Это уж точно. Я все время чувствовала у себя на горле жесткие пальцы поклонявшихся ему людей. Актриса для них была шлюхой, ни одна уважаемая женщина не могла, по их мнению, выйти на сцену. А артистка обнимает и целует на сцене или в кино множество чужих мужчин. Тогда они называли меня дитем греха, теперь звали бы падшей женщиной.
– Я рад, что ты теперь признаешь себя не только актрисой, но и женщиной – в полном смысле этого слова.
– Это правда.
Она заглянула в самую глубь его голубых глаз.
– Так же как мускулы атрофируются от отсутствия упражнения, так и желание. Все мое существо было сосредоточено на карьере. Сол Мелчор понимал, что я была совершенным ребенком, которому нужна забота и покровительство. И он дал мне то и другое. Что касается Кори, ты знаешь, что ему было нужно от меня. – Запрокинув голову, она доверчиво потянулась к нему лицом. – А тебе нужно от меня свое, и, если ты проявишь еще чуточку терпения, я дам тебе все, что ты хочешь. Я хочу этого. Очень хочу…
На этот раз тишина установилась надолго, но Мэгги еще не выговорилась до конца.
– Правду говорят, что все дается практикой, и я вижу, ты в этом деле преуспел.
– Ревнуешь?
– Раньше не ревновала, а теперь буду. Хотя понимаю, что сексуально озабоченный агент не мог как следует исполнять свою должность.
– Что я слышу! И от кого! – не сдержавшись, рассмеялся Барт.
– Я сама не верю, что эти слова вырываются из моих уст. Но если я сейчас не наберусь смелости это сказать, значит, уж и никогда не скажу. Я всю дорогу по крохам собирала свою отвагу.
Они опять встретились глазами и дружно рассмеялись. Потом Барт вытянулся во всю длину на диване и уложил рядом Мэгги, прижав ее голову к своей груди.
– Как хорошо, – промурлыкала она.
– Ты хорошая. – Он поцеловал ее в губы, которые неожиданно жадно потянулись к нему.
– Надо же – будто от маленького камешка сошла лавина с гор, разрушившая такое крепкое на вид здание, – сказала она, обнимая его ногами.
– И за это нельзя не поблагодарить эту гурию Хильду Блэшфорд Дэвис, – согласился Барт.
– Гурия – это ты точно определил. Она на тебя глаз положила.
– Она готова была меня живьем проглотить. Но я не любитель пожилых дам.
– Льстец, – пробормотала Мэгги, вспомнив разницу в возрасте между ними.
– Так или иначе, она единственная, кто знает твою историю и кто помог тебе встретиться с собственным прошлым. Она поступила как заправский психоаналитик.
– Наверно, меня подсознание подтолкнуло поехать к ней.
Она пересказала ему, о чем думала в машине, вспоминая неудачу с ролью Джудит Кейн.
– Я знаю, что ты суеверна, но не думал, что ты еще и фаталистка. Или тебя последние события так преобразили?
– Вряд ли. Не так уж я и изменилась. Есть вещи неизменные.
– Ты такая, какая ты есть, – любовно гладя ее волосы, произнес Барт, – и другая мне не нужна. Пока ты у меня есть, конечно.
– А я всегда буду. Жаль только, что заставила тебя так долго ждать.
Они опять посмотрели в глаза друг другу и забылись в восторге узнавания…
Конни, которую разбудили голоса, – ее комната находилась рядом с гостиной, взглянула на часы. Полвторого ночи. Мэгги, должно быть, вернулась. Она поднялась в постели, села и прислушалась. Голоса смолкли. Потом опять услышала, только тихие. А где же фейерверк? Почему не слышно победных криков?
Она взяла платье со стула, оделась и, широко зевая, отворила дверь в гостиную.
Конни не поверила своим глазам. Полыхающие счастливые лица Мэгги и Барта, тесно сплетенные руки, приглушенный шепот…
Наконец, все поняв, Конни улыбнулась.
– Вы как старшеклассники, которые улучили момент, когда родителей нет дома. И давно бы пора, скажу я вам. Так, а теперь кто нальет мне шампанского и скажет, какого Бога – или еще кого благодарить за это волшебное превращение?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101