Должен ради справедливости заметить, что обвинения в мой адрес носили явный провокационный характер. И сводились к следующему – иди и разбирайся.
Говорят, что в любых ситуациях всегда надо сохранять трезвость ума и холодный рассудок. Но тот, кто говорит так, никогда не бывал в подобных ситуациях. Когда вас со всех сторон окружает неизвестность, не до трезвости. Одно дело, когда точно известно, это враг, он имеет то-то и то-то. Есть недостатки и преимущества. А в нашем случае все обстояло иначе.
Я еще не видел ни одного из тех, чьи глазки так радостно сияли в темноте. Они только появлялись. И что там – неизвестно.
Напрягая до боли глаза, я всматривался в сумрак коридоров, пытаясь заранее представить, с чем же имею дело. Ка бы то ни было, а выкручиваться все равно придется. И в чем-то Мустафа прав. Я заварил всю кашу.
А потом появились они.
Светящиеся глазки не самое худшее, что может привидеться вам в незнакомом месте.
Темные, абсолютно непроницаемые для света силуэты, мелко вибрируя, двигались чуть приподнявшись над полом, постоянно меняясь в форме. Словно тени на кирпичной стене. Один за другим они заполняли коридорчики, иногда сливаясь друг с другом, и тогда становилось еще более жутко от вида горящих огоньков, блестящих рядом. Черные отростки то вырастали, то вновь втягивались, придавая всему происходящему еще более зловещий вид.
И наступила минута, когда нас со всех сторон окружала стена сплошного мрака, в глубине которой то и дело вспыхивали и гасли, словно ночные звездочки, красные огоньки глаз. Одна сплошная стена. Ни щелочки, ни дырочки.
Вся эта темная компания остановилась в трех шагах от нас и замерла. Было бы весьма интересно узнать, что думает она про нас? людей, столпившихся на последнем свободном клочке. Что думает зверь, глядя в глаза испуганного человека? Какие мысли у кобры, чувствующей дрожь жертвы?
Зинаида давно уже прекратила тщетные попытки позвать на помощь, теперь сидела на каменной тумбочке, поджав под себя ноги, тихо скуля и размазывая слезы по грязным щекам. Ангел все еще держался молодцом. Кулаки сжаты, глаза полны решимости, коленки трясутся. Обо мне говорить не стоит. Сила мужества покинула меня в тот момент, когда я понял, что на сей раз предстоит встретиться не с просто физическим существом, которого можно толкнуть, пихнуть, размазать, плюнуть в лицо. То, что стояло перед нами представляло совершенно другой вид материи, чуждый нам, непонятной, а оттого более грозной. Как бороться с ночью? Как справиться с темнотой?
Горящие глаза на темной живой стенке завибрировали, задвигались, и стали рассредоточиваться. Поначалу показалось, что они собираются разлетаться по своим местам. Но так только показалось. Произошло совсем непонятное. Глаза, эти горящие уголья без выражения, попрыгали туда – сюда и дружно выстроились четко по радиусу, образовывая светящийся обруч вокруг нас. Я бы сказал несколько иначе. Удавку. Петлю. Которая стала затягиваться.
В какой то момент ниже уровня наступающих глаз засветилась тоненькая ниточка. которая вскоре превратилась в одну большую, бесконечную по кругу пасть. Вот такая неприглядная картина. Сверху, как огонь, глаза. Ниже – острые треугольники. Еще ниже, еще ряд, остриями вверх. Одна большая пасть. Которая, к тому же имела свойство с каждой секундой раздвигаться, пока не достигла в высоту размеров с человеческий рост. А чего стесняться? Кушать, так все сразу.
Ротик приближался быстро. В какой то момент нам показалось, что стоит присоединиться к Зинаиде. И хотя места на столе оказалось не так уж и много, но мы каким то чудом уместились на крошечном пространстве столешницы.
– Да сделай что-нибудь.., – причитал Мустафа, аккуратно подтаскивая к центру стола массив своего тела, при этом нещадно отодвигая меня и Зинку далеко за его пределы.
– Ты ангел-спаситель, ты и делай, – стоял я на своем, стараясь вернуть законную территорию.
– Ой! – ойкнула Зинаида и беззастенчиво влезла в самое безопасное место.
Было от чего испугаться. Зубы в одном месте с силой сомкнулись, образовав, так сказать, в одном месте слияние двух параллельных линий. От этого места и началась волна. Как на стадионе, во время матча НХЛ.
Зубы сжимались и разжимались, подчиняясь каким то неведомым нам правилам. Звук не слишком приятный. Одна большая трель из аппетита и желания позавтракать.
