А Башня – это огромное совершенное здание нового типа. Первый и пока единственный в России «интеллектуальный дом», которым, как оказалось, управляет вовсе не он, Николай Петухов, а мощный и производительный сервер.
«Правда, он только что отдал электронному богу свою электронную душу. Так сказать, скоропостижно скончался».
Он задумался и, когда в наступившей тишине прозвучал уверенный голос Ковалева, вздрогнул от неожиданности.
– Внимание всем постам! Говорит Центральный. У нас – аварийная ситуация. Мы блокированы в пульте управления. Сервер вышел из строя. Ни внутренний, ни городской телефоны не работают. Приказываю. Первое – сохранять спокойствие. Второе – каждому проверить свои объекты. Все двери, лифты и так далее. Третье – всем, у кого при себе есть мобильные телефоны… Срочно связаться с силами МЧС и МВД, вызвать помощь. Четвертое – быть предельно осторожными. Обо всех посторонних, оказавшихся на территории Башни, обо всех непредвиденных и неординарных событиях докладывать мне немедленно.
Ковалев сделал паузу.
– И последнее. Кто находится на техническом этаже?
Молчание.
– Кто находится в непосредственной близости от пульта управления? Вы можете вытащить нас отсюда? Прием!
В рации снова послышался треск.
– Центральный, прием! Говорит четырнадцатый пост. Я нахожусь ближе всех – на лестнице. Но не могу войти. Двери не открываются…
– Центральный, я первый пост! Так точно, телефонная связь не работает. Лифты встали, входные двери заблокированы. На лестницу выйти не можем. Понял вас – вызываем по мобильному МЧС и милицию.
– Центральный, двенадцатый пост. Посторонних на территории не обнаружено. У нас тоже все двери закрыты.
Сообщения сыпались отовсюду одно за другим. Все восемнадцать охранников, будто сговорившись, отмечали одно и то же – двери закрыты. «Двери закрыты… ДВЕРИ ЗАКРЫТЫ!!» Складывалось такое впечатление, словно кто-то специально отрезал их друг от друга. Башня в один момент из идеально продуманной системы коридоров, холлов и лестниц превратилась во множество хитроумных ловушек, которые, как по команде, одновременно захлопнулись.
Ковалев достал из кармана платок и вытер лысину. Теперь оставалось только надеяться на помощь снаружи. Их откроют, обязательно откроют. Правда, он хорошо представлял себе, какими будут последствия. Наверняка количество желающих жить в Башне от этого не увеличится. Значит – скандал. Выговор и, возможно, увольнение…
Черт, да ладно! Это все потом, а сейчас нужно выбираться.
Он снова закашлялся – так сильно, что легкие грозили вывернуться наизнанку, как два полиэтиленовых пакета. Ковалев поднес платок к губам и опустился на колени; дым пока еще не успел осесть, поэтому рядом с полом дышать было легче.
Внезапно рация снова затрещала, и раздался срывающийся голос.
– Центральный! Я – шестой. Центральный! Это Рожков!
А вот это уже было плохо. Очень плохо. Ковалев еще не знал, что скажет подчиненный, но по его голосу сразу догадался, что дела на шестом посту обстоят хуже некуда.
– Центральный! На нижнем ярусе подземного гаража… Ай, блядство!
Грохот и оглушительный треск: непонятно, что это – статические помехи или что-то другое…
– Я… Черт возьми! – взвизгнул охранник. Это слышали все. Ковалев не сомневался, что все восемнадцать человек охраны ловят сейчас каждый звук.
– Шестой, я Центральный! Отставить панику! В чем дело?
– Центральный, прием! Нижний ярус!… Он проваливается! Здесь уже нет пола, одна огромная дыра! – в рации послышалось учащенное дыхание, словно охранник кричал на бегу. – Все машины… Опоры рушатся…
Треск усилился, и из рации донесся панический вой. Рожков, не таясь, орал изо всех сил.
– Да здесь просто пиз… – Раздался удар, такой громкий, что Ковалеву пришлось убрать рацию от уха.
– Шестой! Шестой! Как слышите меня, прием!
Никто больше не отвечал. Ковалев повторил свой вызов, но все впустую. Он проглотил застрявший в горле комок и заставил себя говорить спокойно:
– Внимание всем постам! Я – Центральный. Срочно сообщить всем, кому только можете, о чрезвычайной ситуации в Башне! Подготовиться к эвакуации жильцов! Вести себя корректно и спокойно!
Из темноты выплыл каверзный вопрос. Рано или поздно он должен был выплыть.
– Центральный! На связи тринадцатый! Как эвакуировать людей, если двери закрыты?
Петухову показалось, что он слышит хруст пластмассового корпуса рации. Ковалев молчал всего мгновение, а потом заорал:
– Не засорять эфир! Работать согласно полученным указаниям! Отбой!
