Он незаметно принялся ее изучать, прежде всего отметив узел густых темно-каштановых волос, и тут же задумался, как они будут выглядеть, если их распустить по плечам. Клео Роббинс определенно не заботилась о своей прическе. Масса волос была торопливо стянута в пучок и небрежно скреплена заколкой; пучок вот-вот готов был рассыпаться от тяжести волос.
Вместо экзотической краски для век, которой наверняка воспользовалась бы ее египетская тезка, Клео Роббинс носила круглые, в золотой оправе, очки. Макс сделал вывод, что они странным образом выполняли функцию теней, скрывая подлинное выражение ее больших зеленовато-карих глаз.
Женщина, которую он разыскивал почти целый месяц, смотрела на мир профессионально доброжелательным взглядом хозяйки процветающей гостиницы, но Макс почувствовал в ней нечто более глубокое и загадочное.
Чтобы лучше понять ее, он попытался использовать прием, который, он знал по опыту, не всегда приносил успех. Он посмотрел на Клео Роббинс глазами искусствоведа.
К его удивлению, шум и движение вокруг словно отошли на задний план, как это случалось всегда, когда он погружался в изучение картины. Весь мир для него сосредоточился в одной Клео Роббинс. Почти сразу он почувствовал знакомое глубокое движение души. Он не находил этому объяснения. Подобное ощущение притягательности и влечения возникало в нем только при виде произведения искусства, когда он хотел им обладать.
Джейсон говорил Максу, что люди, так же, как творения искусства или литературы, могут быть талантливым творением. Но Макс нелегким опытом открыл для себя, что, когда речь шла о человеке, проникновение в его сущность имело свои пределы. Люди куда сложнее произведений искусства и умеют хорошо скрывать свои тайны.
И все же он почувствовал, что у него перехватило дыхание, когда он принялся изучать Клео с помощью внутреннего чутья, как эту его способность называл Джейсон.
— Одну минутку, мистер Партридж. Сейчас вам поднесут вещи в номер.
Клео одарила раздраженного мистера Партриджа ослепительной улыбкой и позвонила в серебряный колокольчик на конторке.
— Давно пора, — пробормотал мистер Партридж. — Я почти три часа добирался сюда из Сиэтла. Не могу понять, почему компания выбрала эту Богом забытую гостиницу на побережье для проведения чертового семинара. Как будто нельзя было найти в городе место для проживания.
— Уверяю вас, что зимой наше побережье самое подходящее место для проведения образовательных мероприятий. — Клео нетерпеливо взглянула на лестницу. — Боюсь, наш портье сейчас занят. Вот ключ от вашей комнаты, вы можете подняться к себе. Вещи вам поднесут позже.
— Не беспокойтесь. Я их сам поднесу. — Мистер Партридж схватил чемоданы. — Может, у вас хоть найдется что-нибудь выпить?
— В баре в гостиной, мистер Партридж, у нас отличный выбор вин и пива.
— К черту все. С меня довольно мартини.
Партрвдж схватил ключ и направился к лестнице на второй этаж. Следующие трое в очереди продвинулись вперед.
Макс наблюдал, как Клео приготовилась к их атаке. Он заметил, что она снова взглянула на лестницу. Не обнаружив там исчезнувшего портье, она, приветливо улыбаясь, повернулась к гостям.
Со стуком отворилась входная дверь. Молния снаружи расколола ночное небо. Дождь, ветер и еще два новых промокших постояльца ворвались в вестибюль. Новые посетители тут же присоединились к толпе у камина.
— Уточка-шуточка пошла купаться.
Макс невольно вздрогнул от высокого пронзительного голоса, послышавшегося неизвестно откуда. Маленький мальчик с шапкой белокурых кудрей смотрел на него снизу. На нем были крошечные джинсы, копия настоящих, и полосатая рубашечка. Ему было от силы пять лет, и он сосал большой палец.
— Что ты сказал?
Макс не мог вспомнить, когда он в последний раз беседовал с ребенком.
Мальчик на секунду вытащил палец изо рта и повторил прежнее заявление:
— Уточка пошла купаться.
Засунув палец обратно в рот, он вопросительно посмотрел на Макса.
— Понятно. — Макс искал подходящий ответ. — Пожалуй, немного холодновато для купания?
— Дядя Джейсон говорил, что утки плавают когда угодно и где угодно.
Макс сильнее сжал орла на рукоятке трости.
— Ты говоришь, дядя Джейсон?
— Дяди Джейсона больше нет, — грустно пояснил малыш. — Клео говорит, он на небесах.
— Джейсон Керзон на небесах? — переспросил Макс. — Что ж, все может быть.
— А ты знал дядю Джейсона?
— Да.
Мальчик опять вытащил палец изо рта и одарил Макса доброжелательной беззубой улыбкой.
