— Вы не забыли ваш новый бинокль? — спросила Селеста, когда их маленькая компания пробиралась сквозь переполненное фойе.
Леди Норткот ненадолго остановилась поболтать с приятельницей.
— Да, он у меня с собой. — Эмили подслеповато озиралась, поскольку уже спрятала очки в сумочку. Она видела вокруг лишь расплывчатые двигающиеся цветные пятна.
Их с Селестой нещадно толкали, и Эмили как раз собиралась надеть очки, чтобы не чувствовать себя в толпе такой беспомощной, когда на плечо ей опустилась тяжелая мужская рука.
— В чем дело? — Эмили резко повернулась и увидела расплывчатый ореол седеющих белокурых волос. У нее упало сердце. Она знала, как любопытна Селеста… — Папа! Ты здесь?
— Решил прийти на спектакль и увидел тебя в фойе, — с наигранным оживлением объяснил Бродерик Фарингдон. — Как поживаешь, моя дорогая?
— Прекрасно, папа. Позволь представить тебе мою подругу. — Эмили быстро проговорила положенные фразы, моля в душе, чтобы леди Норткот вернулась и побыстрее увела их в ложу.
Бродерик ответил на представление с обычным для Фарингдона обаянием. А потом крепко ухватил Эмили за руку.
— Мне бы очень хотелось поболтать с тобой, дорогая, если не возражаешь. Целую вечность тебя не видел!
— Как же я оставлю Селесту одну? — с отчаянием попыталась возразить Эмили.
— Не беспокойтесь, Эмили, — непринужденно сказала Селеста. — Я вернусь к маме. А ваш отец проводит вас потом в нашу ложу.
— Да, разумеется, — сдалась Эмили, видя, что выхода нет. Когда Селеста скрылась в толпе, она справилась с собой и повернулась к родителю:
— Ну, папа?
— Ты получила мою записку? — резко спросил Фарингдон, отбросив всю свою притворную вежливость. Было ясно, что он в страшном напряжении…
— Да. Мне очень жаль, папа. Ты же знаешь, тут я бессильна помочь тебе. — Ах, папа, ну как ты мог допустить такую глупость?
— Это не глупость. Просто полоса невезения. Бывает. — Отец придвинулся поближе и забормотал ей на ухо:
— Слушай, Эм, я уверяю, что сумею выкрутиться — нужна лишь твоя небольшая финансовая поддержка.
— Со временем Блэйд смягчится. Но сейчас еще слишком рано ждать от него прощения. Ты должен понять, папа.
— Тысяча чертей, Эм, у меня просто нет времени. Надо разобраться с долгами.
— Ты действительно все продал?
— Все, — мрачно ответил Бродерик. — Но, Эмили, этого все равно не хватает, чтобы расплатиться полностью…
Эмили прекрасно знала своего отца, но последние слова потрясли ее.
— Папа, как ты мог все проиграть? У меня годы ушли на то, чтобы обеспечить благополучие тебе и близнецам. Это ужасно. Просто ужасно. Что же нам делать?
— Не стоит впадать в панику, дорогая. Прежде всего тебе надо заставить Блэйда оплатить мои долги, Эм.
Эмили во все глаза смотрела на отца, стараясь определить выражение его лица.
— Но, папа, ты же понимаешь, что он никогда не согласится.
— Ты должна добиться этого, Эм! Дело не терпит отлагательств. Эмили, дорогая, я должен признаться тебе, что вчера совершил ужасную ошибку. Наверное, немного перебрал… Знаешь, как бывает, когда мужчина выпьет лишнего. Боюсь, я проговорился…
— О чем? Кому? — Эмили была просто вне себя от волнения, улавливая напряженную нотку в отцовском голосе. Видно, дело посерьезнее, чем просто огромный проигрыш в карты.
Вдруг рядом с Бродериком Фарингдоном возникла темная фигура.
— Ваш папа совершил ошибку, немножко поболтав со мной, леди Блэйд, — сказал знакомый издевательский голос.
— Мистер Крофтон? — Эмили пыталась вглядеться в зловещую тень. Предчувствие чего-то ужасного охватило ее, и она отчаянно пыталась собраться с силами. — Я не совсем понимаю. Что здесь происходит?
Крофтон придвинулся ближе, голос его зазвучал тихо, отвратительно вкрадчиво:
— Мы стали близкими друзьями с вашим отцом за последнее время. Он так расстроен своим проигрышем, леди Блэйд. Не сомневаюсь, что вы сочувствуете ему, понимаете, что он испытал, придумывая, как уплатить долг чести. Боюсь, он опустошил не одну бутылку и в конце концов проговорился о весьма неприятном скандале в вашем прошлом…
У Эмили пересохло во рту. Она уставилась на отца:
— Папа?
— Это правда, девочка, — угрюмо подтвердил Фарингдон. — Бог мне судья, но я рассказал ему о несчастном происшествии. Напился, понимаешь, как сапожник. Я знаю, ты меня простишь. Но дело в другом… Он грозится распространить услышанное по всему городу, если я ему не заплачу.
— Боюсь, грязные слухи о прошлом жены весьма неблагоприятно отразятся на положении Блэйда в обществе, — пробормотал Крофтон. — Практически все перестанут его принимать, и ему, несомненно, придется покинуть столицу и уехать в свое загородное имение. Вряд ли он будет вам за это благодарен.
— Скорее он уничтожит за это вас, мистер Крофтон, — в гневе выпалила Эмили.
— Но урон его чести будет уже нанесен. Пойдут разговоры. Подумайте о скандале, который непременно разразится, о запятнанном имени графа Блэйда, об унижении, которое грозит вашему мужу. В тяжкой борьбе он обрел власть и положение в обществе, мадам. И он нажил много врагов. Есть люди, которые его ненавидят и не поколеблются использовать скандал в вашем прошлом, чтобы низвергнуть его. И виноваты в этом будете вы, леди Блэйд.
Эмили почувствовала дурноту и головокружение, но пыталась сохранить невозмутимость и глядела на темное расплывчатое пятно — лицо Крофтона…
— Вы не слишком-то дорожите жизнью, мистер Крофтон? — холодно осведомилась она.
— Не стоит угрожать мне гневом вашего мужа, мадам. Вы блефуете. Вы не допустите такого поворота событий! Если все зайдет слишком далеко, честь Блэйда пострадает, не так ли?
— Мистер Крофтон…
— Вы проследите, чтобы долги вашего отца были уплачены полностью. Весь свет знает, как вы обожаете своего мужа. Если называть вещи своими именами, вы с очаровательным постоянством глупеете, когда дело касается Блэйда. Думаю, вы сделаете все, чтобы оградить его от скандала.
Эмили перевела дыхание, стараясь успокоиться.
— И как же именно, полагаете вы, я сумею заплатить долги своего отца? Я получаю ежеквартально некоторую сумму, но ее, вероятно, не хватит, чтобы покрыть его проигрыши.
Крофтон коротко хохотнул:
— Говорят, Блэйд весьма снисходителен к вам, моя дорогая. Бог знает почему, но это так. Секрет полишинеля… По-видимому, он находит вас забавной. Не думаю, что для вас составит трудность притвориться, что это ваш проигрыш, и мило склонить его к уплате «ваших» долгов. Скажете, что проиграли леди Малькольм или жене Бриджтона. Обе славятся страстью играть по-крупному.
— Вы с ума сошли! — выдохнула Эмили. — Он легко обнаружит подобную ложь.
— Если вам не нравится подобный способ заставить мужа раскошелиться, попробуйте более женский подход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88