Петухов стоял, боясь пошевелиться. Он отказывался верить своим ушам. «Если нижний ярус полностью провалился… Если подземного гаража больше нет… » Это означало только одно – Башня может рухнуть. «Хотя этого не может быть; фундамент у здания очень глубокий, в него залиты миллионы кубометров особо прочного бетона… » Ему показалось, что пол под ногами едва заметно задрожал. Эта дрожь была тихой, почти неуловимой, но управляющему показалось, что он чувствует ее.
Полковник сопел, чем-то шурша в темноте.
– А, вот она, чертовка! Нашел!
– Что такое, Алексей Геннадьевич?
– Иди сюда, – рявкнул Ковалев. – У тебя пока еще есть волосы?
Петухов подошел.
– Вытяни руку.
Управляющий протянул руку и почувствовал, как Ковалев вложил в нее несколько спичек.
– Слушай меня. Найди на голове сухое место, если ты еще не вспотел, как мышь… А я думаю, – в голосе старшего смены охраны послышалась угроза, – что ты должен вспотеть, парень… С этими своими гребаными компьютерами…
Петухов внезапно ощутил дурацкое чувство вины, так, словно это действительно он изобрел компьютеры, программы, мониторы и Интернет в придачу.
– Потри спички о волосы, – продолжал Ковалев, – потом присядь, натяни на заднице штаны и попытайся зажечь об них спичку. Понял?
– Да… Но я никогда…
– Не страшно, – перебил Ковалев. – Надо когда-нибудь начинать. Сейчас самый подходящий случай. Ты не находишь?
Управляющий сделал все так, как велел Ковалев. Он потер спичечные головки об волосы, затем присел и резко чиркнул себя по бедру – там, где ткань брюк была натянута сильнее всего.
Ничего. Он чиркнул сильнее. Снова ничего. Он продолжал чиркать, прислушиваясь к тяжелому сопению Ковалева.
– Ладно, хрен с ним, – оборвал его полковник. – Давай по-другому.
Петухов почувствовал, как сильная рука схватила его за плечо и потащила к двери.
– Нащупай замок! – распорядился Ковалев. Петухов пошарил по двери и нашел замок.
– Вот. Здесь… Что вы собираетесь делать?
Он услышал, как в двух шагах от него раздался металлический щелчок предохранителя; затем Ковалев передернул затвор.
– Что вы хотите сделать? – повторил он. На мгновение в голову закралась страшная мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
«Правда, он только что отдал электронному богу свою электронную душу. Так сказать, скоропостижно скончался».
Он задумался и, когда в наступившей тишине прозвучал уверенный голос Ковалева, вздрогнул от неожиданности.
– Внимание всем постам! Говорит Центральный. У нас – аварийная ситуация. Мы блокированы в пульте управления. Сервер вышел из строя. Ни внутренний, ни городской телефоны не работают. Приказываю. Первое – сохранять спокойствие. Второе – каждому проверить свои объекты. Все двери, лифты и так далее. Третье – всем, у кого при себе есть мобильные телефоны… Срочно связаться с силами МЧС и МВД, вызвать помощь. Четвертое – быть предельно осторожными. Обо всех посторонних, оказавшихся на территории Башни, обо всех непредвиденных и неординарных событиях докладывать мне немедленно.
Ковалев сделал паузу.
– И последнее. Кто находится на техническом этаже?
Молчание.
– Кто находится в непосредственной близости от пульта управления? Вы можете вытащить нас отсюда? Прием!
В рации снова послышался треск.
– Центральный, прием! Говорит четырнадцатый пост. Я нахожусь ближе всех – на лестнице. Но не могу войти. Двери не открываются…
– Центральный, я первый пост! Так точно, телефонная связь не работает. Лифты встали, входные двери заблокированы. На лестницу выйти не можем. Понял вас – вызываем по мобильному МЧС и милицию.
– Центральный, двенадцатый пост. Посторонних на территории не обнаружено. У нас тоже все двери закрыты.
Сообщения сыпались отовсюду одно за другим. Все восемнадцать охранников, будто сговорившись, отмечали одно и то же – двери закрыты. «Двери закрыты… ДВЕРИ ЗАКРЫТЫ!!» Складывалось такое впечатление, словно кто-то специально отрезал их друг от друга. Башня в один момент из идеально продуманной системы коридоров, холлов и лестниц превратилась во множество хитроумных ловушек, которые, как по команде, одновременно захлопнулись.
Ковалев достал из кармана платок и вытер лысину. Теперь оставалось только надеяться на помощь снаружи. Их откроют, обязательно откроют. Правда, он хорошо представлял себе, какими будут последствия. Наверняка количество желающих жить в Башне от этого не увеличится. Значит – скандал. Выговор и, возможно, увольнение…
Черт, да ладно! Это все потом, а сейчас нужно выбираться.
