В среду утром его расчленил и разделал патологоанатом, части его тела законсервировали для потомков, а самого увезли на каталке и кремировали.
Прах к праху, пыль к пыли. Магнат издательского бизнеса — к вульгарной урне в центре зала. Что сказал Наполеон, когда возвращался домой из России? От великого до смешного — ~ один шаг? Или ложка грибов…
— Надо было попросить налить туда чего-нибудь крепкого, — сказала Мэгги сама себе, глядя в стакан.
— Мэгги, как ты себя чувствуешь?
Она подняла взгляд и улыбнулась Стерлингу. В новом темно-синем костюме он выглядел неплохо.
— Нормально, Стерлинг, спасибо. Как ты?
— Удивлен, растерян и все такое, — ответил он и попросил разрешения сесть рядом за маленький столик. — Человек протянул ноги только вчера утром. К чему такая спешка с церемонией? Это же неприлично, ты так не думаешь? Даже в мое время тела хранили в холодной комнате и давали возможность собраться всем родственникам.
— Евреи так всегда делают.
— О, он был евреем?
— Нет, не был, — Мэгги покачала головой, — он был искренним атеистом, по крайней мере, по словам Берни. Его адвокат связался с ней вчера вечером. У него есть завещание Кёрка, где сказано, что не нужно никаких церемоний, а прах нужно развеять в его теннисном клубе перед финальным поединком в конце сезона. Прямо над кортом, так же как прах его отца и матери.
— Чтобы его затоптали?
Мэгги решила ответить в мягкой форме:
— Кёрк любил теннис. Думаю, он хотел видеть себя частью этого клуба или чем-то вроде того.
— Тогда конечно. Это даже трогательно, верно? Пожалуй, довольно мягкости.
— Нет, просто так дешевле. Ты знаешь, мне очень хотелось послать ему букет пластиковых вилок.
— Прости, не понял?
— Извини, Стерлинг. Я глупо себя веду. Я очень признательна Берни, она так быстро все организовала. И журналистов мало, она решила не приглашать никого из «Светского календаря», чтобы не притащился весь Манхэттен. Кажется, все нормально. Вряд ли здесь больше восьмидесяти человек. И никаких друзей детства. Господь выполняет мелкие просьбы. — Она выпрямилась в кресле. — А где Алекс?
— Сен-Жюст? — Стерлинг наблюдал за черной толпой, которая набросилась на столы с закусками, словно стая воронов на мертвечину. Вскоре останутся лишь кусочки сыра да листья салата. — Я не знаю. Последний раз я видел его, когда он знакомился со всеми. Наверняка хотел… как там говорилось в «Полиции Майами, отдел нравов»? А, собрать всех подозреваемых. Именно этим он и занимался. Собирал подозреваемых.
Мэгги вздохнула и встала из-за стола.
— Я должна была это предвидеть. Ладно, не стану больше искать его. Побудь здесь, хорошо?
— С удовольствием. Еще я бы с удовольствием взял креветок на палочках. Я даже не представлял себе, сколько разнообразной еды можно наколоть на палочки. Интересно, для чего?
— Ну, возьми креветок. — Мэгги подхватила сумочку и направилась в толпу. Многих она знала. Там были работники издательства «Книги Толанд», несколько агентов (Табби прислала свои соболезнования, но сама не пришла; она ненавидела похороны) и еще человек шесть авторов. Благодаря Берни Венере Бут Симмонс так и не позвонили, чтобы пригласить на церемонию.
Замешкайся Берни хоть немного с организацией, устрой отпевание, и набежали бы тысячи людей. Знакомые Кёрка, мало знакомые, но любопытствующие, и те, кто его не любил.
Сейчас же присутствовали те, кто его не любил.
— Тебе точно нужно выпить чего-нибудь крепкого, — сказала себе Мэгги. — Черт побери, он мертв, а когда-то ты совокуплялась с ним, если цитировать эту мисс Венеру Сисястую. Не злись на него за то, что стоишь первой в списке подозреваемых Венделла.
Мэгги улыбалась торговым представителям, редакторам, заместителям генеральных директоров (их было пятеро, и все смотрели друг на друга как на смертельных врагов). Она не спускала глаз с Сен-Жюста, которого обнаружила в компании Нельсона Пинкера и Кларис Саймон.
Нельсон был в черном костюме изящного покроя с репсовым галстуком. Он держал запотевший стакан, обернутый бумажной салфеткой, и стоял очень прямо, словно ждал, что его будут снимать в любой момент.
Но рядом с Сен-Жюстом Нельсон совершенно потерялся — не потому, что у Сен-Жюста костюм лучше, а потому, что держался виконт непринужденно и естественно. И черная нарукавная повязка, по его собственным словам, одухотворяла образ.
Кларис, бедняжка, и здесь была не в своей тарелке, будто пришла в стриптиз-клуб. Она надела черный брючный костюм с белой блузкой и походила на пугливого пингвина. Ее глубоко посаженные карие глаза нервно перебегали с Пинкера на Сен-Жюста и обратно.
