнутая, — усмехнулась Шелби и прижала к себе подушку, все еще чувствуя обнимавшие ее руки Куинна, тепло его последнего поцелуя.
— И у тебя серьезная проблема, да? — Бренда внимательно посмотрела на Шелби. — Ты любишь его? Но если ты не любишь его, все не так страшно. Впрочем, я не представляю тебя в постели с нелюбимым человеком. Не потому, что ты богатая, а потому, что ты настоящая… настоящая леди. Хм, пожалуй, я ответила на свой вопрос. Ты любишь его.
— Я люблю его, — согласилась Шелби. — Бренда, как по-твоему, бывают ли счастливые концы?
— Ха! Посмотри, с кем ты говоришь, моя милая. Я помолвлена с Гарри и его мамой уже двенадцать лет. Мне бы добраться до счастливой середины, не говоря уже о счастливом конце.
Полушутливое замечание подруги Шелби вспомнила наутро и поэтому почти обрадовалась, что Куинн не пришел к Тони завтракать. Сама она позавтракала с Брендой, проводила ее на автобус и пошла домой одна.
Шелби переходила переулок между двумя длинными кварталами, отделявшими ресторан от пансиона, когда рядом с ней с визгом затормозил автомобиль.
Внутри было двое мужчин, ни одного из них Шелби не знала. Пассажир выпрыгнул из машины, подбежал к Шелби, схватил за руку к попытался подтащить к открытой задней дверце седана.
— Пожар! — закричала Шелби, быстро сообразив, что так привлечет больше внимания, чем если просто закричит. Так кричать она научилась во время уик-энда, организованного женским землячеством ее колледжа, когда их учили простым приемам самообороны.
Те уроки вдруг всплыли в памяти. Внуши нападающему, что ты не станешь жертвой. Дай это понять и ему, и себе криком «нет» так громко и убедительно, как можешь.
— Нет! — завопила Шелби. — НЕТ! — Она уцепилась за руку, крепко державшую ее за запястье, и начала отгибать большой палец мужчины, стараясь причинить ему боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Она почувствовала его губы на своей шее, на груди. Куинн обхватил губами ее сосок, облизнул его языком.
Таких невообразимых ощущений Шелби никогда еще не испытывала. Куинн прокладывал путь к ее животу и ниже, вызывал тепло и жжение внутри.
Шелби теснее прижала его к себе, провела ладонью по темным как ночь волосам, почувствовала под пальцами выпуклые мышцы его спины. Куинн брал и брал, а она все отдавала, пока его пальцы не нашли самое заветное место и не привели Шелби на грань восторга и тайны, которую ей предстояло познать или умереть.
Куинн знал, что Шелби готова принять его, более чем готова. Ее тихие стоны довели Куинна до того, что он едва не потерял контроль над собой. Однако он поклялся себе, что Шелби узнает всю полноту ощущений, и это удержало его от разрядки.
Куинн сдержался даже тогда, когда она вновь застонала. Затем коленом раздвинул Шелби ноги и наклонился, чтобы поцеловать ее. Потом опустился на нее.
То, что предшествовало этому, померкло в воспоминаниях Куинна, когда весь мир взорвался, рассыпался, вспыхнул огнем и устремился во вселенную с невероятной скоростью. Всё. Любить Шелби — означало всё, всю полноту ощущений.
Куинн глубоко погрузился в нее, и она подалась навстречу ему. Его язык проник к ней в рот, и их языки начали сражение, подражая движениям тел. Куинна душили первобытные эмоции. Он не изведал еще ничего подобного, ибо был переполнен желанием защищать и любить. Куинн понял, что пропал и никуда не денется от этой женщины.
— Люби меня, пожалуйста! — выдохнула у его губ Шелби.
И он откликнулся на эту просьбу. Помоги ему, Боже, помоги, Боже, им обоим! Откликнулся…
Глава 25
Шелби пробралась в свою квартиру незадолго до полуночи. Ее глаза все еще выражали мечтательность, потому что Куинн любил Шелби дважды. Их второе соединение было таким неторопливым и продолжительным и увенчалось таким взрывом…
— Ты мне вот что скажи, — начала свернувшаяся на диване Бренда. — Если у «Снэппла» возникнут большие денежные трудности, как некоторое время назад, ты могла бы купить их? Тебе ведь очень нравится их чай со льдом. У тебя хватит денег?
