– Целуй! – твердо повторил Мустафа, – С любовью в сердце.
Я вздохнул, закрыл глаза и остервенело втиснулся губами в самую слякоть прогнивающего мяса.
… Руки нежно обвились вокруг моего тела, невесть откуда взявшийся язык шаловливо протиснулся в рот и стал вытворять невообразимое… Запах свежих фиалок шибанул по мозгам и сладкая истома разлилась по всему телу. Так горячо меня не целовал никто.
Я приоткрыл глаза, все еще не веря в случившееся. Но… чудо есть чудо.
Зинаида, живая и здоровая, томно прикрыв глаза (тоже живые и здоровые) целовала меня в засос.
Я парень не избалованный женским вниманием, а потому, раз такое случилось, принялся с особым усердием выполнять поставленную Мустафой задачу.
– Ну все, хорош уже! – ангел почти силком стащил меня с улыбающейся Зинки и отпихнул подальше от нее, – Ишь, присосался…
На всякий случай поплевав по сторонам, мало ли какая гадость осталась, я уставился на Зинаиду, которую в это время заботливо обхаживал Мустафа. То под голову свернутый плащ подложит, то локон выбившийся поправит, то руку покачает. Я ж говорю – свихнутый он.
– Ну что уставился? – хранитель злобно зыркнул на меня, – Девок не видел? Ступай за дровами. Ей согреться надо.
Вот времена пошли. Какой-то шизик-ангел приказывает Великому Страннику. Согреться ей, видишь ли, надо. Я так считаю, ежели от старости не померла, от холода и подавно не окочуриться. Но возражать не стал. Мустафа сейчас не в себе. Пришибить может.
Набрав сухостоя, я развел костерок и, больше не обращая внимания на местный лазарет, завалился спать. А все-таки чертовка здорово умеет это дело. Где только набралась?
Разбудил меня не соловьиный звон и не первый луч света. Мустафа. Он вышел на опушку леса, повернувшись лицом в сторону Прорвы, пел. Причем громко и безобразно, аккомпанируя ладонями.
–… А поезд мчит меня в сибирские морозы. Там, там. Я не забуду тебя, ни– ко-гда-а…
Мы шли по редкому березовому лесу. Вернее шли я и Зинаида. Мустафа плелся позади, то и дело спотыкаясь. У парня теперь новое хобби. Ангел, поглядывая в небо, шевелил губами и что-то строчил в записной книжке. Понятное дело, что стишки. Ненавижу рифмоплетов.
Зинаида старательно заглядывала мне в глаза, а я с таким же усердием их отводил. Девчонка совсем сошла с ума. Я не осуждаю ее. Посидите несколько веков среди микросхем и проводов, вам тоже захочется ухлестывать за всеми встречающимися женщинами.
– Я что-то сделала не так? – еще спрашивает, шалунья.
– Все нормально, Зин.
– Тогда почему ты со мной не разговариваешь? – делать мне больше нечего.
– Вот сейчас я с тобой разговариваю.
– Тебе не понравилось, как я целуюсь? Но со мной это в первый раз, – во второй, детка. Тебя придурок, который сзади в твою честь сонеты сочиняет, распечатал.
– Это необходимо было сделать для дела.
– Значит ты меня не любишь?
В этом месте я позволю себе небольшое лирическое отступление.
Ну почему, почему все существа женского пола считают, что если я побыл с ними наедине пару минут, то обязан их любить. Я не имею ввиду деревенских коров. Они хоть ничего не просят. Возьмите, например, Клавку! Ведь через ее любовь чуть не погиб. Теперь еще эта лезет. Мало ей Мустафы. Лепила, старалась, черты выводила. А потом в одну минуту бросила и ко мне перебежала. Вывод один. Да простят меня те, кто в это не верят. Все бабы сволочи. Эх, нет порядка в мире.
Конец лирического отступления.
– Послушай, крошка! Нет, нет, оставь мою ладонь в покое. Давай ка мы поступим так. Я для тебя прежде всего Странник. Хозяин, которому ты должна подчиняться. Верно? А раз верно, тогда делай, что скажу. Держись от меня со своими приставаниями подальше. Не могу я испытывать к тебе чувств. Ведь знаешь, что Любаву хочу найти. А ты… Мустафу лучше обрабатывай, договорились.
Не могу я смотреть, когда баба плачет. Но правда никому не вредила.
– Да дурак твой Мустафа, – выдавила Зинаида между всхлипываниями.
– Дурак, не дурак, а ежели бы не он, то и в живых тебя не было.
–…?
– Ты знаешь, какой это герой? Не знаешь. Глыба, а не человек. Ты когда в беспамятстве лежала, то он…
Далее я развернуто, по заранее намеченному плану поведал раскрывшей рот Зинаиде, такое про Мустафу, что через пару минут сам премного зауважал ангела. А уж о слабом девичьем сердце говорить не приходилось. Зинка растаяла, утерла сопли и слезы и помчалась к Мустафе полюбопытствовать о поэзии.
Следующие два дня прошли без всяких приключений.
Собственно то и прошедшие события трудно назвать приключениями. В это слово я вкладываю другой, более широкий смысл. Встреча с непобедимым врагом, непроходимые горы, незнакомая красотка. А так… Обычная жизнь Странника.
Эти два дня я провел в гордом одиночестве. Мустафа и Зинаида плелись далеко позади и, похоже, к ним снова пришла взаимная привязанность. Ангел читал девушке стихи и пел песни, Зина втирала ему уши всякой компьютерной чепухой. Даже по ночам, когда они стыдливо располагались в сторонке, сквозь сон я слышал монотонное – бу-бу-бу. Можно подумать, что лучшего занятия они не могли передумать. Кто знает? Может быть на небесах нет как таковой плотской любви, а компьютерные дива просто не знают о ее прелестях.
Я не обижался и не старался как-то повлиять на парочку. В природе каждый двигается по своему пути.
К концу третьего дня, спрятанная между холмов, показалась деревушка. Не видя и не чувствуя какой-либо опасности, я не стал предупреждать друзей. Подожду их на подходах к данному населенному пункту. Там и перекусим. А если повезет, то и поспим.
Я ждал их два часа. Бес толку. Потом психанул и отправился обратно. Надрать мерзавцам уши. Обшарив близлежащую местность, я понял, что найти мне их не удастся. Два варианта. Или милуются где-то рядом. Или их уже съели.
Первое я отбросил сразу. Заниматься любовью столько времени? Не знаю. У нас в деревне на это уходило от силы две минуты, и то, если с уважением и ухаживаниями. Второй вариант мне приглянулся больше. Съели, так съели. С косточками и одеждой. Дел то. Зато теперь никто не станет по среди ночи будить меня песнями.
Но шутки, шутками, а я стал серьезно волноваться. Еще через час я нашел место, которое мне многое рассказало.
Благодаря тщательному анализу полученной информации в виде поломанных веток, разбросанных вещей и такой мелочи, как наличие нескольких трупов оборотней-деревенских-обыкновенных (в справочнике" Одо"), я нарисовал для себя следующую картину.
Мустафа и Зинаида шли себе спокойненько от полянки к полянке, изредка останавливались и целовались. Нет, не так! Останавливались очень часто и занимались черт знает чем. Так лучше. В один прекрасный момент со всех сторон налетают Одо и хватают их тепленькими. Думаю, что они даже и не сопротивлялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100