Неудивительно. Напряжение ощущалось на расстоянии десяти футов от этой троицы. Перекинув сумочку через плечо, Мэгги направилась к ним, готовая к сражению, если таковое последует.
— Не вижу никаких причин для возмущения, любезнейший, — говорил Сен-Жюст, когда подошла Мэгги. — Я лишь спросил, нет ли у вас идей о том, кто мог отравить безвременно почившего. Простой вопрос, учитывая место нашей встречи. Не думаю, что уместнее было бы обсуждать, например, бейсбольную команду.
— Я не смотрю бейсбол, и все равно меня возмущает ваш вопрос, — с жаром ответил Нельсон Пинкер. — Я даже не помню, кто вы такой.
— Вот как? Не обратили внимания? — протянул Сен-Жюст. Мэгги шагнула вперед, чтобы поздороваться с Пинкером… и тут на нее набросился пугливый пингвин:
— Ты! Как ты посмела прийти?
— Кларис… — Мэгги непонимающе смотрела на молодую женщину. — Я не убивала Кёрка. Это правда.
— Убивала! — заверещала та, показывая пальцем на Мэгги. На вопль обернулись несколько человек (Мэгги поймала быстрый взгляд Венеры Бут Симмонс, которая оскалилась, словно тощий накрашенный сисястый скелет, каковым, собственно, и являлась). Непрошеная гостья, подумала Мэгги, но Кларис завопила еще пронзительнее: — Ты даже предупредила об этом! Я звонила тебе в то утро, и ты сказала, что приготовила мистеру Толанду салат с беленой. Ты убила его! Ты! Я все рассказала полиции.
— Так это ты звонила? Я не узнала твой голос.
— Мистер Толанд попросил меня позвонить. Это была его последняя просьба, с которой он обратился ко мне. — Кларис вздохнула, порылась в кармане, вытащила несвежий платок и высморкалась. — Он был так счастлив, что идет к тебе на обед. Он хотел, чтобы все прошло превосходно. А сейчас он мертв.
— Кларис…
— Позволь мне вмешаться, — проговорил Сен-Жюст, придерживая Мэгги за локоть и отодвигая ее в сторону. — Мисс Саймон, — он предложил ей свой девственно чистый платок и мужественно подавил возмущение, когда она высморкалась в белоснежный лен, — а что конкретно, с вашего позволения, вы рассказали полиции?
Кларис хлюпнула носом, огляделась и заметила, что у нее появились зрители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Прах к праху, пыль к пыли. Магнат издательского бизнеса — к вульгарной урне в центре зала. Что сказал Наполеон, когда возвращался домой из России? От великого до смешного — ~ один шаг? Или ложка грибов…
— Надо было попросить налить туда чего-нибудь крепкого, — сказала Мэгги сама себе, глядя в стакан.
— Мэгги, как ты себя чувствуешь?
Она подняла взгляд и улыбнулась Стерлингу. В новом темно-синем костюме он выглядел неплохо.
— Нормально, Стерлинг, спасибо. Как ты?
— Удивлен, растерян и все такое, — ответил он и попросил разрешения сесть рядом за маленький столик. — Человек протянул ноги только вчера утром. К чему такая спешка с церемонией? Это же неприлично, ты так не думаешь? Даже в мое время тела хранили в холодной комнате и давали возможность собраться всем родственникам.
— Евреи так всегда делают.
— О, он был евреем?
— Нет, не был, — Мэгги покачала головой, — он был искренним атеистом, по крайней мере, по словам Берни. Его адвокат связался с ней вчера вечером. У него есть завещание Кёрка, где сказано, что не нужно никаких церемоний, а прах нужно развеять в его теннисном клубе перед финальным поединком в конце сезона. Прямо над кортом, так же как прах его отца и матери.
— Чтобы его затоптали?
Мэгги решила ответить в мягкой форме:
— Кёрк любил теннис. Думаю, он хотел видеть себя частью этого клуба или чем-то вроде того.
— Тогда конечно. Это даже трогательно, верно? Пожалуй, довольно мягкости.
— Нет, просто так дешевле. Ты знаешь, мне очень хотелось послать ему букет пластиковых вилок.
— Прости, не понял?
— Извини, Стерлинг. Я глупо себя веду. Я очень признательна Берни, она так быстро все организовала. И журналистов мало, она решила не приглашать никого из «Светского календаря», чтобы не притащился весь Манхэттен. Кажется, все нормально. Вряд ли здесь больше восьмидесяти человек. И никаких друзей детства. Господь выполняет мелкие просьбы. — Она выпрямилась в кресле. — А где Алекс?
— Сен-Жюст? — Стерлинг наблюдал за черной толпой, которая набросилась на столы с закусками, словно стая воронов на мертвечину. Вскоре останутся лишь кусочки сыра да листья салата. — Я не знаю. Последний раз я видел его, когда он знакомился со всеми. Наверняка хотел… как там говорилось в «Полиции Майами, отдел нравов»? А, собрать всех подозреваемых. Именно этим он и занимался. Собирал подозреваемых.
