- Прекрасно, - ответила старая леди.
Она подошла к большому письменному столу, расположенному в одном из углов, и открыла стоявшую на нем инкрустированную табакерку красного дерева.
- Сигару? - предложила она, вытаскивая одну из них.
- Чувствую по запаху, что они хорошего качества, - заметил Леон, усмехнувшись.
- Самого лучшего. Кубинские, - заверила его леди Сейдж. - Их отгружают в порт Исаак, а у меня там свой человек. Он регулярно присылает их мне. Я пристрастилась к ним во Франции.
- И я тоже, - ответил Леон, беря сигару.
Леди Сейдж вынула из кармана маленькие ножницы, обрезала сигару, затем передала их Леону. Они закурили и расположились в больших уютных креслах, стоявших у камина. Все это делалось, чтобы не мешать наслаждению, получаемому от сигар.
- Они просто превосходные, - нарушил молчание Леон, вдыхая душистый медовый запах.
Леди кивнула, довольная комплиментом, будто вырастила этот табак собственными руками. Они продолжали молчать.
- Элизабет не одобряет моего пристрастия к табаку, - нарушила тишину леди Сейдж.
- Это наверняка делает курение еще более приятным, - откликнулся Леон.
Почтенная дама, откинув голову, громко засмеялась, что подтвердило догадку Леона относительно смешливых морщинок вокруг ее рта и глаз. Было просто невозможно не заразиться ее веселым смехом, и Леон рассмеялся тоже.
Перестав смеяться, леди Сейдж внимательно посмотрела на Леона, и ее лицо стало серьезным.
- Ты очень похож на моего отца, когда смеешься, - сказала она.
Это простое замечание обескуражило Леона.
- Это правда, - подтвердила она, наблюдая за его лицом. - У меня нет ни малейшего сомнения в том, что ты тот, за которого тебя принимают. Ты мало похож на своего отца, но что-то общее у вас есть. Знаешь, ты потрясающе красив.
- Спасибо.
- Мой сын не был таким красавцем. Скорее всего ты унаследовал красоту от матери.
- Моя мать была необыкновенно красива.
- Я в этом уверена. Мне искренне жаль, что она так ужасно погибла.
Леон молча кивнул.
- Если бы я только могла… Но что толку сейчас говорить об этом. Итак, ты мой внук. Я никогда не позволяю себя дурачить, но здесь я должна признать правду. По крайней мере в этих стенах. То, что я скажу публично, пока к делу не относится. Ты поставил меня перед трудной дилеммой.
- Как бы сделать так, чтобы не обидеть сэра Адама и вашу дочь?
- Это заботит меня меньше всего. Благодаря умелому ведению дел твоим отцом моя дочь прекрасно обеспечена. Что же касается Адама, то он не достоин титула маркиза, иначе он давно бы его получил. Элизабет права, когда говорит, что я тяну время, но у меня на то особые причины. Видишь ли, Каслтон не единственный, кому твой отец исповедовался перед смертью.
- И вам он говорил обо мне? - с интересом спросил Леон.
Леди Сейдж кивнула:
- Мы говорили с ним об этом в первый и последний раз. Он рассказал мне о твоей матери… Он очень раскаивался. Его признания ошеломили меня, если не сказать больше. Настанет день, и я расскажу тебе обо всем.
- Боюсь, такой день никогда не настанет, потому что мне неинтересно.
Отказываясь узнать правду о своем отце, Леон думал, что тем самым он отомстит ему за измену, за то, что он бросил его. Но к сожалению, удовлетворения он не почувствовал. Щемящая пустота наполнила его душу. Живший в нем испуганный шестилетний мальчик хотел знать, почему его бросили. Он жаждал объяснений и сострадания, но взрослый мужчина сейчас не мог простить предательства.
- Никогда - это очень долгий срок, - спокойно заметила леди Сейдж. - За это время ты можешь сто раз изменить решение. Ты ставишь меня в еще более затруднительное положение. Ты знаешь, какую угрозу представляет Адам?
- Хорошо знаю. Он относится к тому числу радикалов, которые ведут страну к катастрофе, пытаясь накормить всех голодных и платить достойную плату за труд.
- Наслушался Каслтона?
- Последнее время у меня не было другого выбора. Леди Сейдж рассмеялась:
- За одно это ты заслуживаешь титула. - Она подымила сигарой. - Каслтон - хороший человек, но он часто впадает в панику и иногда принимает желаемое за действительное.
- Возможно, - согласился Леон с некоторой долей иронии в голосе, - но давайте поговорим о наследовании титула.
- Не надо все валить в одну кучу, - парировала леди Сейдж. - Тот, кто торопится да подгоняет, создает массу неудобств. Эту простую истину я тоже вынесла из Франции.
- Значит, Адам из тех, кто торопится и подгоняет?
- Адам сам по себе человек безвредный, - ответила леди Сейдж. - Его несчастье заключается в том, что он все время слушает свою мамочку, и у него совершенно отсутствует собственное мнение.
- И именно поэтому вы отказываете ему в титуле? - с вызовом спросил Леон.
- Я вынуждена это сделать, потому что его бесхребетность приводит к тому, что им манипулируют все, кто захочет. Я сильно надеюсь, что со временем он все поймет и встанет на ноги, а пока, если он войдет в состав членов палаты лордов, то своей радикальной философией, которую он сейчас исповедует, отпугнет голоса тех, кто много работает над осуществлением необходимых реформ. Таких, например, каким был твой отец, - добавила она с гордостью.
Лицо Леона оставалось каменным. Он не проронил ни слова. Если у Жиля Дюванна и были какие-то заслуги, то сын не хотел о них знать.
Не обращая внимания на невежливое поведение своего внука, леди Сейдж продолжала:
- Твой отец хорошо знал, какому влиянию подвержен Адам и что может из этого выйти. Вот почему он не захотел, чтобы мальчик унаследовал его титул. Когда-нибудь Адам поймет, что он действовал в его же интересах и в интересах семьи. Семья была для него - все.
Леон громко рассмеялся:
- Неужели? По всей видимости, не вся семья. Защищая своего бедного бесхребетного племянника, он послал к чертям собачьим своего собственного сына.
- Ха! Что-то подсказывает мне, что этим чертям собачьим пришлось бы туго.
- Вы совершенно правы, но он не знал этого, когда посылал своих болванов на острова, чтобы похитить меня и силком привезти сюда.
- Верно. Он не имел ни малейшего представления, каким вырос его сын. Но он знал, что ты его сын и сын своей матери, поэтому и решил сделать то, что не сделал тридцать лет тому назад.
Леди Сейдж склонилась к внуку и заглянула ему в глаза.
- Твой отец прислушался к своему сердцу, - сказала она. - Теперь ты должен прислушаться к своему.
Леон поднялся и затушил сигару.
- Это невозможно, - сказал он твердо. - У меня нет сердца.
Леди Сейдж рассмеялась, тем самым обезоружив Леона.
- Вот и хорошо, - сказала она, - если это, конечно, правда. А пока давай послушаем мое, а оно подсказывает мне, что твой отец правильно распорядился наследством. - Леди Сейдж поднесла ко рту сигару, но не стала раскуривать ее, а опять рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89