И перед Марком Рутвеном тут же предстали те неприятные последствия, которые были теперь неизбежны.
— Убийство? Да бросьте! — вскричал Тоби, пытаясь ухмыльнуться. — Разве есть тут что-нибудь, наводящее на мысль об убийстве?
— А есть тут что-нибудь, наводящее на мысль о самоубийстве? — нахмурился доктор Кент. — Поверьте, у меня нет ровно никакого желания намекать полиции об убийстве. Мы должны быть совершенно уверены, что они правильно поймут ситуацию. Мы должны… хм!… надежно защитить себя, рассказывая о том, как все было. Очередной скандал в среде обитателей колледжа…
— Но Роз Лестрейндж к ним не принадлежала!
— Вы уверены? — спросил доктор Кент. Он извлек из нагрудного кармана очки в толстой роговой оправе и, нацепив их, склонил голову набок. — Не так давно, Тоби, — продолжил он, — Марк задал весьма уместный вопрос. Откуда вы знаете, что эта женщина покончила с собой? Почему вы были так уверены в этом еще до того, как мы нашли ее тело?
— Послушайте, сэр, я не психиатр!
— А я не полицейский. Но меня ваш ответ не удовлетворяет.
Тоби замялся лишь на секунду:
— Хорошо! Вы задали вопрос. Отвечаю: эта женщина была болезненно впечатлительна, легкомысленна, с нестабильной психикой — такие чаще всего кончают с собой. И первым делом стоит упомянуть такую деталь: она была просто помешана на сексе.
Доктор Кент с интересом посмотрел на него сквозь линзы очков; они делали доктора старше и придавали ему вид умной совы, но не могли скрыть той обеспокоенности, которую он испытывал.
— Тоби, не думаю, что вы хорошо знали мисс Лестрейндж.
— Черт возьми, сэр, да она сама сделала все, чтобы о ней сложилось такое мнение, не так ли? Но может быть, мне стоит получше выбирать выражения. Как говорит Кэролайн: для этой дамочки у вас всегда находилось доброе слово.
— Неужто? — удивился доктор Кент и слегка нахмурился. -. Н-н-нет, не думаю, чтобы дело обстояло именно так. Но я действительно неоднократно повторял, и моей жене, и миссис Уолкер, что они не понимают эту женщину.
— Ради бога, в каком смысле?
— Одну минуту! Мы отошли от главной темы.
Что-то бормоча себе под нос, доктор Кент возобновил хождение по комнате и наконец снова повернулся к Тоби:
— Прошлым вечером, около десяти часов, вы с Кэролайн отправились навестить Марка. Примерно в одиннадцать я позвонил ему и попросил вас вернуться. Через полчаса вас еще не было. Единственным объяснением, которое я позже услышал от вас, было упоминание, что у Марка находилась мисс Лестрейндж и вы сочли необходимым подвезти ее к дому.
— Ну и что, сэр?
— Как — ну и что? — удивился доктор Кент. — Вы испытывали к этой женщине нескрываемую неприязнь. Дом Марка неподалеку от ее коттеджа. Почему нужно было отвозить ее домой?
— Послушайте! — завелся Тоби, украдкой бросив на Марка испуганный страдальческий взгляд. — Там возникла… ну, ситуация.
— Прошу прощения?
— Из-за нашей Роз возникли трения между Марком и Брендой. Бренда была в тихой ярости, а Марк — видели бы вы его! Я и не представлял, что у человека может быть такой виноватый вид.
Марк Рутвен подтянул стул, стоящий в центре комнаты, и неторопливо присел на него, положив руки на стол и опустив глаза.
Значит, Бренда не сомневалась, что у него с Роз Лестрейндж был страстный роман. Ясно, что Тоби тоже в это верил и, может быть, даже Кэролайн. Над ним начали сгущаться грозовые тучи опасности.
Но, похоже, доктору Кенту это даже не приходило в голову. Он мрачно и пристально разглядывал Тоби сквозь очки.
— Мой дорогой юноша, похоже, вы ничего не поняли. Если мисс Лестрейндж покончила с собой, необходимо выяснить, в каком она была состоянии, когда вы в последний раз видели ее. Вот это я и пытаюсь узнать.
— Вот и я это имею в виду! — Тоби с силой оттянул воротничок, словно он был для него слишком тесным. — Понимаете, по пути к ней домой я… я пытался внушить ей понятие о страхе Божием.
— Вот как. Значит, страх Божий. И каким же образом?
Ну, я довольно откровенно намекнул, что отлично знаю — именно она устроила в спортзале этот номер с покушением на убийство.
Даже доктор Кент слегка вздрогнул и придержал рукой очки.
— В самом деле? Очень интересно. И когда же вы пришли к этому странному умозаключению?
— Что в нем странного? — завопил Тоби. — Я был тупым идиотом; я никогда и не думал об этом, пока Бренда не намекнула, что это могла быть женщина! Вот чем наша Роз занималась! Более того, я напомнил ей — косвенно, намеком, — как она развлекалась со своим приятелем в изоляторе колледжа.