Мэгги вздохнула и встала из-за стола.
— Я должна была это предвидеть. Ладно, не стану больше искать его. Побудь здесь, хорошо?
— С удовольствием. Еще я бы с удовольствием взял креветок на палочках. Я даже не представлял себе, сколько разнообразной еды можно наколоть на палочки. Интересно, для чего?
— Ну, возьми креветок. — Мэгги подхватила сумочку и направилась в толпу. Многих она знала. Там были работники издательства «Книги Толанд», несколько агентов (Табби прислала свои соболезнования, но сама не пришла; она ненавидела похороны) и еще человек шесть авторов. Благодаря Берни Венере Бут Симмонс так и не позвонили, чтобы пригласить на церемонию.
Замешкайся Берни хоть немного с организацией, устрой отпевание, и набежали бы тысячи людей. Знакомые Кёрка, мало знакомые, но любопытствующие, и те, кто его не любил.
Сейчас же присутствовали те, кто его не любил.
— Тебе точно нужно выпить чего-нибудь крепкого, — сказала себе Мэгги. — Черт побери, он мертв, а когда-то ты совокуплялась с ним, если цитировать эту мисс Венеру Сисястую. Не злись на него за то, что стоишь первой в списке подозреваемых Венделла.
Мэгги улыбалась торговым представителям, редакторам, заместителям генеральных директоров (их было пятеро, и все смотрели друг на друга как на смертельных врагов). Она не спускала глаз с Сен-Жюста, которого обнаружила в компании Нельсона Пинкера и Кларис Саймон.
Нельсон был в черном костюме изящного покроя с репсовым галстуком. Он держал запотевший стакан, обернутый бумажной салфеткой, и стоял очень прямо, словно ждал, что его будут снимать в любой момент.
Но рядом с Сен-Жюстом Нельсон совершенно потерялся — не потому, что у Сен-Жюста костюм лучше, а потому, что держался виконт непринужденно и естественно. И черная нарукавная повязка, по его собственным словам, одухотворяла образ.
Кларис, бедняжка, и здесь была не в своей тарелке, будто пришла в стриптиз-клуб. Она надела черный брючный костюм с белой блузкой и походила на пугливого пингвина. Ее глубоко посаженные карие глаза нервно перебегали с Пинкера на Сен-Жюста и обратно.
Неудивительно. Напряжение ощущалось на расстоянии десяти футов от этой троицы. Перекинув сумочку через плечо, Мэгги направилась к ним, готовая к сражению, если таковое последует.
— Не вижу никаких причин для возмущения, любезнейший, — говорил Сен-Жюст, когда подошла Мэгги. — Я лишь спросил, нет ли у вас идей о том, кто мог отравить безвременно почившего. Простой вопрос, учитывая место нашей встречи. Не думаю, что уместнее было бы обсуждать, например, бейсбольную команду.
— Я не смотрю бейсбол, и все равно меня возмущает ваш вопрос, — с жаром ответил Нельсон Пинкер. — Я даже не помню, кто вы такой.
— Вот как? Не обратили внимания? — протянул Сен-Жюст. Мэгги шагнула вперед, чтобы поздороваться с Пинкером… и тут на нее набросился пугливый пингвин:
— Ты! Как ты посмела прийти?
— Кларис… — Мэгги непонимающе смотрела на молодую женщину. — Я не убивала Кёрка. Это правда.
— Убивала! — заверещала та, показывая пальцем на Мэгги. На вопль обернулись несколько человек (Мэгги поймала быстрый взгляд Венеры Бут Симмонс, которая оскалилась, словно тощий накрашенный сисястый скелет, каковым, собственно, и являлась). Непрошеная гостья, подумала Мэгги, но Кларис завопила еще пронзительнее: — Ты даже предупредила об этом! Я звонила тебе в то утро, и ты сказала, что приготовила мистеру Толанду салат с беленой. Ты убила его! Ты! Я все рассказала полиции.
— Так это ты звонила? Я не узнала твой голос.
— Мистер Толанд попросил меня позвонить. Это была его последняя просьба, с которой он обратился ко мне. — Кларис вздохнула, порылась в кармане, вытащила несвежий платок и высморкалась. — Он был так счастлив, что идет к тебе на обед. Он хотел, чтобы все прошло превосходно. А сейчас он мертв.
— Кларис…
— Позволь мне вмешаться, — проговорил Сен-Жюст, придерживая Мэгги за локоть и отодвигая ее в сторону. — Мисс Саймон, — он предложил ей свой девственно чистый платок и мужественно подавил возмущение, когда она высморкалась в белоснежный лен, — а что конкретно, с вашего позволения, вы рассказали полиции?
Кларис хлюпнула носом, огляделась и заметила, что у нее появились зрители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80