Мустафа, уж не знаю, как ему удалось, отколол от стола приличный кусок камня и с криком, на самом деле оказавшимся обыденным ругательством, запустил его точненько в зубы. Как в тире. В яблочко.
Если бы снять про это фильм и пустить в замедленной съемке данный эпизод, то все выглядело примерно так.
Камень медленно – медленно приближается к окружности зубов, подлетает… Подлетает… Зубы переходят в рабочий режим работы, двигаются очень быстро и… Камень, словно морковка на мелкой терке быстро рассыпается в пыль. Челюстям, естественно, хоть бы хны.
Я на мгновение прикрыл глаза и представил, как в этой мясорубке вот так же перемалывается наше мясо, наши кости и наши… ну во общем все остальные части тела. Даже плохо стало.
А когда мне становиться плохо, то плохо становиться всем.
Не представляю, что у меня творится в голове. Маленький вулкан, который вспыхивает когда ему заблагорассудится. Может я и самом деле напичкан великими знаниями и требуется только усилие, чтобы вызволить мощь наружу? А может вся эта Зинкина ерунда, ни что иное как обман самого себя? В человеке и так достаточно сил. Если не сказать внутренней магии. Рано или поздно сила проявляется в любом человеке. У кого-то в минуту наивысшего отчаяния. А у кого-то и в последнюю минуту жизни. Чтобы совершить шаг туда. К смерти. Может это и есть самое обыкновенное чудо. Смерть. Есть она, и есть сила. Кто кого.
Зеленая пелена одним небрежным движением морской волны застлала глаза, я покачнулся, теряя ориентацию в пространстве, и только вовремя подставленное плечо ангела уберегло меня от неминуемого падения со стола.
Я зажмурил глаза, мотнул головой, но ничего не помогло. Словно тиной забило.
– Мустафа, со мной что-то происходит, – я нашел его руку и крепко сжал.
Кажется ангел и сам заметил необычность моего поведения. На что не слишком расстроился.
– Давай, Васильич, давай. Ведь ты у нас специалист по запасным выходам. Только прошу, поскорее, у нас не больше полуминуты. А потом…
В этот момент у меня пропал слух. Начисто.
Я никогда не плавал в море, но думаю ощущение примерно такое же. Кругом ярко зеленая вода, и ничего не слышно. Ко всем удовольствиям перестаешь ощущать тело. Сначала кончики пальцев на ногах, потом все выше и выше. Пока холод недвижимости не обжимает неугомонное сердце со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Говорят, что в любых ситуациях всегда надо сохранять трезвость ума и холодный рассудок. Но тот, кто говорит так, никогда не бывал в подобных ситуациях. Когда вас со всех сторон окружает неизвестность, не до трезвости. Одно дело, когда точно известно, это враг, он имеет то-то и то-то. Есть недостатки и преимущества. А в нашем случае все обстояло иначе.
Я еще не видел ни одного из тех, чьи глазки так радостно сияли в темноте. Они только появлялись. И что там – неизвестно.
Напрягая до боли глаза, я всматривался в сумрак коридоров, пытаясь заранее представить, с чем же имею дело. Ка бы то ни было, а выкручиваться все равно придется. И в чем-то Мустафа прав. Я заварил всю кашу.
А потом появились они.
Светящиеся глазки не самое худшее, что может привидеться вам в незнакомом месте.
Темные, абсолютно непроницаемые для света силуэты, мелко вибрируя, двигались чуть приподнявшись над полом, постоянно меняясь в форме. Словно тени на кирпичной стене. Один за другим они заполняли коридорчики, иногда сливаясь друг с другом, и тогда становилось еще более жутко от вида горящих огоньков, блестящих рядом. Черные отростки то вырастали, то вновь втягивались, придавая всему происходящему еще более зловещий вид.
И наступила минута, когда нас со всех сторон окружала стена сплошного мрака, в глубине которой то и дело вспыхивали и гасли, словно ночные звездочки, красные огоньки глаз. Одна сплошная стена. Ни щелочки, ни дырочки.
Вся эта темная компания остановилась в трех шагах от нас и замерла. Было бы весьма интересно узнать, что думает она про нас? людей, столпившихся на последнем свободном клочке. Что думает зверь, глядя в глаза испуганного человека? Какие мысли у кобры, чувствующей дрожь жертвы?
Зинаида давно уже прекратила тщетные попытки позвать на помощь, теперь сидела на каменной тумбочке, поджав под себя ноги, тихо скуля и размазывая слезы по грязным щекам. Ангел все еще держался молодцом. Кулаки сжаты, глаза полны решимости, коленки трясутся. Обо мне говорить не стоит. Сила мужества покинула меня в тот момент, когда я понял, что на сей раз предстоит встретиться не с просто физическим существом, которого можно толкнуть, пихнуть, размазать, плюнуть в лицо. То, что стояло перед нами представляло совершенно другой вид материи, чуждый нам, непонятной, а оттого более грозной. Как бороться с ночью? Как справиться с темнотой?