— Минутку! Как она восприняла обвинение в том, что… ну, что она была… э-э-э… шутником в спортивном зале?
Тоби замолчал, открыл рот и не сразу заставил себя ответить.
— Плохо, — сказал он.
— Понимаю. Но в каком смысле? Она разозлилась, пришла в возбуждение? Какова была ее реакция?
— Не знаю, — буркнул Тоби. — Не могу описать ее. Можно сказать, что у нее был убитый вид, она была в отчаянии или что-то в этом роде. Может, я зашел слишком далеко. Надеюсь лишь, что это не моя вина. Как бы там ни было, но ее состояние было таким, что… что…
— Что она могла покончить с собой?
— Да! Это может подтвердить и Кэролайн. На прощанье Роз сказала лишь: «Доктор Саундерс, завтра утром вы кое-что Услышите!»
— Хм! Где и когда она это сказала?
— В последний раз, когда я видел ее живой — примерно в половине двенадцатого. Все мы сидели на переднем сиденье моей машины, — Тоби кивнул за окно, — рядом с уличным фонарем. И вдруг, проронив эти слова, Роз выскочила из машины. Потом она стояла там, глядя нам вслед, пока я разворачивал машину.
— Она приглашала вас к себе?
— Нет. Да мы в любом случае отклонили бы приглашение. Последнее, что я помню о ней, — она стоит в начале дорожки, в конусе света от фонаря, плотно прижимая к груди эту проклятую книгу, так, словно она никому ее не отдаст, потому что она принадлежит Марку.
Раздался резкий скрип, когда Марк, шевельнувшись на стуле, стал приподниматься. Но его потряс не только намек Тоби; он припомнил кое-что еще.
Туман, висевший за окнами этой маленькой белой комнаты, стал подниматься и рассеиваться. Сквозь него пробивался слабый солнечный свет. Он сверкал в каплях росы на газонах, и деревья обретали очертания. Марк, встававший со стула, застыл на полпути. По диагонали через лужайку он увидел дом молодой миссис Джудит Уолкер.
Недвижимо стоял и доктор Кент.
— Да! — как бы про себя прошептал он. — Да! — повторил он, стряхивая с себя рассеянность. — Этого достаточно. Так, и должно быть. Это удовлетворит полицию. Для любого, кто не понимал ее, самоубийство будет…— Доктор Кент замолчал. Спохватившись, он торопливо сдернул очки и замахал ими. — Одну минуту! — добавил он. — Что там было относительно книги?
Марк Рутвен выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Убийство? Да бросьте! — вскричал Тоби, пытаясь ухмыльнуться. — Разве есть тут что-нибудь, наводящее на мысль об убийстве?
— А есть тут что-нибудь, наводящее на мысль о самоубийстве? — нахмурился доктор Кент. — Поверьте, у меня нет ровно никакого желания намекать полиции об убийстве. Мы должны быть совершенно уверены, что они правильно поймут ситуацию. Мы должны… хм!… надежно защитить себя, рассказывая о том, как все было. Очередной скандал в среде обитателей колледжа…
— Но Роз Лестрейндж к ним не принадлежала!
— Вы уверены? — спросил доктор Кент. Он извлек из нагрудного кармана очки в толстой роговой оправе и, нацепив их, склонил голову набок. — Не так давно, Тоби, — продолжил он, — Марк задал весьма уместный вопрос. Откуда вы знаете, что эта женщина покончила с собой? Почему вы были так уверены в этом еще до того, как мы нашли ее тело?
— Послушайте, сэр, я не психиатр!
— А я не полицейский. Но меня ваш ответ не удовлетворяет.
Тоби замялся лишь на секунду:
— Хорошо! Вы задали вопрос. Отвечаю: эта женщина была болезненно впечатлительна, легкомысленна, с нестабильной психикой — такие чаще всего кончают с собой. И первым делом стоит упомянуть такую деталь: она была просто помешана на сексе.
Доктор Кент с интересом посмотрел на него сквозь линзы очков; они делали доктора старше и придавали ему вид умной совы, но не могли скрыть той обеспокоенности, которую он испытывал.
— Тоби, не думаю, что вы хорошо знали мисс Лестрейндж.
— Черт возьми, сэр, да она сама сделала все, чтобы о ней сложилось такое мнение, не так ли? Но может быть, мне стоит получше выбирать выражения. Как говорит Кэролайн: для этой дамочки у вас всегда находилось доброе слово.
— Неужто? — удивился доктор Кент и слегка нахмурился. -. Н-н-нет, не думаю, чтобы дело обстояло именно так. Но я действительно неоднократно повторял, и моей жене, и миссис Уолкер, что они не понимают эту женщину.
— Ради бога, в каком смысле?
— Одну минуту! Мы отошли от главной темы.