— Меня зовут Сэмми Гордон. Моего папу ты тоже знал?
— Не думаю. — Неожиданная мысль мелькнула в голове у Макса. — Если только твой папа не дядя Джейсон.
— Нет, нет, — нетерпеливо повторил мальчик. — Мой папа не в раю, как дядя Джейсон. Мой папа пропал.
Макс почувствовал, что теряет нить разговора.
— Пропал?
Сэмми быстро закивал головой.
— Мама сказала Клео, что он ищет себя.
— Понятно.
— Наверное, еще не нашел.
Макс не знал, что сказать в ответ. Взглянув на толпу в комнате, он увидел, как из двери позади конторки появилась хорошенькая женщина с короткими золотистыми волосами. Она пришла на помощь Клео.
— Моя мамочка, — пояснил Сэмми.
— Как ее зовут?
— Сильвия Гордон. — Сэмми с глубоким интересом смотрел на трость Макса. — Почему ты на нее опираешься? У тебя что-то болит?
— Да.
— Ты скоро поправишься?
— Это случилось очень давно, — сказал Макс. — Я уже больше не поправлюсь.
— А…
Сэмми был заинтригован.
— Сэмми? — позвала Клео, выходя из-за конторки. — Где ты?
Макс быстро поднял голову. У возлюбленной Джейсона, как и положено Клеопатре, был мягкий грудной голос. Новая мысль заставила его вздрогнуть. Он почти услышал, как звучит этот теплый чувственный голос в постели.
— Я здесь, Клео!
Сэмми помахал ей мокрым от слюны пальцем.
Что-то блеснуло, когда Клео пробиралась через толпу. Макс взглянул вниз и нахмурился, обнаружив, что возлюбленная Джейсона отдавала предпочтение серебристым кроссовкам с такими же блестящими шнурками. Остальная ее одежда была не такой безвкусной, но уж никак не элегантной. Она состояла из желтой хлопчатобумажной рубашки и порядком вылинявших джинсов.
— Я тебя искала, Сэмми.
Клео улыбнулась мальчику и внезапно встретилась взглядом с Максом.
Растерянность мелькнула в ее зеленовато-карих глазах. На мгновение очки в золотой оправе перестали служить ей защитой. В эти короткие секунды она вдруг открылась ему, как произведение искусства, и он понял, что их интерес друг к другу был взаимным.
Миг откровенной близости поразил Макса. Это было опасно волнующее событие, ничего подобного он не испытал ни с каким другим человеческим существом. До сих пор только картины и очень старые книги производили на него подобное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Вместо экзотической краски для век, которой наверняка воспользовалась бы ее египетская тезка, Клео Роббинс носила круглые, в золотой оправе, очки. Макс сделал вывод, что они странным образом выполняли функцию теней, скрывая подлинное выражение ее больших зеленовато-карих глаз.
Женщина, которую он разыскивал почти целый месяц, смотрела на мир профессионально доброжелательным взглядом хозяйки процветающей гостиницы, но Макс почувствовал в ней нечто более глубокое и загадочное.
Чтобы лучше понять ее, он попытался использовать прием, который, он знал по опыту, не всегда приносил успех. Он посмотрел на Клео Роббинс глазами искусствоведа.
К его удивлению, шум и движение вокруг словно отошли на задний план, как это случалось всегда, когда он погружался в изучение картины. Весь мир для него сосредоточился в одной Клео Роббинс. Почти сразу он почувствовал знакомое глубокое движение души. Он не находил этому объяснения. Подобное ощущение притягательности и влечения возникало в нем только при виде произведения искусства, когда он хотел им обладать.
Джейсон говорил Максу, что люди, так же, как творения искусства или литературы, могут быть талантливым творением. Но Макс нелегким опытом открыл для себя, что, когда речь шла о человеке, проникновение в его сущность имело свои пределы. Люди куда сложнее произведений искусства и умеют хорошо скрывать свои тайны.
И все же он почувствовал, что у него перехватило дыхание, когда он принялся изучать Клео с помощью внутреннего чутья, как эту его способность называл Джейсон.
— Одну минутку, мистер Партридж. Сейчас вам поднесут вещи в номер.
Клео одарила раздраженного мистера Партриджа ослепительной улыбкой и позвонила в серебряный колокольчик на конторке.
— Давно пора, — пробормотал мистер Партридж. — Я почти три часа добирался сюда из Сиэтла. Не могу понять, почему компания выбрала эту Богом забытую гостиницу на побережье для проведения чертового семинара. Как будто нельзя было найти в городе место для проживания.
— Уверяю вас, что зимой наше побережье самое подходящее место для проведения образовательных мероприятий. — Клео нетерпеливо взглянула на лестницу. — Боюсь, наш портье сейчас занят. Вот ключ от вашей комнаты, вы можете подняться к себе. Вещи вам поднесут позже.