— Боже мой, не знаю. — Шелби отправилась на кухню за бутылкой чая со льдом, ибо Бренда напомнила ей, что она умирает от жажды. И от голода. По пути в гостиную Шелби взяла еще и пачку шоколадного печенья «Тестикейк». — А сколько денег нужно? Да, ты права, я действительно люблю этот чай. Но было бы очень обидно, если бы у «Тестикейка» начались трудности, потому что кажется, я не смогу прожить без их шоколадного печенья. — Шелби опустилась на диван. — А я-то думала, что много знаю. Бренда, как я вообще существовала двадцать пять лет без «Снэппла» и «Тестикейка»?
— Мне не обойтись без них и десяти минут, и мой вес это доказывает. — Отпивая из своей бутылки, Бренда разглядывала подругу. — Ты можешь купить контрольный пакет акций?
Покраснев, Шелби опустила голову.
— Мне следует взять под контроль собственные деньги, да? Я никогда раньше не думала об этом, потому что всегда кто-то делал это за меня. Да, конечно, хотя бы из чувства самосохранения, я обещаю купить пакеты акций. Ты довольна?
— Ну еще бы, — улыбнулась Бренда. — По твоему расслабленному виду, беспечности и всему прочему… я правильно понимаю, что ты пришла от Куинна, где вы занимались любовью два или три часа?
— Бренда!
Бренда подобрана под себя ноги и натянула на пухлые колени ночную рубашку в розовый и желтый цветочек.
— Что? Мы подруги или как? Ты же прекрасно знаешь, чем я занималась сегодня вечером, верно? Так что давай начистоту. Как это было?
Шелби уронила голову на диванную подушку и закрыла глаза.
— Это было… это было чудесно. Я на такое и не надеялась, я никогда не представляла себе, что такое возможно. — Она подняла голову и посмотрела на ухмылявшуюся Бренду. — Кажется, я люблю его, Бренда. Разве это не чудесно? — Шелби сморгнула внезапные слезы. — И ужасно.
Бренда задумалась.
— Потому что ты не сказала ему правду, да? — Шелби со вздохом кивнула.
— Быть богатой такое испытание.
— Ага, — с сарказмом согласилась Бренда. — Должно быть, ужасно не ходить на работу и ни о чем не беспокоиться. Путешествовать, есть все самое вкусное, покупать, не глядя на ценники. Смерти подобно.
— От этого устаешь, Бренда. — Шелби склонила голову набок и теребила бахрому шелковой подушки, на одной стороне которой были вышиты слова: «Любить в Атлантик-Сити приятнее».
— Полагаю, да, моя радость… лет через пятьдесят или восемьдесят. Но такой срок я бы точно продержалась. Я даже купила бы маме дворец в Испании, или в Катманду, или где-нибудь на Гавайях. Да, на Гавайях. Я никогда не хотела побывать на Гавайях. Испания или Катманду гораздо привлекательнее.
— Ты чокнутая, — усмехнулась Шелби и прижала к себе подушку, все еще чувствуя обнимавшие ее руки Куинна, тепло его последнего поцелуя.
— И у тебя серьезная проблема, да? — Бренда внимательно посмотрела на Шелби. — Ты любишь его? Но если ты не любишь его, все не так страшно. Впрочем, я не представляю тебя в постели с нелюбимым человеком. Не потому, что ты богатая, а потому, что ты настоящая… настоящая леди. Хм, пожалуй, я ответила на свой вопрос. Ты любишь его.
— Я люблю его, — согласилась Шелби. — Бренда, как по-твоему, бывают ли счастливые концы?
— Ха! Посмотри, с кем ты говоришь, моя милая. Я помолвлена с Гарри и его мамой уже двенадцать лет. Мне бы добраться до счастливой середины, не говоря уже о счастливом конце.
Полушутливое замечание подруги Шелби вспомнила наутро и поэтому почти обрадовалась, что Куинн не пришел к Тони завтракать. Сама она позавтракала с Брендой, проводила ее на автобус и пошла домой одна.
Шелби переходила переулок между двумя длинными кварталами, отделявшими ресторан от пансиона, когда рядом с ней с визгом затормозил автомобиль.
Внутри было двое мужчин, ни одного из них Шелби не знала. Пассажир выпрыгнул из машины, подбежал к Шелби, схватил за руку к попытался подтащить к открытой задней дверце седана.
— Пожар! — закричала Шелби, быстро сообразив, что так привлечет больше внимания, чем если просто закричит. Так кричать она научилась во время уик-энда, организованного женским землячеством ее колледжа, когда их учили простым приемам самообороны.
Те уроки вдруг всплыли в памяти. Внуши нападающему, что ты не станешь жертвой. Дай это понять и ему, и себе криком «нет» так громко и убедительно, как можешь.
— Нет! — завопила Шелби. — НЕТ! — Она уцепилась за руку, крепко державшую ее за запястье, и начала отгибать большой палец мужчины, стараясь причинить ему боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71