Что-то бормоча себе под нос, доктор Кент возобновил хождение по комнате и наконец снова повернулся к Тоби:
— Прошлым вечером, около десяти часов, вы с Кэролайн отправились навестить Марка. Примерно в одиннадцать я позвонил ему и попросил вас вернуться. Через полчаса вас еще не было. Единственным объяснением, которое я позже услышал от вас, было упоминание, что у Марка находилась мисс Лестрейндж и вы сочли необходимым подвезти ее к дому.
— Ну и что, сэр?
— Как — ну и что? — удивился доктор Кент. — Вы испытывали к этой женщине нескрываемую неприязнь. Дом Марка неподалеку от ее коттеджа. Почему нужно было отвозить ее домой?
— Послушайте! — завелся Тоби, украдкой бросив на Марка испуганный страдальческий взгляд. — Там возникла… ну, ситуация.
— Прошу прощения?
— Из-за нашей Роз возникли трения между Марком и Брендой. Бренда была в тихой ярости, а Марк — видели бы вы его! Я и не представлял, что у человека может быть такой виноватый вид.
Марк Рутвен подтянул стул, стоящий в центре комнаты, и неторопливо присел на него, положив руки на стол и опустив глаза.
Значит, Бренда не сомневалась, что у него с Роз Лестрейндж был страстный роман. Ясно, что Тоби тоже в это верил и, может быть, даже Кэролайн. Над ним начали сгущаться грозовые тучи опасности.
Но, похоже, доктору Кенту это даже не приходило в голову. Он мрачно и пристально разглядывал Тоби сквозь очки.
— Мой дорогой юноша, похоже, вы ничего не поняли. Если мисс Лестрейндж покончила с собой, необходимо выяснить, в каком она была состоянии, когда вы в последний раз видели ее. Вот это я и пытаюсь узнать.
— Вот и я это имею в виду! — Тоби с силой оттянул воротничок, словно он был для него слишком тесным. — Понимаете, по пути к ней домой я… я пытался внушить ей понятие о страхе Божием.
— Вот как. Значит, страх Божий. И каким же образом?
Ну, я довольно откровенно намекнул, что отлично знаю — именно она устроила в спортзале этот номер с покушением на убийство.
Даже доктор Кент слегка вздрогнул и придержал рукой очки.
— В самом деле? Очень интересно. И когда же вы пришли к этому странному умозаключению?
— Что в нем странного? — завопил Тоби. — Я был тупым идиотом; я никогда и не думал об этом, пока Бренда не намекнула, что это могла быть женщина! Вот чем наша Роз занималась! Более того, я напомнил ей — косвенно, намеком, — как она развлекалась со своим приятелем в изоляторе колледжа.
— Минутку! Как она восприняла обвинение в том, что… ну, что она была… э-э-э… шутником в спортивном зале?
Тоби замолчал, открыл рот и не сразу заставил себя ответить.
— Плохо, — сказал он.
— Понимаю. Но в каком смысле? Она разозлилась, пришла в возбуждение? Какова была ее реакция?
— Не знаю, — буркнул Тоби. — Не могу описать ее. Можно сказать, что у нее был убитый вид, она была в отчаянии или что-то в этом роде. Может, я зашел слишком далеко. Надеюсь лишь, что это не моя вина. Как бы там ни было, но ее состояние было таким, что… что…
— Что она могла покончить с собой?
— Да! Это может подтвердить и Кэролайн. На прощанье Роз сказала лишь: «Доктор Саундерс, завтра утром вы кое-что Услышите!»
— Хм! Где и когда она это сказала?
— В последний раз, когда я видел ее живой — примерно в половине двенадцатого. Все мы сидели на переднем сиденье моей машины, — Тоби кивнул за окно, — рядом с уличным фонарем. И вдруг, проронив эти слова, Роз выскочила из машины. Потом она стояла там, глядя нам вслед, пока я разворачивал машину.
— Она приглашала вас к себе?
— Нет. Да мы в любом случае отклонили бы приглашение. Последнее, что я помню о ней, — она стоит в начале дорожки, в конусе света от фонаря, плотно прижимая к груди эту проклятую книгу, так, словно она никому ее не отдаст, потому что она принадлежит Марку.
Раздался резкий скрип, когда Марк, шевельнувшись на стуле, стал приподниматься. Но его потряс не только намек Тоби; он припомнил кое-что еще.
Туман, висевший за окнами этой маленькой белой комнаты, стал подниматься и рассеиваться. Сквозь него пробивался слабый солнечный свет. Он сверкал в каплях росы на газонах, и деревья обретали очертания. Марк, встававший со стула, застыл на полпути. По диагонали через лужайку он увидел дом молодой миссис Джудит Уолкер.
Недвижимо стоял и доктор Кент.
— Да! — как бы про себя прошептал он. — Да! — повторил он, стряхивая с себя рассеянность. — Этого достаточно. Так, и должно быть. Это удовлетворит полицию. Для любого, кто не понимал ее, самоубийство будет…— Доктор Кент замолчал. Спохватившись, он торопливо сдернул очки и замахал ими. — Одну минуту! — добавил он. — Что там было относительно книги?
Марк Рутвен выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60