Лиля села на место для свидетеля. Секретарь суда взял с нее клятву. Судья повернулся к ней:
- Вы ли - упомянутая в этом документе Лиля Уильямс?
Лиля бросила мимолетный взгляд на брачное свидетельство и промолвила:
- Да, сэр.
- Вы являетесь женой обвиняемого, Джона Ноултона?
- Да, сэр.
- Вы готовы давать свидетельские показания во время этого слушания?
- Да, сэр.
- Прекрасно, - кивнул судья. - Вы можете идти.
Когда Лиля благодарно на него взглянула и отправилась на свое место, он протянул свидетельство адвокату Сигалу и повернулся, чтобы спокойным судейским голосом объявить прокурору:
- Вызовите вашего следующего свидетеля, мистер Брант.
Но с этого момента слушание превратилось в фарс - насмешку над обвинением. Из двух его главных свидетелей один был дискредитирован, а второй не мог быть подвергнут допросу, и прокурор Брант смущенно признался, что у него нет других свидетелей.
Он попросил Шермана выйти к свидетельской стойке и рассказать о передвижениях Лили, за которыми он наблюдал в тот вечер, когда был арестован Ноултон, но Шерман мало что смог сказать, и по лицам присяжных было легко догадаться, что даже этим его словам они не очень-то поверили.
Мистер Брант также вызвал эксперта, который подтвердил, что купюры из представленного обвинением бумажника фальшивые. После этого прокурор сел на свое место.
У защиты свидетелей не было.
После этого были произнесены заключительные речи.
Молодой мистер Брант заикался и запинался с четверть часа и, учитывая недостаток имеющегося в его распоряжении материала, проявил похвальную целеустремленность, но его выступление осталось в тени речи адвоката Сигала, которая достойна того, чтобы быть приведенной полностью:
- Если позволит ваша честь, господин председатель, и господа присяжные: не имея никакого намерения быть легкомысленным, я только могу заявить, что, после того как я рассмотрел представленные доказательства и после того как убедился, что доказательств, заслуживающих, чтобы о них говорили, нет, мне нечего сказать.
Через пять минут, не покидая отведенного для них места, присяжные вынесли вердикт «не виновен», и Джон Ноултон стал свободным человеком.
Лиля первой к нему подбежала, но и Странные Рыцари не намного отстали, и Джон Ноултон оказался в центре группы взволнованных, смеющихся лиц, полных доброжелательности и дружбы, а одно из них светилось любовью.
Левой рукой он обнимал за плечи Лилю, а правой по очереди пожимал руки Странных Рыцарей, но его губы хранили молчание. В этот момент и перед всеми этими людьми он просто не мог решиться заговорить.
- Я была так напугана, - повторяла Лиля. - О, я была так напугана!
- Ба! - воскликнул Дюмэн. - Отшего бы это, мадам?
Щеки Лили сильно покраснели, и Дрискол, увидев это, озорно заметил:
- Да, миссис Ноултон, это звучит отнюдь не как похвала нам.
- О! - беспомощно выдохнула Лиля, а ее щеки сделались пунцовыми.
- А где старина Сигал? - спросил Догерти. - Я хочу пригласить его на наш ужин сегодня вечером. Где он…
Что это? Смотрите!
Он взволнованно указал на происходящее по другую сторону зала. Все повернулись и увидели, что Билли Шерман выходит из зала суда в сопровождении двух полицейских.
- Возможно, это его друзья, - предположил Бут.
- Не-ет, - протянул Дрискол, - похоже, тут дело в маленьком проколе в его свидетельских показаниях.
Вроде это называется нарушением клятвы говорить в суде только правду.
В это время к ним приблизился Сигал.
- Давайте расходиться, - весело сказал он, - они собираются очистить помещение. И я полагаю, вы будете рады уйти в полном составе. А между прочим, видели нашего друга Шермана? Похоже, у него самого маленькие неприятности. Его только что арестовали.
- За что бы это? - спросил Бут. - Нарушение клятвы? Они времени зря не теряют.
- Нет. Дело в другом. Это старые делишки. Ребята, которые нацепили на него браслеты, не из охраны суда.
Не слышал точно, что они сказали, но, если судить по выражению лица Шермана, я бы не удивился, если бы это было обвинение в убийстве. Удачно мы его прихватили, а?
Они вышли из зала суда и столпились в коридоре.
- Ладно, забудем о нем, - махнул рукой Дрискол. - Он бы все равно рано или поздно свое получил. Давайте, пошли отсюда.
Они спустились по лестнице и вышли на улицу, гомоня и смеясь, все еще возбужденные и не отошедшие от напряженной и беспокойной атмосферы в зале суда.
У тротуара стояли три больших серых лимузина. Догерти вышел вперед и тоном главнокомандующего перед войсками возвестил:
- А теперь мы должны разделиться.
Он указал на первый из лимузинов:
- Дюмэн, сядешь в эту машину вместе с Ноултоном и поедешь к нему домой. Он там найдет все необходимое. Не беспокойтесь, миссис Ноултон, это займет час или два. Дрискол, ты вместе с миссис Ноултон поедешь на Сто четвертую улицу и заберешь ее чемоданы и все вещи. Остальные поедут со мной. И помните: в шесть часов у Дюмэна. Не позже. Ну, в путь, ребята!
- Но что… - начал было Ноултон.
- Слушай сюда, - сурово оборвал его Догерти. - Ты собираешься подчиняться приказам или нет? Миссис Ноултон скоро научит тебя дисциплине. А сегодня наша очередь.
Ноултон с притворным испугом повернулся к Лиле, прикоснулся к ее руке и печально сказал: «Au revoir».
Потом он залез в машину к Дюмэну.
- Ну вот и отлично, - сказал Догерти. - А теперь поехали, миссис Ноултон. Дрискол, помоги леди сесть.
Поехали с нами, Сигал. Что? Нет, давай садись! Все готовы, ребята? Тогда вперед! Помните - в шесть часов!
Глава 18
На запад!
Стол, на белоснежной скатерти которого стояла серебряная посуда, был окружен восемью роскошными стульями с украшенными вышивкой сиденьями. Прислуживали четверо крошечных швейцарских официантов с внимательными глазами и неслышной поступью. Повсюду были розы - на буфете, в вазах и на столе, над дверью, красные и белые. Свечи - сотни свечей - везде, где для них был хоть дюйм свободного пространства.
Все это приготовил Дрискол, он старался устроить настоящий праздничный ужин в честь мистера и миссис Ноултон в доме на Западной Двадцать первой улице, где мы уже дважды бывали.
После продолжительных споров между Странными Рыцарями, каждый из которых надеялся быть удостоенным этой чести, Лиля вошла в обеденный зал под руку с Сигалом. Споры грозили затянуться до обеда, когда вошел Сигал и предложил свои услуги, и эта просьба была охотно удовлетворена.
Пьер Дюмэн, как хозяин, сидел во главе стола на одном конце, Ноултон - на другом. Между Догерти и Дрисколом пристроилась Лиля, напротив - Бут, Дженнингс и Сигал.
- Какой стыд! - воскликнула девушка. - Я так переволновалась, что ничего не хочу есть.
- Вот такие они, женщины! - прокомментировал Дрискол. - Два месяца ты была собранной и холодной, как глыба льда, - когда на тебя обрушилось столько неприятностей, что можно было вывести из строя целую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52