Он снова закашлялся – так сильно, что легкие грозили вывернуться наизнанку, как два полиэтиленовых пакета. Ковалев поднес платок к губам и опустился на колени; дым пока еще не успел осесть, поэтому рядом с полом дышать было легче.
Внезапно рация снова затрещала, и раздался срывающийся голос.
– Центральный! Я – шестой. Центральный! Это Рожков!
А вот это уже было плохо. Очень плохо. Ковалев еще не знал, что скажет подчиненный, но по его голосу сразу догадался, что дела на шестом посту обстоят хуже некуда.
– Центральный! На нижнем ярусе подземного гаража… Ай, блядство!
Грохот и оглушительный треск: непонятно, что это – статические помехи или что-то другое…
– Я… Черт возьми! – взвизгнул охранник. Это слышали все. Ковалев не сомневался, что все восемнадцать человек охраны ловят сейчас каждый звук.
– Шестой, я Центральный! Отставить панику! В чем дело?
– Центральный, прием! Нижний ярус!… Он проваливается! Здесь уже нет пола, одна огромная дыра! – в рации послышалось учащенное дыхание, словно охранник кричал на бегу. – Все машины… Опоры рушатся…
Треск усилился, и из рации донесся панический вой. Рожков, не таясь, орал изо всех сил.
– Да здесь просто пиз… – Раздался удар, такой громкий, что Ковалеву пришлось убрать рацию от уха.
– Шестой! Шестой! Как слышите меня, прием!
Никто больше не отвечал. Ковалев повторил свой вызов, но все впустую. Он проглотил застрявший в горле комок и заставил себя говорить спокойно:
– Внимание всем постам! Я – Центральный. Срочно сообщить всем, кому только можете, о чрезвычайной ситуации в Башне! Подготовиться к эвакуации жильцов! Вести себя корректно и спокойно!
Из темноты выплыл каверзный вопрос. Рано или поздно он должен был выплыть.
– Центральный! На связи тринадцатый! Как эвакуировать людей, если двери закрыты?
Петухову показалось, что он слышит хруст пластмассового корпуса рации. Ковалев молчал всего мгновение, а потом заорал:
– Не засорять эфир! Работать согласно полученным указаниям! Отбой!
Петухов стоял, боясь пошевелиться. Он отказывался верить своим ушам. «Если нижний ярус полностью провалился… Если подземного гаража больше нет… » Это означало только одно – Башня может рухнуть. «Хотя этого не может быть; фундамент у здания очень глубокий, в него залиты миллионы кубометров особо прочного бетона… » Ему показалось, что пол под ногами едва заметно задрожал. Эта дрожь была тихой, почти неуловимой, но управляющему показалось, что он чувствует ее.
Полковник сопел, чем-то шурша в темноте.
– А, вот она, чертовка! Нашел!
– Что такое, Алексей Геннадьевич?
– Иди сюда, – рявкнул Ковалев. – У тебя пока еще есть волосы?
Петухов подошел.
– Вытяни руку.
Управляющий протянул руку и почувствовал, как Ковалев вложил в нее несколько спичек.
– Слушай меня. Найди на голове сухое место, если ты еще не вспотел, как мышь… А я думаю, – в голосе старшего смены охраны послышалась угроза, – что ты должен вспотеть, парень… С этими своими гребаными компьютерами…
Петухов внезапно ощутил дурацкое чувство вины, так, словно это действительно он изобрел компьютеры, программы, мониторы и Интернет в придачу.
– Потри спички о волосы, – продолжал Ковалев, – потом присядь, натяни на заднице штаны и попытайся зажечь об них спичку. Понял?
– Да… Но я никогда…
– Не страшно, – перебил Ковалев. – Надо когда-нибудь начинать. Сейчас самый подходящий случай. Ты не находишь?
Управляющий сделал все так, как велел Ковалев. Он потер спичечные головки об волосы, затем присел и резко чиркнул себя по бедру – там, где ткань брюк была натянута сильнее всего.
Ничего. Он чиркнул сильнее. Снова ничего. Он продолжал чиркать, прислушиваясь к тяжелому сопению Ковалева.
– Ладно, хрен с ним, – оборвал его полковник. – Давай по-другому.
Петухов почувствовал, как сильная рука схватила его за плечо и потащила к двери.
– Нащупай замок! – распорядился Ковалев. Петухов пошарил по двери и нашел замок.
– Вот. Здесь… Что вы собираетесь делать?
Он услышал, как в двух шагах от него раздался металлический щелчок предохранителя; затем Ковалев передернул затвор.
– Что вы хотите сделать? – повторил он. На мгновение в голову закралась страшная мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75