— Не беспокойтесь. Я их сам поднесу. — Мистер Партридж схватил чемоданы. — Может, у вас хоть найдется что-нибудь выпить?
— В баре в гостиной, мистер Партридж, у нас отличный выбор вин и пива.
— К черту все. С меня довольно мартини.
Партрвдж схватил ключ и направился к лестнице на второй этаж. Следующие трое в очереди продвинулись вперед.
Макс наблюдал, как Клео приготовилась к их атаке. Он заметил, что она снова взглянула на лестницу. Не обнаружив там исчезнувшего портье, она, приветливо улыбаясь, повернулась к гостям.
Со стуком отворилась входная дверь. Молния снаружи расколола ночное небо. Дождь, ветер и еще два новых промокших постояльца ворвались в вестибюль. Новые посетители тут же присоединились к толпе у камина.
— Уточка-шуточка пошла купаться.
Макс невольно вздрогнул от высокого пронзительного голоса, послышавшегося неизвестно откуда. Маленький мальчик с шапкой белокурых кудрей смотрел на него снизу. На нем были крошечные джинсы, копия настоящих, и полосатая рубашечка. Ему было от силы пять лет, и он сосал большой палец.
— Что ты сказал?
Макс не мог вспомнить, когда он в последний раз беседовал с ребенком.
Мальчик на секунду вытащил палец изо рта и повторил прежнее заявление:
— Уточка пошла купаться.
Засунув палец обратно в рот, он вопросительно посмотрел на Макса.
— Понятно. — Макс искал подходящий ответ. — Пожалуй, немного холодновато для купания?
— Дядя Джейсон говорил, что утки плавают когда угодно и где угодно.
Макс сильнее сжал орла на рукоятке трости.
— Ты говоришь, дядя Джейсон?
— Дяди Джейсона больше нет, — грустно пояснил малыш. — Клео говорит, он на небесах.
— Джейсон Керзон на небесах? — переспросил Макс. — Что ж, все может быть.
— А ты знал дядю Джейсона?
— Да.
Мальчик опять вытащил палец изо рта и одарил Макса доброжелательной беззубой улыбкой.
— Меня зовут Сэмми Гордон. Моего папу ты тоже знал?
— Не думаю. — Неожиданная мысль мелькнула в голове у Макса. — Если только твой папа не дядя Джейсон.
— Нет, нет, — нетерпеливо повторил мальчик. — Мой папа не в раю, как дядя Джейсон. Мой папа пропал.
Макс почувствовал, что теряет нить разговора.
— Пропал?
Сэмми быстро закивал головой.
— Мама сказала Клео, что он ищет себя.
— Понятно.
— Наверное, еще не нашел.
Макс не знал, что сказать в ответ. Взглянув на толпу в комнате, он увидел, как из двери позади конторки появилась хорошенькая женщина с короткими золотистыми волосами. Она пришла на помощь Клео.
— Моя мамочка, — пояснил Сэмми.
— Как ее зовут?
— Сильвия Гордон. — Сэмми с глубоким интересом смотрел на трость Макса. — Почему ты на нее опираешься? У тебя что-то болит?
— Да.
— Ты скоро поправишься?
— Это случилось очень давно, — сказал Макс. — Я уже больше не поправлюсь.
— А…
Сэмми был заинтригован.
— Сэмми? — позвала Клео, выходя из-за конторки. — Где ты?
Макс быстро поднял голову. У возлюбленной Джейсона, как и положено Клеопатре, был мягкий грудной голос. Новая мысль заставила его вздрогнуть. Он почти услышал, как звучит этот теплый чувственный голос в постели.
— Я здесь, Клео!
Сэмми помахал ей мокрым от слюны пальцем.
Что-то блеснуло, когда Клео пробиралась через толпу. Макс взглянул вниз и нахмурился, обнаружив, что возлюбленная Джейсона отдавала предпочтение серебристым кроссовкам с такими же блестящими шнурками. Остальная ее одежда была не такой безвкусной, но уж никак не элегантной. Она состояла из желтой хлопчатобумажной рубашки и порядком вылинявших джинсов.
— Я тебя искала, Сэмми.
Клео улыбнулась мальчику и внезапно встретилась взглядом с Максом.
Растерянность мелькнула в ее зеленовато-карих глазах. На мгновение очки в золотой оправе перестали служить ей защитой. В эти короткие секунды она вдруг открылась ему, как произведение искусства, и он понял, что их интерес друг к другу был взаимным.
Миг откровенной близости поразил Макса. Это было опасно волнующее событие, ничего подобного он не испытал ни с каким другим человеческим существом. До сих пор только картины и очень старые книги производили на него подобное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83