Горящие глаза на темной живой стенке завибрировали, задвигались, и стали рассредоточиваться. Поначалу показалось, что они собираются разлетаться по своим местам. Но так только показалось. Произошло совсем непонятное. Глаза, эти горящие уголья без выражения, попрыгали туда – сюда и дружно выстроились четко по радиусу, образовывая светящийся обруч вокруг нас. Я бы сказал несколько иначе. Удавку. Петлю. Которая стала затягиваться.
В какой то момент ниже уровня наступающих глаз засветилась тоненькая ниточка. которая вскоре превратилась в одну большую, бесконечную по кругу пасть. Вот такая неприглядная картина. Сверху, как огонь, глаза. Ниже – острые треугольники. Еще ниже, еще ряд, остриями вверх. Одна большая пасть. Которая, к тому же имела свойство с каждой секундой раздвигаться, пока не достигла в высоту размеров с человеческий рост. А чего стесняться? Кушать, так все сразу.
Ротик приближался быстро. В какой то момент нам показалось, что стоит присоединиться к Зинаиде. И хотя места на столе оказалось не так уж и много, но мы каким то чудом уместились на крошечном пространстве столешницы.
– Да сделай что-нибудь.., – причитал Мустафа, аккуратно подтаскивая к центру стола массив своего тела, при этом нещадно отодвигая меня и Зинку далеко за его пределы.
– Ты ангел-спаситель, ты и делай, – стоял я на своем, стараясь вернуть законную территорию.
– Ой! – ойкнула Зинаида и беззастенчиво влезла в самое безопасное место.
Было от чего испугаться. Зубы в одном месте с силой сомкнулись, образовав, так сказать, в одном месте слияние двух параллельных линий. От этого места и началась волна. Как на стадионе, во время матча НХЛ.
Зубы сжимались и разжимались, подчиняясь каким то неведомым нам правилам. Звук не слишком приятный. Одна большая трель из аппетита и желания позавтракать.
Мустафа, уж не знаю, как ему удалось, отколол от стола приличный кусок камня и с криком, на самом деле оказавшимся обыденным ругательством, запустил его точненько в зубы. Как в тире. В яблочко.
Если бы снять про это фильм и пустить в замедленной съемке данный эпизод, то все выглядело примерно так.
Камень медленно – медленно приближается к окружности зубов, подлетает… Подлетает… Зубы переходят в рабочий режим работы, двигаются очень быстро и… Камень, словно морковка на мелкой терке быстро рассыпается в пыль. Челюстям, естественно, хоть бы хны.
Я на мгновение прикрыл глаза и представил, как в этой мясорубке вот так же перемалывается наше мясо, наши кости и наши… ну во общем все остальные части тела. Даже плохо стало.
А когда мне становиться плохо, то плохо становиться всем.
Не представляю, что у меня творится в голове. Маленький вулкан, который вспыхивает когда ему заблагорассудится. Может я и самом деле напичкан великими знаниями и требуется только усилие, чтобы вызволить мощь наружу? А может вся эта Зинкина ерунда, ни что иное как обман самого себя? В человеке и так достаточно сил. Если не сказать внутренней магии. Рано или поздно сила проявляется в любом человеке. У кого-то в минуту наивысшего отчаяния. А у кого-то и в последнюю минуту жизни. Чтобы совершить шаг туда. К смерти. Может это и есть самое обыкновенное чудо. Смерть. Есть она, и есть сила. Кто кого.
Зеленая пелена одним небрежным движением морской волны застлала глаза, я покачнулся, теряя ориентацию в пространстве, и только вовремя подставленное плечо ангела уберегло меня от неминуемого падения со стола.
Я зажмурил глаза, мотнул головой, но ничего не помогло. Словно тиной забило.
– Мустафа, со мной что-то происходит, – я нашел его руку и крепко сжал.
Кажется ангел и сам заметил необычность моего поведения. На что не слишком расстроился.
– Давай, Васильич, давай. Ведь ты у нас специалист по запасным выходам. Только прошу, поскорее, у нас не больше полуминуты. А потом…
В этот момент у меня пропал слух. Начисто.
Я никогда не плавал в море, но думаю ощущение примерно такое же. Кругом ярко зеленая вода, и ничего не слышно. Ко всем удовольствиям перестаешь ощущать тело. Сначала кончики пальцев на ногах, потом все выше и выше. Пока холод недвижимости не обжимает неугомонное сердце со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100